Два барона города Боденвердера
Все права на фотографии и текст в данной статье принадлежат их непосредственному автору. Данная фотография свзята из открытого источника Яндекс Картинки

История этого рода уходит в глубь столетий, когда в 1183 г. в исторических документах упоминается некий рыцарь Ремберт. Через сто лет его потомок Хейно оказался в крестоносном воинстве императора Фридриха Барбароссы (III Крестовый поход, 1189-1192 г.г.). Рыцарю Хейно повезло вяще, чем императору Фридриху: тот, как известно, утонул 10 июня 1190 года в речке Селиф, так и не добравшись до Палестины. А Хейно выжил и покинул потомство, мужская часть которого, как и полагалось в те годы, сражалась и гибла в бесчисленных войнах до тех пор, пока практически не иссякла. И лишь одинешенек отпрыск Хейно ещё был жив, но лишь потому, что в юности отверг военную стезю, решив стать монахом. В знак уважения к старому германскому роду специальным указом он был расстрижен, дабы смог, женившись, завести детей. Так появилась в Германии новая дворянская фамилия — Munchhausen (Мюнхгаузен), что в переводе означает “Дом монаха”.

Собственно монах с посохом и книгой и был изображен на гербе этой семьи.

Два барона города Боденвердера
Герб Мюнгхаузенов

В XV веке род Мюнхгаузенов распался на две линии: «белоснежную» (монах в белой одежде с чёрной полосой) и «чёрную» (монах в чёрной одежде с белой полосой). А в XVIII веке Мюнхгаузены получили баронский титул. Среди потомков этого монаха было немало солдат, самым известным из которых стал живший в XVI веке Хилмар фон Мюнхгаузен — кондотьер на службе у Филиппа II Испанского и герцога Альба. Но и по штатской линии некоторые его потомки достигли больших успехов. Герлах Адольф фон Мюнхгаузен, министр Ганноверского двора и двоюродный брат нашего героя, взошёл в историю, как основатель знаменитого Гёттингенского университета (1734 г.), в котором позже учились многие русские дворяне, а Пушкин установил туда Ленского.

Два барона города Боденвердера
Гёттингенский университет в 1837 г.

Отто II фон Мюнхгаузен был известным ботаником, в его честь даже названо одно из семейств семейство индийских цветущих кустарников. Но слава нашего героя затмила все достижения его предков, хоть была она так сомнительной и скандальной, что стала проклятием старинного и заслуженного рода.

Иероним Карл Фридрих барон фон Мюнхгаузен родился в 1720 г. в родовом поместье Боденвердер, какое и сейчас можно увидеть в Германии — оно располагается на берегу реки Везер в 50 км от города Ганновер.

В двухэтажном доме, где родился Иероним, в 1937 г., была отворена посвященная ему мемориальная комната, но в 2002 г. экспонаты перенесли в каменный сеновал (тоже, когда-то, принадлежавший барону). В здании же сейчас располагается бургомистрат. Перед ним — знаменитый памятник-фонтан: барон сидит на передней половине коня, который пьет, но не может упиться.

Два барона города Боденвердера
Боденвердер, памятник-фонтан у бургомистрата

Иероним Карл Фридрих был пятым ребенком полковника Отто фон Мюнхгаузена, который умер, едва-едва мальчику исполнилось 4 года. В 15-летнем возрасте юноше повезло — удалось устроиться на службу к Фердинанду Альбрехту II — герцогу Брауншвейгскому, резиденция какого располагалась в Вольфенбютеле. Судьба, казалось, была благосклонна к отпрыску древнего рода, поскольку в 1737 г. ему удалось получить место пажа младшего брата герцога — Антона Ульриха. Впрочем, если вспомнить, при каких обстоятельствах открылась эта, казалось бы, “непыльная” вакансия пажа принца, благосклонность судьбины следует признать весьма относительной. Антон Ульрих с 1733 г. жил в России, командуя III кирасирским полком, позже названном Браунвшвейгским. В 1737 г., во пора очередной войны с Турцией, он находился в составе действующей армии. При штурме крепости Очаков, под принцем был убит конь, двое его пажей получили летальные ранения. На самом деле, отчаянный парень был этот Антон Ульрих, настоящий боевой генерал. И воевал хорошо – и с турками, и с татарами. Вовсе не дурашливый заика и увалень, каким представил его наш Dumas Pere – В. Пикуль.

