Когда завершилась Крестьянская брань в Китае, Чарльз вернулся в Англию и занялся мирными делами. Он помогал бедным, возводил укрепления на Темзе, но понимал, что желает большего. Далекие страны и приключения были сильнее. И вскоре Гордон покинул родину.

Британские будни

«Отстрелявшись» в Китае Чарльз вернулся домой, в Британию. Тут он без работы не остался. Очень быстро Гордон в качестве командира Королевских инженеров взялся за возведение защитных фортов на Темзе. Истина, к этим сооружениям для защиты от возможного нападения французов, он считал пустой тратой времени, сил и денег. Но, как говорится, руководству было образнее. Несмотря на скептическое отношение к своей работе, Чарльз выполнил ее качественно и быстро. За это его похвалил при личной встрече герцог Кембриджский. Истина, вместо благодарности услышал типичный для Гордона ответ: «Я не имел к этому никакого отношения, сэр. Он был построен независимо от моего суждения, и, на самом деле, я не одобряю его расположение».

Поскольку Чарльз занимался глупым, по его мнению, делом, то старался найти отдушину в благотворительности. Он немало читал религиозной литературы, общался с представителями духовенства. И всячески старался улучшить качество образования в так называемых «Ragget school» — школ для попрошаек. Эти учебные заведения являлись частными и в них занимались дети из неблагополучных семей, чьи родители были не в состоянии оплачивать нормальную школу. Гордон, побывав в нескольких таких «домах знаний», ужаснулся и условиям, в каких находились дети, и качеству образования. Поэтому он решил провести большую работу, чтобы помочь ученикам. Кроме финансовой поддержки и поиска спонсоров, Чарльз еще и сам там преподавал. Кроме этого Гордон, находясь в Грейвзенде, активно помогал бездомным детям. Он, как мог, пытался улучшить житье малолетних попрошаек. Военный подкармливал их, искал им семьи и работу. Некоторых Чарльз даже поселил в своем доме. Коротая занятия, Гордон, в первую очередь, старался приобщить их всех к христианству. Один из воспитанников военного потом вспоминал: «Он принудил меня почувствовать, прежде всего, значение фразы «Божья благодать». Доброта стала для меня, благодаря Гордону, самой желаемой идеей… Мы находились под гипнозом личности Гордона».

Кроме этого, Гордон пожертвовал порядка трех тысяч стерлингов, то кушать, почти весь свой годовой доход, на благотворительность. При этом он всячески старался не афишировать свои поступки, боясь чрезмерной огласки. И все дела Чарльз проворачивал лишь через знакомых и проверенных людей. Но все это быстро ему наскучило. Чарльза тянуло в далекие страны, отсутствие приключений давило на него. Потому он обивал пороги военного министерства и требовал назначения в какую-нибудь полную опасность «Тмутаракань». При этом Гордон постоянно вспоминал пора, проведенное в Китае и, конечно, мечтал туда вернуться.

В поисках приключений

Мечтам военного суждено было сбыться лишь осенью 1871 года. Военное министерство все-таки услышало его просьбы. Таким образом, Гордон получил назначение в британское представительство в интернациональной комиссии по обеспечиванию судоходства в устье Дуная. А штаб-квартира экспертов была размещена в деревне Галац.

Но это, конечно, было не совершенно то, чего так сильно жаждал военный. Поэтому скучная и монотонная работа ему быстро надоела. Поэтому вскоре Гордон коротал почти все время в изучении того населенного пункта. Эта деревня произвела на него сильное впечатление своей красотой. Затем он кой-какое время жил в Бухаресте у своего друга Ромоло Гессии. А после просто путешествовал по румынским городам и деревням. При этом, в качестве пункты для ночлега он всегда выбирал дома простых жителей и платил им за постой. Гордон вспоминал, что румынские крестьяне «живут как звериные, используя вместо топлива, тростник».

