Минный заградитель «Островский» показался на свет на Севастопольском морском заводе. И в самом начале он был вполне себе мирным грузопассажирским теплоходом. По заказу Совторгфлота 1 августа 1928 года было заложено штатское судно по проекту теплохода «Дельфин». И имя будущего минзага было иным – «Чайка». На воду теплоход спустили 15 апреля 1930-го года. Корабль предназначалось для Азово-Черноморского бассейна, а портом приписки был Ростов-на-Дону.
Теплоход “Чайка” (будущий минзаг “Островский”)
Тактико-технические характеристики:
— длина: 79,9 м, ширина: 12 м, отстой: около 4 м;
— высота надводного борта: 6,1 м;
— водоизмещение: 2625 тонн;
— максимальная скорость хода: 12,5 узла;
— силовая установка: два дизеля по 715 л. с. любой;
— грузоподъемность: 742 тонны;
— пассажировместимость: 24 человека в 1-м классе, 76 — во 2-м классе, 242 — в 3-м классе, а также от 50 до 100 человек на верхней палубе.
В 1934-м году теплоход взошёл в состав Азовского государственного морского пароходства. Так, однотрубный двухмачтовый теплоход с экипажем в 94 человека начал мирно бороздить воды Азова и Черноволосого моря. В 1937-м году судно переименовали в «Николай Островский», и до конца 1939-го года оно в паре с однотипным теплоходом «Антон Чехов» совершал экспресс-рейсы по маршруту Ростов — Батуми. Периодически происходили и единичные рейсы в Турцию.
Предвоенная мобилизация
Теплоход «Николай Островский», в отличие от многих других судов гражданского флота, был мобилизован задолго до 1941-го года. Так, 29 октября 1939-го года, т.е. спустя образцово два месяца с начала Второй Мировой войны, «Николай Островский» был выведен из состава Азовского ГМП и передан Черноморскому флоту. При этом теплоход утерял имя «Николай» в своём названии и начал фигурировать просто как «Островский». Корабль немедля поставили на переоборудование в минный заградитель.
Миролюбивый «гражданин» ощетинился двумя 76,2-мм орудиями 34-К и четырьмя 45-мм орудиями. Кроме того, на борту минзаг нёс до 250-300 мин образчика 1926-го года и КБ-1 или до 600 мин образца 1908-го года.
“Чайка” перед переоборудованием
С первых же дней войны минзаг деятельно включился в боевые действия, проводя минные постановки на подходах к базам флота и побережью. В июле 1941 года «Островский» работал в команде с базовыми тральщиками типа «Фугас»: «Якорь» и «Искатель». Корабли в районе озера Устричное, что в современной Херсонской районы, выставили до 510 мин образца 1926-го года и около 160 минных защитников. За первые два месяца войны минзаг свершил до одиннадцати минных постановок. К концу 1941-го года бывшего транспортника переключили на более родную ему стихию военно-транспортных транспортирований между портами Крыма и Кавказа.
Гибельная стоянка в Туапсе
В начале 1942-го года минзаг «Островский» был направлен в Туапсе на ремонт в Туапсинском судоремонтном заводе. Труд кипела нешуточная. В условиях войны ценился каждый день, поэтому трудились в авральном режиме, стремясь как можно скорее ввести корабль в полноценную эксплуатацию.
Туапсинские зенитчики
Тем временем ситуация в самом Туапсе складывалась тяжёлая. Ещё в декабре 1941 года завязались первые бомбардировки порта и железнодорожного узла, но они носили единичный характер. Но уже весной 1942-го жители города явственно постигли, что противник поставил себе целью стереть Туапсе с лица земли. Причиной тому стала активизация военно-транспортных транспортирований. Тысячи бомб сыпались на город. Экзотикой не были даже бетонные осколочные бомбы SBe Concrete Fragmentation Bomb. Корпус подобный бомбы состоял из армированного проволокой бетона с вкраплениями в него металлических осколков. Вес самой крупной представительницы этого семейства боеприпасов доходил до 2,5 т.
