15 февраля будет очередная годовщина вывода советских армий из Афганистана. Очередная историческая веха для тех, кто читает сейчас эту статью. Для нас… Для нас это все было давно, но…
13 февраля 2017 года. Мы сидим в осетинском кафе “Дарьял”. Мы — это несколько мужиков “за 50”. Совсем разные. Осетин, татарин, русские и одна красивая, даже прекрасная, женщина. Правда, прекрасная она для нас. Молодежь, которая сидит неподалеку, внимания на неё не обращает.
Мы не собираемся специально. Мы вообще не имеем взаимоотношения к предстоящей дате. Никто не выходил “из-за речки” в феврале. Точнее, выходили-то все. Кто-то раньше, кто-то позже. Так уж вышло. Мы были не первыми, но далеко не последними. Мы были тогда, когда пришло наше время. Просто нужно было, попросту в военкомате майор написал на личном деле “К-20 А”. Просто стыдно было отказаться. Всё просто.
Вот сидит “хозяин” стола. Осетин с классическим “кавказским” ликом. Высокий, плечистый, с орлиным взглядом. Хоть на плакат. Интересно, а почему тогда, 35 лет назад, мы этого не замечали? Обыкновенный парень. Только чуть-чуть “повернутый” на холодном оружии. Любой нож, который мы находили, для него становился объектом серьезного изучения. «Я из рода коваль… Мои предки делали кинжалы ещё тогда, когда назывались аланами…»
Он приехал из какого-то маленького селения в горах. Из Осетии. Разузнал, что недалеко есть кафе, которое принадлежит осетинам и славится прекрасной кухней. Дальше все происходило чисто по-кавказски. Сквозь несколько минут после его посещения из кафе буквально выбежали несколько мужчин и чуть ли не втащили нас внутрь. Оказалось, что это какие-то родственники “нашего” осетина. Понимать было неохота. Да и сомневаюсь, что это было возможно. Кавказ, свои обычаи…
Самое непонятное сегодня то, что этот красивый и большенный сегодня мужчина тогда был… прекрасным “носом”. Нет, нос у него совсем не кавказский. Нормальный нос. А вот мину или что-то, что могло подорваться, “чуял” лучше любой собаки. И снимал все, что приготовили “специалисты” с противной стороны. Всё! За полтора года ни одного подрыва! Если он сообщал “чисто”, значит, действительно было чисто.
А вот сидит классический татарский бай. Или как они там называются. Пузатый, мордастый, с довольной улыбкой мужик. Лишь глаза такие же озорные. Глава рода из села под Казанью. Семеро внуков. Собственная ферма. Этакий сельский мурза. А тогда… Чету раз даже по морде получал за наглость в бою. Дед его имел орден Красного Знамени за Великую Отечественную. “Не могу я без ордена домой вернуться… Дед и папа из дома выгонят. Не было у нас в роду трусов…” Пацан. Но “Красную Звезду” свою домой привез. Вместе с осколком в левой ноге.
А ныне… Перед третьим тостом ушел в гардероб и принес пакет. “Мама просила, чтобы я друзей угостил… Она престарелая уже, видит плохо. Но эти беляши готовила сама. Для вас. Кушайте от мамы и от всего нашего рода… Мама просила произнести вам спасибо за вашу дружбу и… за меня…” Спасибо, эни…
Тогда, в начале 80-х, “мурза” был просто виртуозным механиком-водителем БМД. До сих пор помним о его “культпоходе” по разлому в утесе на вершину на боевой машине. Сегодня, вспоминая о том, как он “скреб” гусеницами по почти отвесным стенам, становится страшно. Одно движение — и машина сваливается в разлом, и её утилитарны оттуда не достать…
А вон тот лысый мужик тогда был блондином. Нет, не блондином. Альбиносом. Совершенно белый. И совершенно не желающий мыться. Он, разумеется, мылся, как и все мы. Но из-за своей белизны грязь полностью “вымыть” не мог. Один раз, когда мы приехали в командировку в Союз, его “отмывали” в ванной четверо. Отмывали металлической щеткой… Да и в поведении — тюфяк тюфяком. “Клевали” его все. Истина, непонятно было, почему его так любили девушки. Самые красивые и недоступные. Обычный, совершенно не примечательный ничем мужчина…
Но видали бы вы его с СВД… Не знаю, смог бы он сбить муху на лету, но щепку с мишени на 400 метров “снимал” на раз. Без напряга. Мы, в принципе, все недурно владели оружием. Но то, что делал он, уму непостижимо. В темноте, в тумане, на звук, на вспышку… Талант… Но самое интересное, что до армии он даже никогда не бил из “воздушки” в тире.
Напротив сидит хмурый, с тяжелым взглядом сибиряк. Из Новосибирска. Хмурый потому, что не все ладится с работой. А взор… Он такой и тогда был. Плотный, с кривоватыми ногами, готовый “врезать” любому, кто “зацепит”. Мы его так и звали — “Ёрш”. Тогда он жил где-то в Кемеровской районы. В маленьком районном городке. А на войне стал пластуном. Часовые и боевое охранение были всегда его. Или он — или никто.
Девочка наша… Сколько физиономий было “начищено” за эту девицу. Сколько армейских “ловеласов” остались “с носом”. Часто — со сломанным. Мы её оберегали. Она была “домом”. Она держала связь. Она перевязывала наши “болячки”. Она вытащила “по живому” осколок у “Мурзы” из ноги. Да немало чего было. Но она была “домом”. Хозяйкой, которая вполне могла и затрещину выписать за немытые руки или ещё за что-нибудь. Наверное, она была Родиной… Частицей того, куда нам хотелось вернуться.
Про каждого из тех, с кем я сегодня сижу за одним столом, можно повествовать долго. Часто, слушая такие рассказы, ловлю себя на мысли, что такого просто не может быть. Кино какое-то. Вот эти “пузаны”, какие только и говорят, что о детях и внуках, об охоте, рыбалке, болезнях, и есть “Рембо”?
Только потом, уже после того, как разлучились, пришло понимание того, что мы — история… Та самая, которую изучают в школах. Та самая, которую “творят”. Точно такая же, как история наших дедов, какие сломали хребет фашистам, как история наших детей, которые дрались с террористами на Кавказе, как история тех, кто сегодня в Сирии. А может, и не история? Может, попросту люди? Граждане? Просто время выбрало нас. Просто так получилось…