Вместе с Гесси Чарльз побывал в болгарских землях, принадлежавших в то время туркам. Во пора путешествия они заехали в одну деревушку, то ли для пополнения запасов, то ли для ночлега. Местные им, как британским офицерам, рассказали, что недавно была похищена девица. Причем украли ее слуги османского паши, то есть, в гарем. Гордон и Гесси даже встретились с родителями той девушки и слезы старцев заставили их вмешаться в происходящее. По легенде, британцы ночью смогли тайно проникнуть во дворец паши и освободить наложницу. Но истина не столь романтична. Разузнав детали, Гордон и Гесси, пользуясь своим положением, добились встречи с Ахмедом-пашой. Пригрозив ему международным скандалом, они сумели освободить девицу.

В феврале 1872 года Чарльз получил звание полковника. И вскоре его направили осмотреть кладбища британских солдат, потерянных во время Крымской войны. По пути Гордон заехал в Стамбул. Здесь он познакомился с Рагибом Пашой — премьер-министром Египта. Рагиб, впечатленный британцем, захотел устроить Чарльза к Османскому хедиву Исмаил-паше. В народе его называли «Исмаилом Великолепным». Прозвище появилось из-за того, что он не жадничал на расходы. Например, известно, что в 1869 году он потратил баснословную суму в два миллиона миллиона египетских фунтов на торжество в честь открытия Суэцкого канала.

Переговоры несколько заволоклись, и Гордон получил предложение о работе только в следующем году. Прежде, чем дать согласие Исмаилу, Чарльз сначала получил позволение на это «действо» со стороны британского правительства. И в Египет Гордон прибыл в 1874 году. Когда британец познакомился с хедивом, Исмаил восхищенно произнёс: «Какой выдающийся англичанин! Он не хочет денег!». Причиной этого высказывания стал весьма забавный эпизод. Бейкер, занимавший пост губернатора Экватории, получал в год распорядка десяти тысяч фунтов стерлингов. Гордон же попросил жалование куда более скоромное — в две тысячи фунтов стерлингов.

Годичная зарплата Бейкера на посту губернатора Экватории составляла 10 000 фунтов стерлингов в египетских фунтах (что на сегодняшний день составляло возле 1 миллиона долларов США), и Исмаил был удивлен, когда Гордон отказался от этой зарплаты, заявив, что 2 000 фунтов стерлингов в год было немало чем достаточно для него.

Надо сказать, что Исмаил-паша являлся человеком образованным, который восхищался Европой. Причем наибольший трепет у него возбуждали французы и итальянцы. Когда он только занял трон, то заявил: «Моя страна больше не в Африке, она теперь в Европе». И хотя Исмаил являлся магометанином, это не мешало ему любить итальянские вина и французское шампанское, а вот к исконным исламским традициям он относился с прохладой. Это, конечно, вызывало недовольство людей. Немного кто из жителей Египта и Судана хотел европеизации своего привычного уклада жизни. И, соответственно, Исмаила воспринимали как «чужеродный элемент». Причем подобный настрой наблюдался не только средипростолюдин, но и среди знатных лиц. Им не нравилось, что хедив запретил разговаривать с ним на арабском языке, он предпочитал слышать либо турецкую, либо французскую выговор.

На модернизацию и европеизацию Египта Исмаил не жалел денег. Траты превышали все разумные пределы. Более того, к моменту его прихода к воли (1863 год) страна и так фактически находилась в долгах. Три миллиона египетских долларов- сумма большая, но не критичная. Хедив же сделал все, чтобы экономический кризис сделался катастрофой. Забегая вперед стоит сказать, что к концу правления Исмаила (1879 год) долг составлял уже девяносто три миллиона…

Надо произнести, что Исмаилу изначально не повезло. До 1865 года хлопок — основное египетское сырье — был очень востребован британскими текстильными фабриками. Из-за Штатской войны в США «белое золото» из южных штатов перестало поступать в Европу. И экономика Египта расцвела. Вот только правители пропустили наиболее благоприятное время. Мухаммед Али Великий потратил огромные деньги на попытки свергнуть правящую османскую династию. Мишени достичь ему не удалось. Исмаил же, помимо безумных трат на сомнительную европеизацию (выходцы из Старого Света повсеместно занимали рослые должности, как Чарльз Померой Стоун, возглавивший генеральный штаб), решил превратить Египет в полноценную империю, расширившись за счет близлежащих территорий.

