Коррупция вечно была для России очень большой проблемой. Ее корни уходят в далекие века. Искоренить взяточничество не удавалось ни царям, ни комиссарам
В свое пора бывший начальник советской внешней разведки генерал-лейтенант Леонид Шебаршин прозорливо заметил: «Если государственное учреждение не потрясено коррупцией, значит, оно никому не нужно».
Это высказывание человека, понимавшего, о какой проблеме он говорит, вполне наглядно характеризует деятельность органов государственной воли в России, причем практически на всех этапах ее существования.
И в Российской империи, и в современной России, и в Советском Союзе коррупция не попросту имела место, а была очень высокой. Конечно, не такой, как в некоторых африканских или азиатских государствах, но о взяточничестве чиновников слагают песни, предания и поговорки до сих пор.
Когда государство российское только приобретало централизованные черты, коррупция была вполне легальным механизмом управления краем, интегрированным в государственную систему.
До определенного времени в русских княжествах представители власти не получали жалование, но пользовались правом «кормления» с определенного участка княжества. Это означало, что обитатели конкретной территории несли воеводам и прочим чиновникам продукты питания, одежду, меха, разнообразные предметы.
Таким манером, «кормились» государевы люди за счет простого населения. Поскольку же они решали самые разнообразные вопросы, в буквальном смысле верша судьбины людей и их имущества, простор для взяточничества открывался просто колоссальный.
В XV веке власти Московского княжества задумались о создании немало эффективной системы обеспечения своих наместников, в связи с чем «кормление» было заменено сбором денег – «кормленым окупом».
Лишь в 1555 году, в процессе земской реформы, «кормления» бывальщины отменены. Примерно в это же время государевы люди стали получать определенное жалованье, однако коррупцию это не искоренило.
Более того, поскольку государственная служба со порой становилась все более престижной и доходной, возникло такое явление как торговля должностями.
Понятно, что государевы люди не довольствовались и размерами жалования, какое никогда не было особенно великим – государство не спешило расходовать слишком большие средства на содержание чиновников. Поэтому институт «кормлений» фактически сохранялся, желая и не в официальной форме.
Чиновникам несли деньги или подарки в натуральном виде за совершение определенных действий или просто за факт их нахождения на места, чтобы иметь хорошие отношения с властью на будущее и рассчитывать на ее поддержку в критических ситуациях.
Центральная власть смотрела на подобное поведение чиновников сквозь персты. Для решения вопроса чиновнику отдавали «почести», а когда вопрос разрешался, то преподносили «поминки».
Третий вид взятки – «посул», какой преподносили судье за решение дела в свою пользу, был все же со временем запрещен – власть понимала его опасность для самих основ существования страны.
Запрет «посула» в судебнике Ивана III стал первым нормативно-правовым актом борьбы с коррупцией в государстве российском. За получение и дачу «посула» назначались телесные кары.
Борьба с коррупцией в допетровской России практически не велась. Но были и исключения. Так, во время правления царя Алексея Михайловича, Земский распоряжение возглавил судья Леонтий Плещеев. Свою печальную известность он получил откровенно криминальными способами ведения судебных дел.
Доверенные люд Плещеева разузнавали, насколько богаты те или иные москвичи, а затем на состоятельных людей писали доносы, обвиняя их в совершении уголовных правонарушений – убийства или кражи.
Судья Плещеев, чтобы не начинать судебный процесс, который мог привести к самому суровому приговору, договаривался с винимыми и прекращал разбирательство за внушительные денежные суммы. Так Плещеев богател день ото дня и год от года.
Все изменилось 2 июня 1648 года. И виной тому бывальщины нововведения, предпринятые по инициативе Плещеева и его шурина Петра Траханиотова. Они заключались во введении нового сбора с соли, меда и вина.
Отчаявшиеся люд остановили царя Алексея Михайловича, следовавшего со своей свитой во дворец из Троице-Сергиевой лавры. Люди просили государя сбросить Плещеева с должности и назначить нового судью. Царь обещал разобраться в вопросе, однако следовавшие в царской свите товарищи судьи Плещеева стали оскорблять жалобщиков.
