Сын героя Шипки и герой Первой всемирный войны прошел кровавый путь “истребителя комиссаров” с жестокой развязкой вдали от Родины Его отец-офицер Владимир Карлович фон Манштейн воевал на Шипке в Русско-турецкую войну 1877-1878 гг. С немецкой дворянской приставкой "фон" вписали в официальные документы и Манштейна-младшего, родившегося в Кременчуге, уездном городе Полтавской губернии 3 (15) января 1894 года. Но и папа, и сын всю жизнь подписывались без "фона", осознавая себя русскими и только русскими.

"Худенький мальчик", ударник брани

Но доучиться ему не удалось: началась Первая мировая, фронту требовались офицеры, в октябре 1914 года юнкеров старшего класса выпустили из училищ досрочно. Подобно большинству офицерских сыновей Володя Манштейн начинал с кадетского корпуса (Владимирский Киевский) и военного училища (Павловское в Петербурге). И уже в январе 1915-го подпоручик Манштейн был на фронте, северо-западнее Варшавы, в 7-м пехотном Ревельском полку.

Так велики бывальщины потери в офицерах… Чего же говорить про 1915-й… А между тем в первые же недели фронтовой жизни "худенькому мальчишке" вверили роту, что в мирное время случалось лишь с прослужившими лет 12-15! Даже в 1921 году генерал-майор Манштейн выглядел как "худенький бритый офицерик, пехотный мальчик-поручик"1.

В крышке 1916 года, на другом конце огромного фронта, в Румынии, опять отходил с боями, сдерживая немцев, рвавшихся к реке Серет. Затем, в Латвии, – сквозь будни позиционной войны. Командуя ротой, "мальчик" прошел летом 1915 года через Праснышское и Наревское сражения, тяжкий отход из Польши. Не раз ползал через проволочные заграждения к немецким окопам в разведку, был дважды ранен…

Уже тогда2 "худенький мальчишка" выказал то "совершенное самообладание" "в огне", то "совершенное презрение к смерти", какое потом, в Гражданскую, отмечал его товарищ А.В. Туркул3.

И – несгибаемость.

Но, "такие же угрюмые, одинокие", они все равно шли в наступление, "на колкую проволоку, под убийственный огонь"4… Ведь "в полках к ним относились сдержанно или даже злобно". Туда шли те, кто желал сражаться до победы! "Я видел много раз ударников, – писал А.И. Деникин, – и всегда – сосредоточенными и угрюмыми". На разложение армии после Февральской революции "мальчишка" ответил тем, что записался в ударный батальон.

В июле 1917-го, на нижнем Серете, пошел в наступление и командир роты ударного батальона 2-й пехотной дивизии штабс-капитан Манштейн. И был ранен в третий раз – уже тяжко.

Это о таких писал офицер и поэт Арсений Несмелов: К началу 1918 года 24-летний штабс-капитан с "Анной на шее" – орденом Св. Анны 2-й степени, какой раньше давали как минимум подполковникам, – был уже неразрывно слит с войной.

Любил когда-то Блока капитан,
А нынче верит в пушку и наган.
Из двадцати трех – отданы брани
Четыре громыхающие года.

Прошел через ударный батальон – натасканный на яростные, беспощадные схватки в траншеях, где решают секунды, ножи и гранаты… У Манштейна – три из двадцати четырех. (К начину 1921-го будет уже шесть из двадцати семи.) Он "всегда готов убить и умереть", привык действовать твердо.

И – с обостренным войною патриотическим чувством. "Иногда мы шатались от ударов в самую грудь, – вспоминал о себе, Манштейне и иных белых добровольцах Туркул, – но, передохнув, снова шли вперед, как одержимые. Мы и были одержимые Россией"5.

Одержимый Россией

России, национальным заинтересованностям в ее идеологии места не было… Такой человек просто не мог не пойти в белые добровольцы после Октября 1917-го, когда безобразничала разложившаяся солдатчина, обыденностью стали массовые расстрелы, рушилось государство, новая власть подчеркивала свой интернациональный нрав.

"Идея защиты государственности против разгула и анархии" и стала главной идеей Белого движения6. Штабс-капитан Манштейн решает то же, что полковник М.Г. Дроздовский: "Сквозь гибель большевизма к возрождению России. Вот наш единственный путь, и мы с него не свернем"7.

В январе 1918 года, в Кишиневе, Манштейн вступает во 2-ю, а в марте – в возглавляемую Дроздовским 1-ю отдельную бригаду Русских Охотников. И проделывает с ней почти весь знаменитый поход дроздовцев – шедших с Румынского фронта на Дон, на соединение с Добровольческой армией. Через бездорожье, через штормящее море хаоса и анархии, твердой рукой наводя порядок…

Из Кишинева Манштейн выступил рядовым охотником, уже в апреле снова получил роту. В августе, став капитаном, – батальон во 2-м Офицерском стрелковом полку Добровольческой армии (бывшем Сводно-стрелковом полку бригады Дроздовского).