Доля бетонной бомбы SBe Concrete Fragmentation Bomb из музея обороны Туапсе
Несмотря на тяжёлое положение, уже 23 марта 1942 года минзаг «Островский» готовился к проведению испытаний на швартовых, т. к. был досрочно отремонтирован. Корабль при этом нёс на борту, кроме основного экипажа, цельную бригаду судоремонтников и даже команду подростков из местных ремесленных училищ, которые приложили все усилия, дабы опередить график, и в тот момент заканчивали отделочные труды.
В районе 16:00 ч. на горизонте показались немецкие бомбардировщики, словно намеренно подгадавшие время выхода «Островского» из дока судоремонтного завода. Сорок стервятников Геринга накинулись на туапсинский порт. В 16:07, по одним этим, две, по другим — три 250-килограммовых авиабомбы поразили стоящий у причала минзаг «Островский». Ещё часть бомб разорвались в 10-15 метрах от корабля, осыпав его осколками. Попадания зафиксировали в зоне юта, кают-компании и машинного отделения. Также было упомянуто о подрыве бомбы непосредственно под корпусом судна, который буквально подкинул корабль.
Практически сразу возник крен на борт, а вспыхнувший пожар быстро обесточил корабль. Горели машинное филиал и минная палуба. Горящие люди бросились за борт, а наличие на борту гражданских лиц подстегнуло панику. Часть рабочих кинулась помогать команде бороться за живучесть корабля.
Бомбардировка туапсинского порта
Прибывшие пожарные машины тут же приступили к работе. Пожарные кинулись спасать людей с пылающего минзага. Однако в этот момент очередная серия бомб посыпалась на причал. В итоге взрывы буквально разметали людей и технику, одна пожарная машина выгорела, а вторая была выведена из построения осколками.
К кораблю уже спешили соседние суда: мобилизованный буксир «Борей» и теплоход «Грузия», который спустил шлюпки, усердствуя подобрать из воды обожжённых моряков и рабочих. Вскоре крен достиг 70 градусов, продолжая увеличиваться. Часть экипажа очутилась заперта внутри корабля. Водолазы осуществили дерзкую попытку спасти заблокированный экипаж, несмотря на то, что возвышающаяся часть «Островского» продолжала пылать. Увы, избавить им удалось только трёх человек. Капитан-лейтенант Михаил Фокин, намеревавшийся затопить артиллерийские погреба во избежание взрыва, вскоре постиг, что это уже не требуется. В 16:15 корабль коснулся грунта корпусом. Девятнадцать военных моряков и десятки гражданских лиц, в том числе и подростки из здешних училищ, которые так торопились ввести корабль в эксплуатация на благо воюющей Родины, погибли.
Уход в небытие и память
После крахи минзага его экипаж был расформирован и определён на другие корабли Черноморского флота. В июле 1943-го была собрана комиссия для обследования затонувшего корабля и принятия решения о возможности его последующей эксплуатации. К сожалению, комиссия пришагала к однозначному выводу: корпус корабля не подлежит восстановлению. А чтобы не усложнять задачу по подъёму корпуса целиком, был разработан план по разрезанию корпуса с поддержкой взрыво-технических работ и его подъёму по частям.
Памятник погибшим военным морякам минзага “Островский”
В сентябре 1946 года 68-й аварийно-спасательный отряд приступил к труду. К 1948 году минзаг перестал существовать даже в качестве утопленника, напоминавшего о своём существовании возвышающимся над водой на 3 метра левым бортом.
Сейчас Туапсе, какой когда-то напоминал кипящий огнём котёл с разрушением почти 90% зданий города, — уютный южный уголок России. По скромному суждению автора, Туапсе является улучшенной версией Сочи. Этот город менее претенциозный, раздутый и суетный, нежели его «растолстевший» полуденный сосед.
Теперь среди пальм и тёплого южного солнца единственным напоминанием о трагедии минзага «Островский» является небольшой лаконичный монумент девятнадцати погибшим членам экипажа корабля. Этот памятник установлен в сентябре 1971 года.