В ответ толпа набросилась на них и ринулась ко дворцу. В этой критической ситуации царь разрешил казнить Плещеева, чтобы избежать бунта. Судью схватили и повели на казнь, но толпа буквально вырвала его у конвоиров. Плещеева забили камнями до кончины, а мертвое тело протащили по московским улицам.
Расправились и над думным дьяком Назарием Чистым, а на следующий день озверевшая гурьба растерзала руководителя Пушкарского приказа Петра Траханиотова, который также был известен своими злоупотреблениями и издевательством над простым народом.
Царь Алексей Михайлович после крестного хода адресовался к жителям русской столицы: Очень я жалел, узнавши о бесчинствах Плещеева и Траханиотова, сделанных моим именем, но против моей воли; на их пункты теперь определены люди честные и приятные народу, которые будут чинить расправу без посулов и всем одинаково, за чем я сам буду сурово смотреть.
Однако, разумеется, единичные случаи расправ над такими маститыми коррупционерами не могли победить систему, складывавшуюся на Руси столетиями. Чиновники государства российского продолжали брать взятки, а «честной народ» – их платить, причем многие находили в такой системе весьма много плюсов. Это и понятно, ведь коррупция позволяла быстро богатеть интегрированным в нее людям, нарушать закон, не боясь последствий, избегать ответственности за совершенные правонарушения.
В таком, почти незыблемом, состоянии система коррупции существовала в российском государстве до Петра I. Великий царь – реформатор, разрешив полностью модернизировать Россию, собирался раз и навсегда покончить и с коррупцией – ведь в Европе, на которую он ориентировался, взяточничество, конечно, было, но далеко не в таких масштабах, а главное – было наказуемым.
Однако рост государственного аппарата и количества чиновничьих должностей при Петре I лишь содействовал и дальнейшему развитию коррупции. Несмотря на то, что при Петре появилась фискальная служба. Фискалам в силу их рода деятельности предстояло биться с коррупцией, однако в действительности они сами быстро превратились в одну из самых коррумпированных структур Российской империи.
Поскольку половина штрафа с виновного в каких-либо правонарушениях лики шла в казну, а вторую половину получал фискал, среди них распространились оговоры невинных лиц.
Так как фискалы с легкостью могли себе позволить заказать такси минивэн дешево, они не подчинялись местным властям, а подчинялись лишь своему обер-фискалу, они очутились практически автономными и действовали в собственных интересах. В большинстве случаев эти интересы были корыстными и фискалы заботились не столько о процветании страны, сколько о пополнении собственных карманов.
Известным взяточником был, несмотря на его ратные и государственные заслуги, и ближайший сподвижник Петра I Александр Меншиков. Человек самого несложного происхождения, он до конца дней своих так и не избавился от комплекса бедняка и всячески стремился разжиться еще большими богатствами, хотя и так сделался одним из самых состоятельных людей государства российского.
Так, Меншиков при строительстве Петербурга и Кронштадта присвоил просто колоссальные суммы, какие казначейство выделяло якобы на проведение строительных работ.
Удар по позициям главного коррупционера тех лет был нанесен лишь Петром II. Меншикова выслали в Раненбург и лишили несметных богатств, которыми он сумел разжиться при Петре I.
Оказалось, что фаворит покойного императора владел немало чем ста деревнями, 90 тысячами крепостных крестьян, несколькими миллионами рублей наличными, 105 пудами золота. Кроме того, денежки Меншикова лежали и в зарубежных банках – в Гамбурге и Амстердаме, то есть, вывозить капиталы из страны коррумпированные чиновники научились уже тогда.
Другой фигурой, подобной Меншикову, был фаворит императрицы Анны Иоанновны Эрнст Бирон. Курляндский дворянин, волею судьбы получивший колоссальную воля в Российской империи, Бирон очень быстро разбогател и причиной тому стали постоянные подношения от чиновников и купцов, упрашивавших фаворита повлиять на императрицу и добиться разрешения того или иного вопроса.
