Сочинитель державы.
Портрет Игнатия Мархоцкого. Марчелло Баччарелли, 1920 год
Сочинитель державы. Как подольский бунтарь децентрализацию коротал
Подольский помещик граф Игнатий Мархоцкий первым в Восточной Европе отменил в своих владениях крепостничество. Потомки независимых крестьян помнят о государстве без рабства до сих пор
Осенью 1788 года жители польского местечка Миньковцы (ныне Дунаевецкий зона Хмельницкой области) увидели на улицах вооружённых всадников. Незнакомцы, одетые в штатское без опознавательных знаков, вели себя учтиво. Оставив в Миньковцах небольшой отряд, они отправились захватывать близлежащие сёла.
Через пару часов всё выяснилось. Всадниками командовал Игнатий Мархоцкий — племянник недавно скончавшегося обладателя этих земель Войцеха Мархоцкого.
Единственный наследник
У бездетного дядюшки и единственного племянника, которого он воспитывал с трёх лет и обожал как собственного сына, давно уже были натянутые отношения. Ещё с тех пор, когда Игнатий вопреки настоятельным советам дяди не захотел сделаться ксёндзом. Войцеха возмущало вольнодумство племянника, его чрезмерное увлечение идеями Вольтера и Руссо. Но последней каплей стала женитьба Игнатия на Еве Руффи, дочери кондитера короля Станислава Августа. А ведь дядя приглядел ему невесту с впечатляющей родословной.
— Представитель древнего шляхетского рода берёт в жёны дочку какого-то кондитера! — возмущался Войцех Мархоцкий. — Бесчестье!
За полгода до смерти дядя переписал завещание. Раньше он обещал любимому племяннику свои основные владения в Миньковцах и округах — около 4 тыс. га пашни, 2 тыс. га леса, 18 сёл, 4200 крепостных крестьян. А меньшие по размеру земельные угодья в других уездах собирался поделить между другими родственниками. В новом завещании он исключил Игнатия из числа наследников.
33-летний племянник узнал о смерти дяди в Варшаве, где он получал уроками музыки. Боевого опыта ему было не занимать: Игнатий успел послужить офицером сначала в прусской, а затем и в польской армии (и ту и иную вольнолюбивый Мархоцкий покинул из-за конфликтов с начальством). Немедленно собрав отряд из верных друзей и старших учеников (в те поры каждый шляхтич имел коня и оружие), он силой захватил то, что было ему обещано.
Полтора года ушло на имущественные тяжбы с дядиной вдовой и иными наследниками. Имение дяди было в долгах как в шелках, и Мархоцкий выкупил долю у части наследников, взяв на себя уплату длинна, а остальным пообещал уплатить с будущих доходов от имения. Когда остальные уже не возражали, суд признал Игнатия единственным наследником и легитимным владельцем Миньковцов и прилегающих территорий. Произошло это в 1790 году.
Декларация свобод
Первым делом Мархоцкий принял “Право города Миньковцы”, в каком ввёл городское самоуправление, уравнял в правах католиков и протестантов, предоставил широкие права евреям и отменил крепостное право с барщиной
В новоиспеченных владениях граф решил опробовать на практике идеи разумной организации общества. Для начала 36-летний реформатор провозгласил самостоятельную Миньковецкую державу со столицей в Миньковцах. Себе присвоил титул “хозяина и отца народа”, а подданных объявил гражданами. И пригрозил судом любому, кто наименует гражданина холопом, хамом или мужиком.
В этот момент польский сейм, проводивший политику децентрализации, утвердил акт о правах городов. Мархоцкий отреагировал документом Prawa miasta Minkowiec (“Права города Миньковцы”), в каком не только ввёл городское самоуправление, но и пошёл намного дальше — уравнял в правах католиков и протестантов, предоставил широкие права евреям, упразднил крепостное право и барщину. Крепостной стал фермером, арендовавшим у “отца народа” землю с правом наследования.