Увлекательно вот что: европейцы и американцы, которые поступали на службу к хедиву, чаще всего, не соответствовали ожиданиям и требованиям правителя. Они являлись банальными плутами и авантюристами, решившими обогатиться за счет влюбленного во все западное Исмаила. Яркий пример — это офицер британской армии Валентин Бейкер. Его с бесчестием уволили из армии и посадили в тюрьму после того, как стало известно, что он изнасиловал женщину. Оказавшись на свободе, Бейкер был никому не необходим. И тогда он решил провернуть «финт ушами» — попросился на службу к хедиву. Исмаилу было достаточно только лишь того, что потенциальный работник — европеец. О его прошедшем египетский государь предпочитал не думать. Еще одним бездумным «трансфером» стал Джон Рассел, сын военного журналиста Уильяма Говарда Рассела. В отличие от папу, Джон не сделал блестящую карьеру. Его погубили маниакальная тяга к азартным играм и алкоголизм. И он оказался в последствии в подчинении у «верного» Гордона. Естественно, Чарльз бы в бешенстве от такого подбора кадров.

Что же касается Гордона, то он, прибыв в Египет, получил четкий распоряжение — продолжить завоевание берегов Верхнего Нила, которое начал Сэмюэл Бейкер (он являлся старшим братом упомянутого рослее Валентина). И в феврале 1874 года Чарльз возглавил двухтысячную армию и принялся выполнять задание. Начиная от Гондокоро (Судан) вплоть до Великих Озер по его распоряжению было создано несколько укрепленных постов. Параллельно Чарльз начал бескомпромиссную войну с работорговцами и их бандами. Это сделало его натуральным героем жителей Судана. И вскоре Гордон получил звание паши и должность губернатора провинции Экватория.

Гордону удалось скоро наладить контакт с аборигенами, проживавшими на территории Экватории. Местные народы сильно страдали от налетов работорговцев. В англичанине они увидали сильного и надежного защитника, поэтому, конечно, стали оказывать ему поддержку. Была и еще одна причина. Хотя аборигены и являлись приверженцами своей веры и поклонялись духам, к христианству они относились благосклонно. Поэтому процесс смены веры происходил довольно мягко и быстро. Это пришлось Гордону по душе, поскольку он находил, что, работая на хедива, занимается богоугодным делом.

Что же касается солдат, которыми командовал Чарльз, то они его, мягко говоря, не впечатлили. Дело в том, что основную ударную силу составляли крестьяне. Соответственно, их навыки в военном ремесле находились на низком уровне. Кроме того, бойцам мало платили, поэтому к службе они относились спустя рукава. Была еще одна сила, так называемые баши-базуки. Они призывались на воинскую службу лишь при необходимости и оплату за свою деятельность не получали. Предполагалось, что эти солдаты будут заниматься самообеспечением по средствам мародерства. Баши-базуки мощно раздражали Гордона своим поведением и жестокостью.

Мухаммад Ахмад

После того как Чарльз получил должность губернатора Судана, проблем у него, разумеется, прибавилось. Кроме выматывающей борьбы с работорговлей, англичанин ввязался в искоренение архаичных, по его мнению, традиций. Например, он осуществил реформы, устремлённые на ликвидацию пыток и публичных порок. Гордон был уверен, что подобные меры наказания не могут существовать в современном и культурном стране. Упрямство и целеустремленность Чарльза одновременно восхищали и раздражали египтян. О нем даже в шутку говорили: «Гордоны и верблюды принадлежат к одной и той же расе. Если в их башках поселится идея, то ничто не способно ее оттуда прогнать». В идеале англичанин хотел весь уклад османско-египетского правления. Он грезил искоренить систему, основанную на тотальной эксплуатации простого народа, заменив ее на модель, где именно государство трудится на благо своих граждан. Но сделать это в то пора было нереально.

