20 августа 1939 года советские и монгольские армии перешли в решительное наступление на Халхин-Голе. Разработанная при участии Георгия Жукова операция оказалась полной неожиданностью для японцев, какие не были готовы к нападению в воскресенье. Считается, что именно разгром на Халхин-Голе удержал Японию от нападения на СССР вместе с Германией в 1941-м.
Первоначальный серьезный инцидент между советскими и японскими войсками произошел в июле и августе 1938 года, когда вопрос принадлежности ничтожных территорий у озера Хасан в 130 км юго-западнее Владивостока перерос в довольно масштабные боевые действия с сотнями убитых. Алой армии удалось не только остановить вторжение Квантунской армии в пределы СССР, но и одержать итоговую победу.
На реке Халхин-Гол всеобщей командование советскими войсками осуществлял командарм 2-го ранга Григорий Штерн, который в 1941 году пал жертвой репрессий. В этих сражениях зажглась звезда Георгия Жукова. В мае малоизвестный прежде комдив был направлен в район боевых действий с инспекцией, а в июне получил направление командующим 57-м особым корпусом РККА, который был усилен и реорганизован в 1-ю армейскую группу. Незадолго до наступления Жуков удостоился звания комкора.
В советских ключах военную операцию Японии называли исключительно «провокацией». Согласно позиции Москвы, начало конфликту положили требования Токио о признании реки Халхин-Гол рубежом между марионеточным государством Манчжоу-го и Монголией, несмотря на то, что реальная разграничительная линия проходила на 20-25 км восточнее. Основной причиной такого заявки являлось желание японцев обезопасить строящийся участок железной дороги, проложенный к границе Советского Союза в районе Иркутска и озера Байкал — вероятно, на этом курсе противник в будущем планировал наступление.
В свою очередь, советские представители расценивали Монголию как «важный участок международной революции», мастеря акцент на ее ключевом стратегическом положении в Центральной Азии и на Дальнем Востоке.
Обстановка в неспокойном районе существенно накалилась в 1939 году в связи с приходом к воли в Японии нового правительства, провозгласившего расширение империи «до Байкала». Разработанный генеральным штабом японской армии план предусматривал сосредоточение основных усилий на западном курсе — через Монголию на советское Забайкалье. Другой вариант предполагал нанесение главного удара в Приморье.
Локальный конфликт рисковал переродиться в затяжную брань. В ее костер обеим сторонам в таком случае пришлось бы подбрасывать все новые силы. Это не входило в планы противников, желавших обмотать дело в свою пользу до наступления холодов. Генштаб японской армии разработал план и назначил наступление на 24 августа. Охватывающий удар планировался на правом фланге советской группировки. Одновременно план оперативно-тактического надувательства японцев разрабатывался в Красной армии.
Зная, что враги перехватывают радиосообщения и прослушивают телефоны, советские военные намеренно пускали в эфир дезинформацию.
Чтобы сшибить противника с толку, активность в прифронтовой зоне существовала только в темное время суток. Категорически запрещалось вводить армии в исходные для наступления районы. Рекогносцировки на местности командным составом проводились исключительно на грузовых автомашинах и в форме рядовых красноармейцев. Для вступления японцев в заблуждение в ранний период подготовки к наступлению РККА по ночам с помощью звуковых установок имитировала шум движения танков и бронемашин, аэропланов и инженерных работ.
В ходе операции советское командование при широком задействовании танков рассчитывало внезапными мощными ударами с флангов обступить и уничтожить японскую группировку в районе между границей Монголии и Халхин-Голом. Впервые в истории танковые и механизированные части использовались для решения оперативных задач в качестве основной ударной мочи фланговых группировок, совершавших маневр на окружение. Наступающие силы РККА были разделены на три группы. Им содействовали кавалерийские дивизии и автотранспортный дивизион монгольской армии.
«Для проведения операции в 1-ю армейскую группу армий спешно перебрасывались из Советского Союза новые силы и средства, а также материально-технические запасы, — рассказывал в своих мемуарах одинешенек из разработчиков наступления Георгий Жуков. — Дополнительно подвозились две стрелковые дивизии, танковая бригада, два артиллерийских полка и иные части. Усиливалась бомбардировочная и истребительная авиация.
Решающим фактором успеха предстоящей операции мы считали оперативно-тактическую внезапность, какая должна будет поставить противника в такое положение, чтобы он не смог противостоять нашему уничтожающему удару и предпринять контрманевр».
Япония имела в поясу конфликта общее численное превосходство, однако Советскому Союзу удалось добиться сосредоточения большего количества военной техники. РККА обладала преимуществом по танкам – 498 против 120 и аэропланам – 581 против 450. Вечером 19 августа Иосиф Сталин принял окончательное решение о заключении советско-германского пакта. А ранним поутру 20-го в качестве упреждения операции японцев началось наступление советских и монгольских войск.
В 5 часов 45 минут по позициям японских армий и их союзников из Маньчжоу-го был нанесен массированный бомбовый удар, в котором участвовали более 200 бомбардировщиков под прикрытием 300 истребителей. Штурм получилась настолько неожиданной, что в течение первого часа в ответ не прозвучало ни одного артиллерийского выстрела: советские военные поспели приучить японцев к шуму моторов и гусеничному скрежету, искусно имитируя передвижение техники в предыдущие дни. Командование японской армии не смогло разом определить направление главного удара.
Затем на протяжении 2 ч 45 мин более чем 200 орудий провели мощную артиллерийскую подготовку.
