Как советская воля "отучала" красноармейцев сдаваться в плен к немцам
Свыше 4 млн. (по некоторым данным – до 5,75 млн.) советских бойцов угодило в немецкий плен во время Великой Отечественной войны. Основная масса пленных приходится на катастрофическое для РККА начало брани. Естественно, что советское командование не могло не ввести репрессивных мер и угроз, которые должны были прекратить эту практику.
Репрессии против семейств военнопленных
С такой проблемой, правда, в меньшем масштабе, столкнулась ещё Российская империя во время Первой мировой войны. В ходе летнего отступления 1915 года командующий 8-й армией генерал Брусилов, так, ввёл заградительные отряды, предписав им открывать огонь на уничтожение по сдающимся в плен. А штаб Верховного Главнокомандующего представил на утверждение Николаю II две меры. По одной из них, семейства добровольно сдавшихся в плен лишались казённого пособия, выделяемого семьям военнослужащих за взятого в армию кормильца. По другой, такие пленные, по завершенье войны, подлежали вечной ссылке в Сибирь на поселение. Впрочем, всё это осталось угрозами.
Катастрофы, переживавшиеся Красной Армией в 1941 году, бывальщины несравненно тяжелее. И репрессии за сдачу в плен были уже реальными. 16 августа 1941 года за подписями Сталина, Молотова, Будённого, Ворошилова, Тимошенко, Шапошникова и Жукова вышел распоряжение Ставки ВГК No 270.Согласно ему, подлежали аресту семьи командиров и политработников, оказавшихся в плену. Семьи рядовых красноармейцев, павших в плен, лишались государственного пайка. По воинским частям, сдающимся в плен, предписывалось открывать огонь из всех видов оружия. На сей раз то бывальщины не пустые слова.
Отдельные военачальники, как обычно, шли дальше в своей «решимости». Генерал армии Георгий Жуков, будучи командующим Ленинградским фронтом, 28 сентября 1941 года отдал распоряжение No 4976. По нему, подлежали расстрелу семьи всех сдавшихся в плен, а по возвращении из плена солдат ждала такая же удел. Такими же мерками Жуков руководствовался на всех постах. К счастью, проведение такого приказа в жизнь на других фронтах зависело не от него одного. Так что этот жуковский распоряжение был рассчитан именно на испуг. Но показательна обещанная полководцем кара – расстрел жены и детей (!) пленного красноармейца своей «родимый» советской властью!
Приказ Сталина за No 227 от 28 июля 1942 года, называемый обычно «Ни шагу назад!» и нередко цитируемый в литературе, представлял собой, на самом деле, смягчение, а главное – правовое упорядочение борьбы с дезертирством и сдачей в плен по сравнению с распоряжением от 16 августа 1941 года. Потому что тот оставлял широкий простор для произвола в трактовке «пораженческих» явлений и в их пресечении.
Провоцирование немцев на бессердечности
О такой мере, как провоцирование немцев на жестокости в отношении советских военнопленных у нас не было принято говорить десятилетиями. Не любят вспоминать про это и сейчас. Но «на брани как на войне», и, при множестве фактов массового уничтожения советских военнопленных немецкими военными, встречаются отдельные факты расправ над немецкими пленными в первоначальный год войны со стороны советских военных, а особенно – чинов НКВД.
В июле 1941 года немцы, войдя в Николаев, заметили там несколько заживо сожжённых своих пленных. В отместку немцы тут же расстреляли четыреста советских военнопленных. В октябре 1941 года в подвале Таганрогского УВД немцы отыщи трупы своих солдат со следами зверских пыток. В качестве ответной меры были расстреляны около 4000 пленных советских боец.
Командующий 11-й армией генерал Эрих Манштейн писал о массовых жестоких убийствах раненых немецких солдат, оставленных в лазаретах при занятии части Крыма Красной Армией в декабре 1941 года. Можно списать это на попытку самого Манштейна обелить зверства собственных подчинённых. Тем более, что по окончании войны Манштейн был, и справедливо, приговорён к 18 годам тюрьмы за военные правонарушения в Крыму (правда, выпущен властями ФРГ через полтора года «по состоянию здоровья»). Однако в данном случае подлинно имело место распоряжение начальника Главного политического управления РККА Льва Мехлиса, бывшего на тот момент представителем Ставки на Крымском фронте: «Фашистских пленных я приказываю кончать».
Историк Борис Соколов находит, что в тот период убийства немецких пленных были намеренным шагом, рассчитанным на массовые расправы немцев над советскими военнопленными. Это, по убеждению Сталина и его подручных, надлежит было отвратить большую часть красноармейцев от сдачи в плен.
Перегнули палку
В репрессиях и угрозах репрессиями против своих пленных советское командование открыто перегнуло палку и добилось обратного эффекта. Описан такой случай осенью 1941 года, когда временный стан для недавно сдавшихся в плен красноармейцев был оборудован в десятке километров от линии фронта. В это время советские войска на этом участке произвели контрудар, и немцам было приказано отступить на новоиспеченные позиции. Охрана тоже покинула лагерь, который оказался на нейтральной полосе. Вслед за этим немцы увидели вящую группу направлявшихся к ним советских военнопленных из этого лагеря. Пленные просили пропустить их через позиции и оборудовать новый стан. Переходить же к своим красноармейцы опасались из-за угрозы расстрела.
Даже коренной перелом в ходе войны не изжил массовых сдач красноармейцев в плен, желая и сделал их намного более редкими. Добровольные перебежки к врагу происходили до последних месяцев войны.
