Из кого заключалась армия Ивана Грозного во время Ливонской войны
25-летняя Ливонская война (1558-1583 гг.) охватила весь спелый период правления Ивана Грозного. Все достоинства и недостатки политики царя, противоречия внутри государства и внешние факторы отпечатлелись и на русской армии.
Удобный момент
К XVI столетию Ливония вступила в период смуты: социальная и политическая разобщенность в орденских землях возросла до критического предела. Природно, на это отреагировали соседи Ордена – Швеция, Дания и Россия, которые не отличались миролюбием. Раздел угасающей Ливонии казался не за горами.
Одинешенек из предшественников Ивана Грозного, великий князь Иван III, в начале XVI века заключил с Ливонским орденом соглашение, по которому ливонцы в мена на мир ежегодно выплачивали дань Пскову. Иван Грозный ужесточил условия договора, запретив Ливонии идти на военно-политические альянсы с третьими странами. Однако в 1558 году Орден подписал вассальный договор с Королевством Польским, что и стало одной из вин для объявления русским царем войны.
Иван IV выбрал для вторжения удачный момент. Раздробленный и ослабленный Ливонский орден не мог оказывать Москве положительного сопротивления, а соседние державы активности пока не проявляли. Главная надежда ливонцев – это сеть укрепленных замков, составлявших мощную оборонительную черту, способную долгое время связывать силы противника. Какой же русская армия подошла к Ливонской войне?
Структура
Получив царскую венец, Иван IV приступил к решению проблем обороноспособности государства. Главными внешними угрозами для Москвы продолжали оставаться Казанское и Крымское ханства, неоднократно подвергавшие русские земли банкротству. Одним из нововведений в русской армии стали подразделения пехоты, вооруженные огнестрельным оружием и переведенные на постоянную основу.
В массе своей русское армия было довольно пестрым. В него входили стрельцы, городовые казаки, пушкари, боярские дети, стольники, опричники и провинциальное дворянство, периодически приглашавшееся для проживания в Москве в качестве царской преторианской гвардии.
Подразделялась армия на десятни (не путать с десяткой), какие сводились в полки, те, в свою очередь, объединялись в рати по 7 полков в каждой. Сама десятня делилась на более мелкие колы – сотни и десятки.
Боевые порядки в русском войске были следующие. Системообразующим звеном являлся Большой полк – основная ударная сила армии, который по численности превосходил остальные полки , ертаул – конный передовой полк, использующийся в рекогносцировке, сторожевой полк, а также полки Правой и Левой руки.
Собрав незадолго до грядущей кампании в Новгороде 40-тысячное армия, царь был уверен в предстоящем успехе. Более того, казавшиеся неприступными средневековые замки вряд ли могли защитить своих обладателей от стремительно развивавшейся и совершенствовавшейся в русской армии артиллерии.
Стрельцы
После успешного опыта использования стрельцов против Казанского ханства, павшего в 1552 году, Иван IV особое пункт в Ливонской войне отводил этой грозной силе. Британский медиевист Дэвид Николь утверждал, что стрельцы войска Ивана IV, вооруженные ружьями и пушками, бывальщины первой армией в истории России.
Стрелецкое войско, созданное, по словам летописца, «в 1550 году из выборных стрельцов в числе трех тысяч», получило униформу и вооружение: фитильные мушкеты (пищали), сабли и бердыши – длинный черешковый топор с серповидным лезвием, каким можно было рубить, колоть или использовать в качестве подставки для мушкета. Порох и свинец выдавался стрельцам из казны, а пули они отливали самостоятельно.
Английский посол Джайлс Флетчер в 1558 году помечал и другие виды оружия стрельцов – пистолеты и мечи (видимо, палаши). По поводу ружей Флетчер заметил, что «отделка дула была очень грубой работы; несмотря на большой вес ружья, сама пуля была небольшой».
Проживали стрельцы в собственных домах с садом и огородом, в независимое время они могли заниматься ремеслами и даже торговать, что, по мнению некоторых историков, сближает их с османскими янычарами.