Два барона города Боденвердера
Антон Ульрих, герцог Брауншвейг-Беверн-Люнебургский

И вот теперь, в качестве замены погибшим пажам, и отправился в Россию Иероним. Брань с Турцией продолжалась, и шанс разделить их судьбу был очень велик. Придворным шаркуном наш герой никогда не был, от опасности не бежал, в 1738 г. и его мы видим на русско-турецкой брани. На ядре он тогда, конечно, не летал, но воевал исправно. Полюбил он и русскую охоту, о чем потом, на свою беду, немало повествовал в Германии — слегка привирая, как и полагается. В 1739 г. Антон-Ульрих женится на Анне Леопольдовне, племяннице российской императрицы Анны Иоанновны, какая была назначена регентшей ещё не рождённого ребенка мужского пола. Этим мальчиком станет несчастный император Иоанн VI, ещё одна жертва Эпохи дворцовых переворотов.

Во пора свадьбы Иероним встретился с некоей княгиней Голициной. Мимолетный роман закончился рождением внебрачного ребенка, так что потомки знаменитого барона и сейчас существуют в России. Быть может, именно эта скандальная связь стала причиной того, что молодой барон вдруг уходит из свиты Антона Ульриха и даже уезжает из Петербурга в Ригу — поступает в Брауншвейгский кирасирский полк в чине корнета. Но, как говорится, “что судьбина не делает — все к лучшему”. Дальнейшие события показали, что отказ от придворной службы и отъезд из Петербурга был исключительно правильным решением. На новоиспеченном месте дела у барона шли вполне успешно, в 1740 г. он получил следующий чин — поручика, и престижную должность командира 1-ой роты полка. После очередного дворцового переворота, организованного в прок Елизаветы (1741 год) “Брауншвейгская семья” некоторое время находилась под арестом в Рижском замке — вот повод поразмыслить о переменчивости счастья и превратностях судьбины. Интересно, встречался ли Мюнхгаузен тогда со своим бывшим хозяином и покровителем? И нашли ли они силы, что-то сказать друг товарищу?

В феврале 1744 г. Иероним снова прикоснулся к истории: во главе своей роты, в течение 3-х дней сопровождал и охранял направляющуюся в Петербург нареченную наследника престола – немецкую принцессу Софию Фредерику Ангальт-Цербстскую. Ту самую, что не имея ни малейших прав на российский престол, тем не немного, узурпирует его после убийства своего мужа в 1762 г., и войдёт в историю под именем Екатерины II. Любопытно, что мать немецкой принцессы в своём дневнике особо отметила красивость встречавшего их офицера. Кто знает, что бы произошло, если бы судьба свела Мюнхгаузена и будущую Екатерину II позже. Быть может, в окружении любвеобильной императрицы показался новый фаворит? Но, чего не было, того не было. Вместо “амуров” с германской авантюристкой, барон в том же 1744 году женился на иной молодой немочке — из местных, курляндских: дочери местного судьи Якобине фон Дунтен. Этот брак можно было бы наименовать счастливым, если бы он не был бездетным. Мюнхгаузен продолжал службу в когда-то Брауншвейгском, но теперь переименованном в Рижский, полку, однако доверием у новоиспеченных властей бывший паж отца свергнутого императора не пользовался. Но хоть не посадили и не сослали — и на том спасибо. В общем, несмотря на беспорочную службу, вытекающий офицерский чин (ротмистра) Иероним получил лишь в 1750 году. Однако почти сразу же новоиспеченный ротмистр Мюнхгаузен разузнает о смерти матери. Так как его братья к тому времени, согласно семейной традиции, погибли в европейских войнах, Иероним просит отпуск на год и отбывает в Германию. В Россию он уже не вернулся, и в 1754 г. был исключен из состава полка. Но отставки и пенсии ему добиться не удалось, так как для этого вытекало лично явиться в военное ведомство. Переписка с бюрократами успеха не имела, в итоге Мюнгхаузен до конца жизни числился российским офицером и даже подписывался, как “ротмистр русской службы”. На этом основании в этап Семилетней войны его дом был освобожден от постоя во время оккупации Боденвердера французской армией – союзной России. В родном городе Мюнхгаузена недолюбливали, находя (и называя) “русским”. Особенного удивления это не вызывает: после 13 лет, проведенных в России, все становятся “русскими” – немцы, французы, шведы, итальянцы, британцы, ирландцы, арабы, даже уроженцы “черной” Африки. Некоторые из них становятся “чуть-чуть русскими”, другие — “совсем русскими”, но к своему старому состоянию не возвращаются уже никогда – многократно проверенный и доказанный факт.