«Египетские каникулы» Гордона завершились в 1879 году. Он оставил службу на хедива из-за предложения, устроившегося из Китая. Правда, Чарльз не до конца разобрался, что от него хотели. Оказавшись в Китае, он узнал, что ему приготовили пост главнокомандующего армии, какой предстояло при необходимости вести войну с Российской империей. Гордон, конечно, сильно удивился, когда услышал это. Он прекрасно соображал, что в случае вооруженного конфликта у его потенциальных «питомцев» нет ни единого шанса. Поэтому он отклонил предложение, посоветовав китайцам всеми мочами стараться сохранить мирные отношения с грозным северным соседом.

Долго без работы Гордон, конечно, не оставался. И уже в 1880 году он сделался военным секретарем при генерал-губернаторе Индии Рипоне. Пару лет он занимался бюрократической деятельностью. А в 1882 году возглавил колониальные армии в Калланде. Затем Гордон перебрался в Палестину. Здесь англичанин в основном занимался благотворительностью и всячески старался способствовать распространению христианству. Уместно, именно Чарльз стал первым. Кто предположил, что Садовая могила — это и место, где погребен Христос. Надо сказать, что «Садовая могила» — это древнее еврейское захоронение в пещерах. Есть оно к северу от стен Старого Иерусалима, то есть, неподалеку от Дамасских ворот. Именно с подачи Гордона многие британцы, а также отдельный протестанты стали читать, что Христос похоронен именно там.

В начале январе 1884 года британские власти связались с Гордоном. Военные чиновники предложили ему подняться во главе спецоперации. Чарльзу было необходимо спасти египтян, осажденных в Хартуме, поскольку в Судане вспыхнуло Махдистское бунт.

Сейчас необходимо сделать небольшое отступление и поподробнее рассказать о мятеже. Судан был присоединен к Египту в 1819 году при Мухаммеде Али. Соответственно, управлялась завоеванная территория египтянами. Спустя несколько десятилетий свое воздействие на Египет и Судан распространила Британская империя. И Чарльз Гордон стал первым иностранцем, которому египетский хедив доверил пост генерал-губернатора присоединенной территории. И после того, как Гордон покинул Судан, старые порядки вернулись. Местный народ вновь подвергся жесткой эксплуатации и угнетению. Что же касалось христианства, то методы тактичного британца мгновенно заменили на принудительные. Естественно, народ Судана не стал долго терпеть такое отношение к себе. Но ему для восстания необходим был натуральный лидер. И такой, конечно, нашелся. Им стал Мухамад Ахмад (Мухамед ибн Абдаллах). В 1881 году он объявил себя «Махди» и поднялся во главе восстания, направленного против турецко-египетского беспредела. Первым делом Ахмад объявил об отмене налогов, чем вызвал восхищение народа. А затем он начал собирать армию для священной войны против египтян и турок. Прекрасно понимая, что перевес сил не на его сторонке, новоиспеченный Махди постарался объединить племена западного и центрального Судана, полагая, что при необходимости они окажут ему военную поддержку.

Поначалу египетские воли довольно лениво отреагировали на мятеж. Вместо того, чтобы сразу пресечь бунт, они решили урегулировать проблему миролюбиво, путем переговоров. Для этого Ахмад был вызван в Хартум. Но мятежник, конечно же, проигнорировал приказ. И даже после этого поступка египтянин Рауф-Паша, являвшийся на тот момент генерал-губернатором Судана, не сделался, что называется, «жестить». Он не верил, что на его земле вспыхнул мятеж, а Мухаммад Ахмад был способен на что-то по-настоящему серьезное. Поэтому генерал-губернатор находил, что пары рот солдат (египетских, плохо обученных крестьян) будет вполне достаточно, что показать «кто в доме хозяин».