Домашняя существование отнюдь не способствовала превращению стрельцов в эффективную пехоту, хотя во время взятия Казани и в начале Ливонской войны они бывальщины в авангарде атакующих и демонстрировали хорошую боевую выучку. Хроники утверждают, что стрельцы настолько искусно владели своими пищалями, что могли убивать птиц в полете.
Опричники
Опричники очутились надежными телохранителями царя, но слабым звеном русского войска. Натасканные на репрессивные меры в отношении собственного населения, погрязшие в силе и разврате, они оказались неспособными эффективно воевать.
Опьяненные первоначальным успехом в Ливонской войне в дальнейшем опричники снизили к себе требовательность, немало того, в рядах опричного войска был отмечен высокий процент дезертирства. Впрочем, в первых рядах воюющих «государевых людей» никогда и не было. В случае персоной необходимости они выступали в роли доверенных царских порученцев, осуществляли охранные, следственные, разведывательные и карательные функции.
После того как в 1571 году крымский хан Девлет Герай сжег Москву, собственный гнев Иван Грозный обратил на опричников. Разучившиеся воевать и усвоившие лишь привычку грабить, в основной своей массе они попросту не являлись на сборные пункты. В итоге главные лидеры опричников были казнены, остальные сосланы в отдаленные поселения.
Конница
Основной силой русской армии Ливонской войны следует считать поместную конницу, которая представляла собой выходцев великодушного помещичьего сословия. Хотя правительство и требовало единообразия обмундирования и вооружения дворянства, каждый всадник исходил из собственных финансовых возможностей. По крайней мере, саблю, шлем и кольчугу мог позволить себе утилитарны каждый.
Более состоятельные вооружались аркебузами с гладким или даже нарезным стволом, те, кто был беднее, запасались пистолетами. Так как огнестрельное оружие нередко давало осечки, поместная конница имела на вооружении и луки. В ближнем бою обычно использовалась совня – древковое оружие с ровным либо кривым клинком в качестве наконечника.
Наиболее обеспеченные дворяне не преминули отразить свое состояние на украшении оружия: ножны сабель покрывали марокканской кожей и украшали накладками с драгоценными камнями, рукоять сабель и приклады пищалей и пистолетов инкрустировали перламутром и слоновой костью, а доспехи, шлемы и наручи покрывали изящной насечкой.
Такая экипировка зачастую стоила цельного состояния. Так, полное вооружение кавалериста второй половины XVI века, по сообщению современников, обходилась ему в 7-8 рублей. Для сравнения, в 1557-1558 годах небольшая деревня стоила итого 12 рублей.
Несмотря на весь этот шик, конница была эффективной силой армии Ивана Грозного. Именно это пора принято называть золотым веком русской дворянской конницы. Немалую роль здесь сыграли и успехи коневодства. Поместные дворяне нередко ездили на ногайской породе лошадей – невысокие в холке, но очень выносливые и неприхотливые в еде животные.
Седло русского всадника имело переднюю луку с наклоном вперед, а заднюю – назад, что было типично для сивел кочевых воинов. Это позволяло всаднику быстро разворачиваться и эффективно использовать лук и меч, а короткие стремена благоприятствовали нанесению разящих ударов саблей. Копье не было основным оружием дворянской конницы.
Во время Ливонской войны Иван IV достаточно успешно использовал и казачью конницу. Вооруженная саблями, кинжалами, винями, булавами, луками и самострелами, она была подвижнее и маневреннее поместной конницы.
Артиллерия
Хорошо зарекомендовавшая себя пищаль в армии Ивана Грозного была универсальным оружием, ее использовали и пехота, и конница, и артиллерия. Были крупнокалиберные затинные пищали, применявшиеся для стрельбы из-за стен, а также пищали завесные, которые имели кожаную перевязь для спокойного ношения за спиной.