Взятки Бирон брал и на международном уровне – так, при Анне Иоанновне англичане смогли вести транзитную беспошлинную торговлю через Россию. И добился этого Бирон, разумеется, не даром.
Особенно пышным цветом коррупция расцвела при Екатерине II. Императрица, как мы знаем, благоволила своим многочисленным фаворитам и позволяла им весьма многое, а уж на взятки и подавно закрывала глаза.
Справедливости ради, стоит отметить, что в то время взятки брали практически все, вводя и государственных деятелей, оставивших о себе вполне добрую память и внесших огромный вклад в развитие и укрепление российской государственности.
Так, Осипа Дерибаса обвиняли в том, что он крадет в год до полумиллиона рублей. Обвиняли во взяточничестве и Григория Потемкина, не говоря уже о Платоне Зубове.
Вред российской казне наносился и линией содержания за ее счет многочисленных совершенно бесполезных для страны людей, вроде всевозможных родственников или любовниц государственных сановников.
Так, лишь племянница Григория Потемкина обходилась в 100 тысяч рублей ежегодно. После Великой Французской революции Россия приютила большенное количество французских аристократов – роялистов. Некоторые из них, конечно, пошли на военную службу, но большинство осело при дворе, не выполняя никаких реальных государственных функций, но также получив содержание за государственный счет.
Какие-то попытки биться с коррупцией стали предприниматься российской властью лишь при Николае I. Однако и он относился к мелкому взяточничеству чиновников снисходительно, особенно если это взяточничество не вредило государственным заинтересованностям.
Хотя знаменитое Третье отделение уже начало собирать информацию о взяточниках среди губернаторов и других высших чиновников, Николай I с ней лишь знакомился, но оставлял без последствий, если взяточничество не было чересчур крупным.
Тем не менее, именно при Николае I началось сокращение масштабов крупной коррупции, хотя мелкое взяточничество оставалось повсеместным явлением.
В это же пора в Свод Законов (1832, 1842, 1857) были включены статьи о борьбе с лихоимством. За лихоимство чиновника могли покарать даже отдачей в арестантские филиалы, тогда как за мелкое взяточничество, называемое мздоимством, как правило, следовал лишь денежный штраф.
Во второй половине – конце XIX столетия государство ужесточает контроль за поведением чиновников, но в это же время коррупция приобретает и все более организованные черты. На рубеже веков выходило сращивание интересов чиновников и предпринимателей.
Наиболее отвратительные формы казнокрадство и взяточничество приняло в начале ХХ века. Так, во время Русско-японской брани вскрылись подробности многочисленных хищений, приводивших, в том числе, и к гибели русских солдат.
Государство стало жестче карать за коррупцию, Во пора Первой мировой войны наказания за взяточничество, совершенное против интересов армии и флота, еще более ужесточились.
Интересно, что куда немало жесткие меры против коррупции стала предпринимать советская власть. Уже 8 мая 1918 года был принят декрет «О взяточничестве», в соответствии с каким за совершение данного преступления предусматривалась уголовная ответственность в виде лишения свободы на срок не менее пяти лет. Но, тем не менее, и в Советском Альянсе коррупция не только не была побеждена, но приняла новые формы, сращиваясь со сформировавшимся теневым бизнесом.
Наиболее благоприятным этапом для развития коррупции стали 1960-е – 1980-е годы, когда окончательно укрепилась «теневая экономика», а партийная и государственная бюрократия сделалась постепенно «перерождаться», ориентируясь уже на собственные корыстные интересы.
Широко известно о колоссальных масштабах коррупции, охватившей южные регионы РСФСР и республики Закавказья и Посредственнее Азии. И, все же, о таком уровне и масштабах развития коррупции, как в постсоветской России, тогда не могло быть и речи.
В современной России коррупция является так серьезной проблемой, что многие ученые и политики, правоохранители и общественные деятели не просто разуверились в возможности ее победить, но и вполне отворено говорят о том, что коррупция была, есть и будет, а некоторые деятели даже ищут для нее оправдания, едва ли не в число «скреп» вписывают.