В августе бойцы, ожидавшие, что их ждет «увеселительная прогулка», высадились на остров Абба. Здесь, по версии военачальника, должен был находиться Ахмад. Самое увлекательное произошло чуть позже, а именно, ночью. Командиры рот решили разделиться, чтобы окружить противника. Так они бродили до наступления тьмы, но мятежников не встретили. Но когда стемнело египетские роты наткнулись друг на друга. Разбираться командиры не стали и дали команду штурмовать «противника». Махдисты за всем этим цирком наблюдали со стороны и не спешили вмешиваться. И лишь после того, как египтяне вдруг осознали, что воевали товарищ с другом, отряд Махди напал на уставшего и ошеломленного противника. Естественно, шансов у правительственной армии не было. Мятежники разгромили египтян. Та победа была значительна с двух точек зрения. Во-первых, боевой дух махдистов после победы сильно возрос. Во-вторых, мятежники разжились огнестрельным оружием (до этого у них его не было) и боеприпасами. Когда новинка о поражении египтян разнеслась по Судану, у Махди появилось несколько союзников, которые под впечатлением от победы решили встать на его сторонку. Сам же Мухаммад поступил хитро. Он-то знал, что вскоре за его головой придет не горстка плохо обученных крестьян, а профессиональные бойцы, поэтому решил укрепиться в провинции Кордофан. Сюда же переместились и почти все его сторонники – ансары. В Кордофане Ахмад сумел завладеть несколько стратегически важных городов, причем, почти все они перешли на его сторону без боя. А войско лидера мятежников начало расти. К нему прилегали недовольные своей жизнью крестьяне, ремесленники, беглые рабы и кочевники. Махди брал под свое крыло всех. Он соображал, что сейчас ему необходимо количество, а на качество можно было пока закрыть глаза. Вскоре к нему примкнули и многочисленные здешние аборигены, и арабские работорговцы со своими бандами. Работорговцы, естественно, преследовали свои интересы. Они надеялись, что Махди в случае победы сделает скидки и разрешит торговлю людьми, которую запретили египтяне по инициативе Гордона.

Мятежники быстро набрали силу. И уже к сентябрю 1882 года в Кордофане под волей египтян оставалось лишь два города. Да и те были захвачены Ахмадом в начале 1883 года. После того, как вся провинция очутилась под контролем мятежников, восстание, словно лесной пожар, перекинулось на соседние административные единицы – Дарфур, Экваторию и Бахр-эль-Газаль. Ситуация для египтян сделалась критической. Им необходима была победа, поскольку из-за успеха мятежников их армия пополнялась все новыми и новыми добровольцами. Но Рауф-Паша этот не соображал. Он был уверен, что победы повстанцев – это всего лишь случайность и мимолетный успех. Поэтому волноваться не было смысла. И он не изменил свою точку зрения даже после того, как Махди целиком захватил провинцию Дарфур, разгромив восьмитысячное египетское войско в битве в Шейкане. Поэтому генерал-губернатор Судана отправил на подавление мятежа… четырехтысячное армия, которое возглавил Юсеф-Паша. Он, как и его, скажем так, начальник, тоже не считал, что мятежники представляли серьезную силу. И поплатился за это – его армия была разгромлена. Новинка о победе мятежников над прославленным Юсефом-Пашой произвела эффект взорвавшейся бомбы. Народ Судана больше не боялся и не сомневался, он разрешил идти войной на египтян. Поэтому Мухамеда официально все население признало своим Махди, соответственно, египетская власть была низвергнута.

Египет никак не мог оперативно отреагировать. Драгоценное время было упущено, военное преимущество – бездарно разбазарено. Из-за этого разгорелся конфликт. Европейцы укоряли хедива в бездарном поражении, египтянин в ответ выдвинул жесткие условия для английских кораблей, которые проходили Суэцкий канал. Такого поведения «марионетки» венец простить не могла. Естественно, сюда пришли «ребята» и быстро превратили Египет в официальный протекторат Британии.