Во времена Ивана IV также возросла роль пушек. Английский посол Флетчер писал: «Ни один суверенный христианский государь не имеет так немало пушек, как он, что подтверждается их большим количеством в Дворцовой Оружейной палате в Кремле. Все отлиты из бронзы и очень красивы».
Канониры получали немалое жалование, желая их профессия считалась делом неблагородным. Стрельцы, как и другие сословия, зачастую отказывались служить пушкарями, и очень скоро эта специальность обратилась в наследственную. Русские артиллеристы не раз демонстрировали преданность своему делу. Во время боев за Венден (1578 год) в ходе Ливонской брани, уже не имея возможности вывести свои орудия с поля боя, они до последнего вели по неприятелю огонь, а потом повесились на веревках, прикрепленных к дулам своих пушек.
Тактика
Наибольший успех русской армии в Ливонской войне сопутствовал при взятии крепостей. Это стало вероятным благодаря и военной инженерии, и эффективному использованию артиллерии. Среди характерных особенностей осады крепостей стоит отметить штурм препятствий широким фронтом, отдельными отрядами, а также перенесение центра тяжести при штурме на артиллерию и ограничение до минимума инженерной подготовки.
Во пора Ливонской войны во всю о себе заявила новая система построения боевых порядков. Старая, основанная на принципе специализированных полков, со сурово зафиксированным местом уступала место линейной, которая соответствовала специфике применения огнестрельного оружия.
Артиллерию стали размещать в интервалах: на флангах и спереди боевого порядка, при этом силы распределялись равномерно по всему фронту. Взаимодействие между отдельными звеньями достигалось согласованием поступков между крыльями и центром.
Основой боевого порядка по-прежнему являлась пехота, выстроенная в несколько шеренг. Их количество определялось скорострельностью оружия и его возможностью гарантировать непрерывность залпового огня. Однако ударной силой русской армии являлась конница, которая зачастую решала исход сражения в отворённой местности.
Неоднозначный итог
Первые годы Ливонской войны проходили с заметным перевесом русской армии. За считаные месяцы армии, руководимые воеводами Даниилом Адашевым, Алексеем Басмановым и Иваном Бутурлиным, вышли к Балтийскому морю. В июле 1558 года Петр Шуйский захватил Дерпт, а к озари русские войска подчинили два десятка крепостей, включая добровольно перешедшие под власть московского царя.
Усиление Москвы возбуждало беспокойство европейских монархов. Так, литовский князь Сигизмунд II с явной тревогой сообщал английской королеве Елизавете: «Московский государь каждодневно увеличивает своё могущество приобретением товаров, которые привозятся в Нарву, ибо сюда помимо прочего, привозится оружие, до сих пор ему не популярное… приезжают военные специалисты, посредством которых он приобретает средства побеждать все».
Однако очень скоро русская армия сделалась терять победную поступь: все чаще она сдавала уже отвоеванные города и все больше задумывалась о перемирии. Не последнюю роль в этом сыграли отсутствие всеобщей стратегии, а также противоречия, сложившиеся в правящей элите. Более того, с юга Россию стал серьезно беспокоить крымский хан, и страна было вынуждено разрываться на два фронта.
Проблемы на этом не заканчиваются: против России выступают бывшие соратники Швеция и Дания, Англия отрекается быть союзницей Москвы, а Польша и Литва объединяются в государство Речь Посполитую для совместной борьбы с русскими захватчиками. К начину 1570-х годов силы России практически иссякают, и начинается борьба на выживание.
По итогам войны Иван Грозный не лишь не присоединил новые земли, но и вынужден был отдать крепости, имевшие для России стратегическое значение. Наша страна оказалась на грани банкротства. Народные волнения и недовольство бояр очень скоро приведут к драматическим событиям – Смутному времени.
Тем не менее начатые Иваном Грозным военные реформы заложили основы русской регулярной армии, какая приобрела свой законченный вид в эпоху Петра Первого, превратившись в одну из самых мощных сил Европы.