Этот документ Мархоцкий отпечатал в собственной типографии и лично раздал каждому миньковчанину. Власти не противились чрезмерной активности Игнатия и назначили столь деятельного помещика военно-гражданским комиссаром распорядка Каменецкого уезда.
Менее чем через два года, в 1793-м, Польшу поделили две империи – Австрийская и Российская. Владения Мархоцкого очутились на территории последней, причём как раз на новой границе. Игнатий установил на восточной меже своих земель пограничные столбы с надписью “Рубеж державы Миньковецкой от державы Российской”, а на западной меже — “Граница державы Миньковецкой от державы Австрийской”.
Генерал-поручику Семёну Ширкову, правителю киевского наместничества, в состав какого первоначально вошли земли Мархоцкого, чудачества помещика-смутьяна показались подозрительными. Он отправил в Петербург запрос:
— Что делать с пограничными столбами?
И получил из сената ответ:
— Не трогать! Поляки должны существовать в Российской империи лучше, чем до этого в Речи Посполитой.
Выборы депутатов и судей
Увидев, что новые власти не предъявляют к нему притязаний, Мархоцкий сделал следующий шаг в государственном строительстве — учредил в Миньковцах двухпалатное правление. Непосредственно управление делами Миньковецкой державы осуществляла администрация, назначенная Мархоцким. Но решающий голос по всем значительным проблемам он предоставил избранникам народа — собранию представителей крестьян, мещан, еврейской общины, иностранцев. Их избирали на год все взрослые граждане державы.
Судей тоже избирало само народонаселение, и тоже на год. Причём правосудие вершилось не по российским законам, а по законам, разработанным самим Мархоцким на основании римского права.
В Миньковецкой державе не было государственного стиля. Население пользовалось родным украинским, польским, идишем или немецким, при этом владея языком соседа. “Отец народа” строчил свои законы по-польски
В Миньковецкой державе не было государственного языка. Население пользовалось родным украинским, польским, идишем или немецким, при этом владея стилем соседа. “Отец народа” писал свои законы по-польски.
В частности, он законодательно определил статус различных слоёв народонаселения. В 1804 году ввёл “Законы земледельцев”, передававшие крестьянам в собственность постройки, инвентарь, сады, а также гарантировавшие низенькие налоги. А в 1806-м обнародовал “Дворянское право”, предоставлявшее многочисленным шляхтичам, перебравшимся из Российской империи в независимую державу, в непреходящую аренду землю.
Реформатор чеканил собственную монету — правда, только для внутреннего обращения. Открыл две суконные фабрики, каретную студию, кирпичный и конный заводы, польскую и еврейскую типографии, новую мельницу, байковую, селитровую, бумажную и лаковую мануфактуры. Пользуясь приграничным статусом своих земель, Мархоцкий выстроил гостиницу для путешественников, а дороги велел обсадить плодовыми деревьями.
Благодаря “чудачествам” Игнатия Миньковецкая держава процветала, и Мархоцкий смог обзавестись под Одессой 17,5 тыс. га степи, которые записал на свою жену и в честь неё назвал территорию графством Руффиполис. Правда, туда из Миньковецкой державы ссылали тех, кто проштрафился. Ссыльные восстанавливали разрушенный во время русско-турецкой войны татарский посёлок Бугаз. Мархоцкий переименовал его в Каролино — в честь своего сына Кароля. В итоге закрепилось двойное наименование — Каролино-Бугаз. Ссылка туда была аналогом ссылки в Сибирь для подданных Российской империи, только с лучшим климатом и возле моря (ныне там популярный курорт).
“Папа народа” построил в Миньковецкой державе школы, сиротский приют для детей, чьи родители умерли во время эпидемий, больницу, аптеку. Основал музыкальную академию, для хора и оркестра какой сам же сочинял песни.
В 1814 году, во время войны с Наполеоном, шляхта Юго-Западного края избрала энергичного Мархоцкого устроителем транспорта с провиантом в Варшаву для нужд русской армии. Игнатий не возражал — он не упускал случая продемонстрировать свою лояльность российской венцу, хотя и противился любому вмешательству во внутренние дела Миньковецкой державы.