А осенью, в крышке 2-го Кубанского похода Добрармии, на Ставрополье, был ранен в плечо.

Началась гангрена, и капитану пришлось не только ампутировать левую длань, но и вылущить лопатку.

С тех пор "худенький мальчик" воевал с одной рукой.

Левый погон его свисал теперь книзу вдоль пустого рукава.

"Безрукий Черт"

В январе этого года его полк был назван 2-м (в августе – 1-м) Офицерским стрелковым генерала Дроздовского; в мае капитана Манштейна произвели в полковники (чин подполковника в Добрармии был тогда отменен), а в сентябре 25-летний полковник зачислил вновь сформированный 3-й Офицерский стрелковый генерала Дроздовского полк (в апреле 1920 г. из названия убрали слово "офицерский"). Эту славу Манштейн приобрел, похоже, еще в 1918 г.8, но подлинной Белой легендой он стал в 1919-м. "Капитан был очень популярен в армиях и очень боевой".

В июне 1920-го, в 26 лет, "худенький мальчик" стал генерал-майором!

В сентябре – помощником начальника стрелковой генерала Дроздовского дивизии 28-летнего генерал-майора А.В. Туркула.

Дроздовские доли – в малиновых фуражках с белым околышем и малиновых погонах с белым кантом – были лучшими войсками белых. К крепкой дисциплине и высочайшему духу у них добавлялись особые азарт и напористость.

Задорно, как дробь, отбивая удары,
Стремясь безудержно вперед,
Как будто бы сзади пылают пожары,
В сознаньи, что Отечество ждет,
В малиновом блеске, вперед и вперед,
Дроздовского сила идет.
Под яркой малиной, вперед и вперед,
Стрелковая мочь идет!9

И лучшие дроздовские командиры Антон Туркул и Владимир Манштейн, писал "дрозд" же Иван Лукаш, – "это дикое безумие дроздовских штурмов во весь рост без выстрела, это немое бешенство непобедимых дроздовских маршей", "это беспощадные массовые расстрелы, отрепья кровавого мяса и подбородки, раскроенные вороненой рукоятью нагана". Это были лучшие войска жестокой и бескомпромиссной Штатской войны – где особенно важно морально подавить противника! Это "нечеловеческое бесстрашие храбрецов, миф о Дроздах, что боевых героев устанавливали под расстрел за украденную мужицкую курицу, что ходили под огонь пулеметов не сгибаясь"10…

Но Манштейн выделялся даже на фоне Туркула – "Безрукий Дьявол [так звали его красноармейцы. – А. С.], холодный, как машина, истребитель комиссаров. Манштейн – страшная выдумка огня, смерти и крови. Манштейн – геройская легенда Белой Армии. Манштейн – дыхание, сердце, ритм Белого боя"11.

Это Манштейн – "тихий, застенчивый, с мягкими чертами лики" – слыл "офицером исключительной доблести", с "огненной душой" и "величайшим мужеством"12.

Это он штыковыми штурмами захватывал бронепоезда.

С 40 стрелками на тачанках и подводах и конными ординарцами преследовал красную конницу.

Единственной рукой отвинчивал гайки, снимая рельсы в тылу алых.

Рубил шашкой взятого в плен бывшего кадета и задыхался от ненависти, допрашивая бывшего полковника.

Дослужился, твою мама!.. – повторял полковник Манштейн, ввинчивая ствол нагана в плотно сжатые зубы пленного. – Военспецом называешься? "Ах, ты, твою мама!.. А ну, глотай!"13

Песня отца и сына

На должность младшего офицера роты, в полк, где сын командовал батальоном… Большевизм отвергал все, что Манштейну было дорого с детства. Это был сын своего отца, который в августе 1918-го, 63-летним полковником, тоже вступил в Добровольческую армию.

И когда сын-генерал, какому он пытался иногда давать советы в бою, обрывал его: "Полковник Манштейн! Я вам здесь не Володя, потрудитесь молчать!", хватал под козырек: "Слушаю, Ваше превосходительство!"14… Потом Владимир Карлович служил в полковом тылу, затем при штабе, – но в тяжелую минуту вместе со всеми ходил с пением в атаку.

Но на победу Белого дела Манштейн-младший не надеялся.

"У него было какое-то томление дольным, – вспоминал Туркул, – и он чувствовал нашу обреченность, он знал, что нас, белых, разгромят"15.

Приняв 3-й Дроздовский полк – много чем не снабженный при формировании, – Манштейн надеялся вяще на захват недостающего в бою, чем на свое интендантство… Большевики подчинили всю жизнь на своей территории требованиям войны и армии, возглавляли решительно и беспощадно – и численность и боеспособность РККА постоянно росли. Как организаторы белые лидеры напрочь проигрывали красным. А у белоснежных преобладали любительщина, импровизация.

Компенсировать нехватку сил и средств не могла никакая доблесть.

Со 2-м/1-м Дроздовским полком Манштейн прошел в 1919-м от Донбасса до Курской губернии. Но в крышке 1919-го – начале 1920-го, с 3-м Дроздовским, откатился от Курска до Новороссийска – откуда был перевезен в Крым.