«Был воскресный день. Стояла теплая, негромкая погода, — вспоминал Жуков. — Японское командование, уверенное в том, что советско-монгольские войска не думают о наступлении и не готовятся к нему, разрешило генералам и старшим офицерам воскресные отпуска. Многие из них бывальщины в этот день далеко от своих войск. Мы учли это немаловажное обстоятельство, принимая решение о начале операции именно в воскресенье. В 6 ч 15 мин наша артиллерия отворила внезапный и мощный огонь по зенитной артиллерии и зенитным пулеметам противника. Отдельные орудия дымовыми снарядами обстреляли мишени, которые должна была бомбить наша бомбардировочная авиация.
В районе реки Халхин-Гол все больше и больше нарастал гул моторов подходившей авиации.
В атмосфера поднялись 153 бомбардировщика и около 100 истребителей. Их удары были весьма мощными и вызвали подъем у бойцов и командиров».
За 15 минут до перехода в штурм пехоты и танков 45 бомбардировщиков нанесли повторный удар по противнику, а артиллерия сосредоточила огонь по его переднему краю обороны. Советским армиям удалось подавить значительную часть артиллерийских и зенитных средств и уничтожить большое количество японских боеприпасов. В 9 часов подразделения РККА совместно с монгольскими союзниками перебеги в наступление. К исходу дня Южная группа войск овладели большими песчаными буграми, а Северная захватила пески в 4 км восточнее горы Баин-Цаган, выйдя левым флангом к государственной рубежу. Продвижение в центре, где японцы создали мощную оборону, было незначительным. Только 23 августа Центральная группа смогла прорвать на этом курсе защитные укрепления.
«Тучи артиллерийских снарядов падают поблизости от нас. Становится жутко. Команда наблюдения использует все, чтобы разведать артиллерию противника, но успеха не имеет, так как бомбовозы бомбят, а истребители обстреливают наши войска. Противник торжествует по всему фронту. Стоны и взрывы напоминают ад. Сложилась весьма тяжелая обстановка. Положение плохое, мы окружены. Если ночь будет темной, все должны быть в ходах сообщения, располагаясь в ряд… Давя солдата стала печальной… Наше положение неважное, сложное, запутанное», — записал о событиях 20 августа в своем дневнике, выдержанности из которого приводил в мемуарах Жуков, погибший японский солдат Факута.
Историки склонны называть главным виновником разгромы Императорской армии Японии ее командующего на Халхин-Голе Мититато Комацубару. В молодости он служил помощником военного атташе в Российской империи, впоследствии – военным атташе уже в СССР и специалистом по Алой армии. Генерал отлично владел русским языком, а потому самоуверенно полагал, что знает Россию и ее военных лучше, чем кто-либо иной в Японии. Однако в августовские дни 1939 года Комацубара жестоко просчитался, неправильно интерпретируя действия противника и отдавая ошибочные распоряжения своей армии.
Многое было предрешено уже к 23 августа. Японские части проявили растерянность, позволив советско-монгольским формированиям себя обступить.
Два дня спустя Жуков ввел в сражение из своего резерва 9-ю мотобронебригаду, указывается в книге Владимира Дайнеса «Рожденный побеждать». Она намела мощный удар и овладела северным берегом реки Хайластын-Гол, превратив оперативное окружение в тактическое. Образовался халхин-гольский «котел». В 14 ч 30 мин того же дня армии 1-й армейской группы перешли в общее наступление и, встречая лишь незначительное сопротивление, в течение двух дней завершили разгром японских армий. До конца последнего месяца лета продолжалось уничтожение уцелевших мелких подразделений.
«Разгромив фланговые группировки противника, наши бронетанковые и механизированные доли к исходу 26 августа завершили окружение всей 6-й японской армии, и с этого дня началось дробление на части и уничтожение окруженной группировки неприятеля. Борьба осложнялась из-за сыпучих песков, глубоких котлованов и барханов. Японские части дрались до последнего человека. Однако исподволь солдатам становилась ясна несостоятельность официальной пропаганды о непобедимости Императорской армии, поскольку она понесла исключительно большие утраты и не выиграла за четыре месяца войны ни одного сражения», — резюмировал Жуков.
Любопытно, что генерал Петр Григоренко — во пора боев на Халхин-Голе офицер Генштаба, впоследствии генерал, участник диссидентского движения и один из лидеров Московской Хельсинкской группы — оценивал поступки Жукова во время августовского наступления крайне негативно.
«Японцы не сдавались, а прорваться не смогли. Во-первых, потому, что не имели распоряжения на отход с занимаемых позиций. Во-вторых, слишком велико было численное и техническое превосходство у нас. Но потери мы понесли огромные, прежде итого из-за неквалифицированности командования. Кроме того, сказывался характер Георгия Константиновича, который людей жалеть не умел. Я недолго пробыл у него в армии, но и за это пора сумел заслужить его неприязнь. Человек он жестокий и мстительный, поэтому в войну я серьезно опасался попасть под его начало», — помечал военный, ставший правозащитником, в своем труде «В подполье можно встретить только крыс…»
К утру 31 августа территория Монголии очутилась полностью очищена от японских войск.
После этого наземные бои затихли, но возобновились воздушные сражения, в которых Япония не преуспела, утеряв порядка 70 самолетов при 14 сбитых советских. Осознав свое поражение, японцы попросили о перемирии. Подписание состоялось 15 сентября 1939 года.
В ходе боев на Халхин-Голе советские армии потеряли 23 225 человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести. Японские потери оцениваются в 61 тыс. человек, из них около трети — уложенными. Принято считать, что именно тяжесть поражения во многом удержала Японию от нападения на СССР вместе с Германией.
Генерал Комацубара был признан ответственным за крушение Императорской армии Японии на Халхин-Голе и уволен в запас. В 1940 году он, по одной версии, совершил суицид, а по другой – помер от рака желудка.