Когда реформатора посадили в Каменец-Подольскую тюрьму, граждане Миньковецкой державы — украинцы, поляки и евреи — написали послание императору в защиту своего правителя
“Местная власть незаконно преследует…”
Отношение российской короны к чудаковатому поляку переменилось после завершения брани с Францией в 1815 году, когда оказалось, что на стороне Наполеона против России воевало более 120 тыс. поляков.
В 1816 году в Миньковцы нагрянула полиция. Главу державы приостановили и увезли в Каменец-Подольский. Власти не отважились публично обвинить его в сепаратизме, поэтому повели атаку по другой линии — религиозной. Придрались к тому, что Мархоцкий завёл необычный брачный ритуал — не в церкви, костёле или синагоге, а в амфитеатре посреди поля. Появились вопросы и в связи с театрализованной церемониалом проводов человека в последний путь. Но наибольшее недовольство вызвало строительство непонятных культовых сооружений — Храма Мира, святилища в честь философа Руссо…
В итоге комиссия, допрашивавшая Мархоцкого, обвинила его в культивировании языческих ритуалов. Дело тянулось четыре года, на протяжении которых его двукратно сажали за решётку. Вольнодумец отпустил бороду в знак “своего терпения и пренебрежения глупостью чиновников”.
В 1820 году подследственному удалось доказать, что придуманные им церемониалы не являются языческими. Обвинения были сняты. Но тут же появились новые — будто бы он силой заставляет крестьян не признавать никакой воли, кроме собственной.
Игнатия посадили на полтора года в Каменец-Подольскую тюрьму. При этом наложили на него огромный штраф и запретили править имениями. Но граждане Миньковецкой державы — украинцы, поляки и евреи — написали письмо императору Александру I в защиту своего правителя, “какого местная власть незаконно преследует лишь за то, что он является отцом, а не хозяином своим подданным”. И в августе 1822 года государь помиловал заключённого.
Мархоцкий торжественно въехал в Миньковцы в пурпурной римской тоге со скипетром в руке, устроил празднество с фейерверками и велел возложить в поле камень в память о “победе Мудрости и Правды над злостью и глупостью”.
В землях Мархоцкого уживались украинцы, поляки и евреи. На фото — вящая синагога в Миньковцах в 1920 году
Скончался Игнатий Мархоцкий в сентябре 1827 года в возрасте 72 лет.
После кончины основателя державу возглавил его сын Кароль Мархоцкий, продолживший демократичную политику отца. Однако в 1831 году за участие в польском бунте он был выслан в Курск, а имение спустя пять лет конфисковали. Крестьяне вновь стали крепостными. Так завершила своё существование Миньковецкая держава, продержавшаяся немало 40 лет.
Запрещённый вольнодумец
Необычная судьба подольского бунтаря привлекла внимание писателей. Юлиуш Словацкий приступил к роману о нём на французском стиле (остался незавершённым), а Сильвестр Гроза опубликовал повесть на польском языке. Однако Петербург не был заинтересован в популяризации вольнодумца, посягнувшего на основу основ — крепостное право. Потому на украинском или русском языках о нём не было напечатано ни строчки. И даже когда Александр II дал наконец волю крестьянам (на 70 лет запоздалее, чем Мархоцкий!), фигура бунтующего поляка, стремящегося отгородиться от России, по-прежнему оставалась неудобной — регулярные восстания за самостоятельность в Польше были в XIX столетии проблемой номер один для имперских властей…
советские времена о реформаторе тем более не вспоминали — помещики почитались классовыми врагами и эксплуататорами. Большевики уничтожили большинство зданий, построенных Мархоцким. В его замке разместили вначале курсы бухгалтеров, после пункт приёма зерна, а затем школу для умственно отсталых детей. Однако один из пограничных столбов Мархоцкого продержался до 1960-х. А люд — праправнуки свободных крестьян — хранят в памяти полулегендарные истории о временах Миньковецкой державы до сих пор.