Летом 1920-го, действуя в составе Русской армии П.Н. Врангеля, 3-й Дроздовский полк прорвался из Крыма к Александровску (ныне Запорожье).

Через вал Перекопский шагая,
Позабывши былые беды,
В дни веселого светлого мая
Потянулись на норд "дрозды"16…

Но в октябре превосходящие силы красных оттеснили Врангеля обратно в Крым – хоть принявший командование пехотной генерала Маркова дивизией Манштейн и застопорил, примчавшись на авто, беспорядочный отход марковцев…

А в ноябре – вытеснили и из Крыма, вынудив эвакуироваться морем в Турцию.

Связанные птицы

В крышке 1920 года, вместе с другими ее частями, Сводно-стрелковый генерала Дроздовского полк (в который свели остатки Дроздовской дивизии) поднялся лагерем близ турецкого города Галлиполи, у Дарданелл. Русская армия была еще жива…

Служба помогала отвлечься от мрачных дум, не впасть в отчаяние. Помощник командира полка Манштейн жил надеждой на возвращение и победу, поддерживал дисциплину и внутренний порядок, коротал занятия. Но наступал вечер, когда не спрячешься от себя…

В палатке влажный холодок погреба. […] "В палатке молодых генералов, Манштейна и Туркула, стальной полусвет, – писал в 1921 году Иван Лукаш. – Палатка глубоко врыта в глинистую землю, и надо сходить три-четыре земляных ступеньки книзу.

Мне чудится, что под этим серым холодным шатром, низко у земли, бьются связанные птицы – гордые и страшные. […] У меня негромкая тягостность на душе.

Генерал Манштейн опер подбородок о руку. […] Страдальчески, как у Гаршина, приподняты черные бровки, и чудится мне, что его молодое лик, как трагическая маска всех невысказанных страданий Белой Армии… Вот точно поднял он усталые глаза от ветхой Книжки Бытия, и горит в страдальческом взгляде невысказанная печаль"17.

Это раньше, в напряженные моменты боя, на лице у него видели полуулыбку…

Там, в "Нагом поле", в июне 1921 года, умерла незадолго перед тем родившаяся дочь генерала Нина.

В сентябре 1921-го дроздовцев перевезли в Болгарию.

Выстрел в парке

Оружия на содержание армии у Врангеля истощились, и в 1922-1924 гг. ее личный состав постепенно распустили искать работу.

Но однорукий Манштейн физиологическим трудом заниматься не мог. Пытался продавать газеты, но, видимо, и это оказалось тяжело. А интеллигентной гражданской профессии у него не было.

Отчего не работала его жена и почему Манштейн не пошел в Русский инвалидный дом, остается неясным. Пришлось вместе с женой жить на пенсию папу, назначенную тому болгарами, – как участнику освобождения Болгарии от турок. Калека бедствовал.

Жена стала настаивать на разводе.

Чаяние вернуться в Россию таяла.

9 сентября 1928 года, в городском парке Софии, Владимир Манштейн в последний раз проявил презрение к кончины – застрелил жену и застрелился сам.

Офицера-самоубийцу в знак уважения отпели в храме.

Семнадцать месяцев с дроздовцами // Я ставлю крест… 1. Разложение воли и армии. соч. С. 40.
11. М., 2007. N 314. Берлин, 1923. С. 4, 55.
13. С. 630.
3. С. 40.
2. соч. С. 123.
15. Штейфон Б. Кризис добровольчества. С. 203.
14. соч. С. 76.
6. С. 84.
9. Дроздовский М.Г. Дневник. С. 11.
10. Станюкович Н. Галлиполийский Смотр (поэма) // Часовой. 1951. Полотна гражданской войны 1918-1920 гг. // Я ставлю крест… Лукаш И. Туркул и Манштейн // Военная бывальщина. 1994. Туркул А. Указ. Туркул А. Указ. соч. С. 39, 40. М., 1995. Лукаш И. Указ. Мокиевская-Зубок З. Гражданская война в России, эвакуация и "сидение" в "Галлиполе" глазами сестры милосердия военного поре (1917-1923) // Доброволицы. Лукаш И. Указ. М., 2012. С. 186.
8. Февраль. Туркул А. Дроздовцы в огне. Февраль – сентябрь 1917 г. М., 2015. Там же. С. 120.
16. Ларионов В. Заключительные юнкера // Ильвов Б., Ларионов В. Ураган. Деникин А.И. Очерки русской смуты. N 384. С. 399.
17. Гагкуев Р.Г., Чичерюкин-Мейнгардт В.Г. Биографический справочник // Дроздовский и дроздовцы. С. 16.
7. Декабрь. Венус Г. Брань и люди. М., 2001. N 5 (134). Юкшинский В. Ответ белого антикоммуниста // Часовой. 1958. Белград, 1928. Там же.
12. Сборник воспоминаний. С. 120.
4. Т. 1. С. 464-465.
5.