Ещё молодой и полный сил мужчина скучает, вынужденный вести скромную житье небогатого провинциального помещика. Развлекается он охотой и поездками в Ганновер, Гёттинген и Гамельн (тот самый, прославившийся легендой о Крысолове). Но излюбленном местом барона был все же гёттингенский кабачок на Юденштрассе 12 – говорят, туда и Р.Э.Распе, учившийся в местном университете, захаживал. Собственно здесь барон чаще всего и рассказывал знакомым о своих российских приключениях: играя на публику, и, под влиянием алкоголя, малость, гиперболизируя и привирая, естественно (а иначе, какой интерес?). Проблема была в том, что Мюнхгаузен оказался слишком хорошим рассказчиком с незаурядными актерскими способностями: его истории, в отличие от немало других, подобных, запоминались, слушателями, не забывались уже на следующий день. В наши дни барон стал бы сверхуспешным видеоблогером, создателем бесчисленных “мемов” – с миллионами подписчиков и десятками тысяч “лайков”. Сохранился рассказ о том, как это выходило:
“Обычно Мюнхгаузен начинал рассказывать после ужина, закурив свою огромную пенковую трубку с коротким мундштуком и поставив перед собой дымящий стакан пунша… После изрядно выпитого вина он жестикулировал все выразительнее, крутил руками на голове свой щегольской паричок, лик его все более оживлялось и краснело и он, обычно очень правдивый человек, в эти минуты замечательно разыгрывал свои фантазии”.

И все бы ничего, но в 1781 г. в журнале «Путеводитель для развеселых людей» кто-то вдруг опубликовал 16 небольших рассказов под названием “Истории М-Г-З-НА”. Большого вреда репутации барона эта публикация ещё не намела, так как лишь близкие знакомые поняли, чье имя скрыто под таинственными буквами. Да и ничего особенно скандального в тех рассказах не было. Но в 1785 г., Р.Э. Распе, профессор Кассельского университета, утеряв (или прикарманив) некие ценные артефакты, решил, что климат Туманного Альбиона подходит ему лучше германского. Немного освоившись в Англии, он на основе тех журнальных историй написал и издал в Лондоне знаменитую книжку “Рассказ барона Мюнхаузена о его путешествиях в Россию”. Именно тогда литературный барон стал Мюнхаузеном — Munchausen, английская транскрипция немецкого слова Munchhausen: потерялась литера в середине.

Два барона города Боденвердера
Книга Распе на немецком языке с иллюстрациями Гюстава Доре

В 1786 г. эту книгу перевел на немецкий язык Густав Бюргер, добавив ряд новоиспеченных, совершенно фантастических эпизодов: “Удивительные путешествия, походы и веселые приключения барона Мюнхгаузена на воде и на суше, о которых он обыкновенно рассказывал за бутылкой вина в кругу своих друзей”. Именно Бюргер и стал автором “канонической” литературной версии приключений нашего героя.