Повстанцы же поре зря не теряли. Они продолжали освобождать суданские земли от египтян. В феврале 1883 года они сумели захватить Эль-Обейд – главный город итого Кордофана. Одно из важнейших сражений произошло в конце осени того же года. Британский генерал Уильям Хикс, стоявший во главе армии, базировавшейся в Хартуме, со своим армией сошелся лоб в лоб с мятежниками близ Эль-Обейда. Под командованием Хикса находилось около семи тысяч пехотинцев, порядка тысячи конников и четырнадцать артиллерийских орудия. А сопровождали его две тысячи носильщиков. На бумаге у британского командира была вполне боеспособная армия, но это лишь на бумаге. Почти все войско состояло из крестьян, которые, по факту, не умели и не хотели воевать. Хикс неоднократно заявлял египетским волям, что с такой армией войну не выиграешь, но его не слышали. А поскольку выбора у британца не было, он ввязался в бой. И, конечно, проиграл. В декабре 1883 года мятежники захватили Дарджуру, в очередной раз отпраздновав победу над египетскими бойцами. А весной следующего года восстание распространилось на Данголу и Берберу.

Последний бой Гордона

Египетские власти хотели было скопить новое войско для борьбы с мятежниками. Но британцы не позволили им этого сделать. Европейцы приняли решение отправить Судан в независимое плавание и посмотреть, что из этого получится. Единственное, что их на тот момент волновало – спасение египтян, оказавшихся в осажденном Хартуме. Тогда-то и было зачислено решение доверить эту сложную и очень опасную операцию Гордону, поскольку он являлся лучшим кандидатом на роль спасателя.

Заключительная битва генерала Гордона. Джордж У. Джой

Чарльз ответил согласием. Он прибыл в Хартум в конце зимы 1884 года. Первым делом, он отведал уладить конфликт по средствам дипломатии. Чарльз предложил Махди освободить пленников, а взамен египетские власти обещали официально признать его правителем Кордофана, разрешили бы ему заниматься работорговлей и ввели бы с ним торговые отношения. Но Ахмад ожидаемо отклонил предложение Гордона. Лидеру мятежников был необходим Хартум.

Гордон начал готовиться к обороне. По факту, делом он занимался заблаговременно проигрышным, поскольку значительный перевес сил был на стороне мятежников. Но Чарльз решил идти до конца. К тому же, у него все-таки был иллюзорный шанс на благополучный исход Хартума, англичанин надеялся, что ему окажут военную поддержку Эмин-паша и британские власти. Однако этого не случилось. Точнее, Британия все-таки отправила к Хартуму экспедиционный корпус. Но из-за условий рельефа, погоды и разлива Нила, продвигались бойцы с катастрофически медленной скоростью. Кроме того, в январе 1885 года англичане у колодцев Абу-Клеа совершенно неожиданно столкнулись с армией мятежников. И хотя победа осталась за европейцами, по сути, она была пирровой. Около половины солдат корпуса сложили башки в той битве.

Штурм Хартума произошел в ночь с двадцать пятого на двадцать шестое января 1885 года. Интересно вот что: Ахмад, какие весьма уважительно относился к Гордону, дал ему выбор. Чарльз мог беспрепятственно покинуть город, либо же остаться и погибнуть вместе с египетскими бойцами. Гордон выбрал второй вариант, поскольку первый никоим образом не укладывался в его понятия о воинских чести и достоинстве. Город был взят мятежниками, а Гордон – погиб. Британская армия запоздала. Она пришла, когда мятежники уже праздновали победу. Поэтому экспедиционный корпус повернул обратно, утопив предварительно в Ниле все припасы, чтобы они не пришлись врагу.

Посмертно британские власти провозгласили Чарльза национальным героем и «человеком рыцарской чести» времен королевы Виктории. А в Лондоне даже показался его памятник. Любопытно вот еще что: в «Картонной коробке» Артура Конан Дойля вспоминается Гордон. В комнате доктора Уотсона, что на Бейкер-стрит, на стене в рамке как раз висит портрет Чарльза.

Что же прикасается Мухаммада Ахмада, то его триумф продлился недолго. Он сам скоропостижно скончался от тифа в июне 1885 года.

Источник