Два барона города Боденвердера
Гюстав Бюргер

Успех книжки в Европе был ошеломительным, и уже в 1791 г. ее перевели на русский язык — и в России имели удовольствие ознакомиться с ней и некоторые старые знакомые барона. Наименование первого русского перевода стало поговоркой: “Не любо — не слушай, а лгать не мешай”. Поскольку Распе и Бюргер своих имён на книжках не поставили, и даже гонорара не получили (умерли они в нищете — оба в 1794 году), многие решили, что все эти смешные и невероятные истории записаны со слов самого Мюнгхаузена. И для нашего героя настали “черные” времена. Дело дошло до того, что Боденвердер стал местом паломничества желающих посмотреть на знаменитого барона, и слугам доводилось этих “туристов” буквально отгонять от дома.

Прозвище Lügen-Baron (барон-лжец или врун) буквально прилипло к несчастному Мюнхгаузену (и даже сейчас в Германии его собственно так и называют). Обратите внимание, насколько зло это прозвище: не фантазер, не сказочник, не шутник, не весельчак, и не чудак – лжец. Даже грот, выстроенный в своем поместье Мюнгхаузеном, современники назвали “павильоном лжи”: мол, именно в нем и “развешивал лапшу на уши” барон своим недалёким наивным товарищам. Некоторые исследователи предполагают, что отчасти это была реакция на “непатриотичность” персонажа – все его приключения происходят вдали от дома, и даже воюет он за Россию. Если бы свои невообразимые подвиги барон совершал “во славу Рейха” (не Третьего, разумеется – пока ещё Первого), в крайнем случае – не с русскими, а с австрийцами турок бил, реакция могла быть совершенно другой.

Самые отъявленные “патриоты” стали выпускать “продолжения” приключений барона, в которых действие происходило в Германии. Новоиспеченные истории были изрядно приправлены сюжетами традиционных немецких “шванок” и герой в них выглядел уже совершенным идиотом. Особенно отличился на этом нива Генрих Шнорр, который свою книгу “Дополнение к приключениям Мюнхгаузена” (1789 г.) не постеснялся сопроводить множеством реальных фактов из собственной жизни барона. Именно с издателями этих одноразовых и давно забытых книжонок пытался судиться оскорбленный Мюнгхаузен.

Ко всему этому добавились и семейные неурядицы. Овдовевший в 1790 г. барон, в 73 года вдруг женился на 17-летней Бернардине фон Брун, какая немедленно забеременела — но не от мужа, а от писаря из соседнего города. Барон ребенка не признал и возбудил судебное дело о разводе. Процесс заволокся и закончился полным разорением незадачливого мужа. В 1797 г., возрасте 77 лет, бывший бравый российский ротмистр, душа компаний Ганновера, Геттингена и Гамельна, а ныне – герой обидных анекдотов помер, одинокий и уже мало кому интересный. Он был похоронен в фамильном склепе Мюнгхаузенов – в церкви деревени Кемнаде. При попытке перезахоронения, предпринятой сквозь 100 лет, было обнаружено, что лицо и тело барона практически не тронуты тлением, но рассыпались при доступе свежего воздуха. Это произвело на всех такое впечатление, что надгробную плиту возложили обратно – от греха подальше, и оставили все как есть. Вскоре в Боденвердере не осталось в живых людей, которые могли бы вспомнить, где возлежит знаменитый уроженец их города, и место последнего упокоения барона утеряно.

Это кажется странным, но лишь в конце ХХ века на отечеству знаменитого барона сообразили, что их земляк может стать отличным “брендом”, привлекающим в город туристов. Поставили вышеупомянутый монумент перед бургомистратом, потом — ещё один, где барон сидит на ядре, вылетающем из пушки, наладили выпуск сувениров. И теперь Боденвердер – доля так называемой “Немецкой улицы сказок”. На этой “улице” расположены Бремен (понятно, почему?), Хамельн (о котором было рассказано в статье), Кассель (город братьев Гримм), отдельный другие. Неплохая прибавка в бюджет маленького (население – около 7000 человек) города.

Немного заработать на бароне разрешили и в Латвии, где, в городке Дунте, близ Риги, жил Иероним Карл фон Мюнхгаузен. Даже тот факт, что бравый барон являлся офицером русской “оккупационной” армии не сконфузил предприимчивых латышей. Прежний музей в старинной корчме сгорел, но в 2005 г. построили новый, при котором работают ресторан и отель.

Два барона города Боденвердера
Музей Мюнхаузена, Латвия

От музея к морю проложена “Тропа Мюнхгаузена” с различными скульптурами, посвященными приключениям барона.

Два барона города Боденвердера
“Тропа Мюнхгаузена”

Изображения Мюнгхаузена кушать на марке и монете.

В России тоже есть небольшие музеи, посвященные литературному барону, и довольно много памятников в различных городах. Вот такую, посвященную нашему герою, скульптуру можно увидеть в Калининграде.

Два барона города Боденвердера

Но как же выглядел знаменитый барон? Подавляющее большинство людей воображают себе худого старика с большим носом, буклями, лихо закрученными усами и бородкой-эспаньолкой. Именно таким предстает обыкновенно Мюнхаузен в кино, мультфильмах, и таким изображают его скульпторы многочисленных памятников. Не все знают, что автор этого образа – Гюстав Доре, какой настолько удачно проиллюстрировал книгу в 1862 г., что создал своеобразную “параллельную реальность”, в которой “фантазия на тему” стала восприниматься как натуральный портрет.

Два барона города Боденвердера
Г. Доре, “Барон Мюнхаузен”, 1862 г.

Однако есть основания полагать, что этот знаменитый бюст с латинским девизом “Mendace veritas” (“Истина во лжи”) – карикатура на императора Наполеона III. Бороды-эспаньолки во поры реального Мюнхгаузена были не в моде – их невозможно обнаружить ни на одном портрете тех лет (между тем, Г.Доре всегда внимателен к деталям). Популярной эспаньолку сделал собственно Наполеон III. А три утки на вымышленном гербе Мюнхгаузена — явный намек на трёх пчел Бонопартов. А ведь имеется прижизненный портрет нашего героя, написанный Г. Брукнером в 1752 г., на каком Мюнхгаузен изображен в форме русского кирасира. Эта картина, к сожалению, погибла во время Второй Мировой войны, однако сохранились ее снимки. Итак, какова же была внешность Мюнхгаузена на самом деле? Мы помним, что мать будущей императрицы Екатерины II отметила в дневнике красивость сопровождающего их офицера. А многие знакомые барона говорят о его высокой физической силе, характерной для всех мужчин этого рода. И на портрете мы видим неплохо сложенного молодого человека с правильным лицом, нос на котором совершенно не выделяется. Ни усов, ни бороды нет, на голове – небольшой парик.

Два барона города Боденвердера
Иероним Карл Фридрих барон фон Мюнхгаузен, портрет, написанный Г. Брукнером в 1752 г.

Ничего карикатурного, разузнать в этом мужчине Мюнхаузена Распе и Бюргера совершенно невозможно. Но персонаж обидных для реального Мюнхгаузена книг уже давно существует своей жизнью, постоянно ввязываясь в новые для него приключения. Однако нужно помнить, что, помимо литературного Мюнхаузена, кушать и настоящий барон Иероним Карл Фридрих фон Мюнхгаузен — храбрый и честный офицер российской армии, великолепный рассказчик, развеселый и остроумный человек, напрасно вернувшийся в неблагодарную Германию.

Источник

>