ВикипедияКак в сражении с русскими под Балаклавой погиб краска английской аристократии

14 (2 по старому стилю) сентября 1854 года началась главная кампания Крымской войны. Англо-франко-турецкая союзная армия беспрепятственно высадилась на российском сберегаю у Евпатории. Главнокомандующий русской армией и флотом адмирал князь Александр Меншиков позволил противнику выгрузиться целиком, надеясь разгромить его в сухопутном сражении. Однако битва на реке Альме 20 сентября завершилась разгромом русской армии, прежде всего – из-за превосходства противника в нарезном стрелковом оружии.

Предыстория сражения

Часть армий Меншиков отвёл вглубь Крымского полуострова, часть их отступила под защиту крепости Севастополь. Меншиков приказал затопить русский Черноморский флот, чтобы преградить противнику вход на рейд Севастополя. 17 (5) октября 1854 года союзники предприняли ожесточённую артиллерийскую бомбардировку города. Однако русские армии также отвечали мощным огнём, и стало ясно, что обстрел не привёл к подавлению русских позиций. Союзники отказались от незамедлительного штурма.

Началась почти годичная позиционная война на бастионах Севастополя. Одним из ярких её эпизодов стало сражение под Балаклавой 25 (13) октября 1854 года. В Балаклаве была база британского экспедиционного корпуса под командованием генерал-лейтенанта лорда Фицроя Реглана. Меншиков отдал приказ своему заместителю в Севастополе генерал-лейтенанту Павлу Липранди произвести штурм в этом направлении.

Оборону подступов к Балаклаве, у Кадыкиоя, англичане легкомысленно доверили своим турецким союзникам, с которыми обращались как с париями. Липранди не выбирал это пункт для атаки специально, оно по чистой случайности оказалось слабейшим у противника.

Успех русских в начале боя и последующая неудача

Когда, перед светом 25 (13) октября русской войска внезапной атакой взяли первый турецкий редут и истребили его защитников, на всех прочих трёх редутах турки в панике бежали, бросив артиллерию. Поднятые пальбой на ноги британские части выступили своего рода заградотрядом, отворив огонь по бегущим туркам. Вслед за тем гусарская бригада генерал-лейтенанта Ивана Рыжова двинулась на уничтожение английского парка орудий, какой должен был, согласно данным разведки, находиться за взятыми редутами.

Вопреки ожиданиям, гусары Киевского и Ингерманландского полков повстречали развёрнутую драгунскую бригаду под командованием бригадного генерала Джеймса Скарлетта. Произошла ожесточённая рубка – самое крупное кавалерийское сражение Крымской брани. Англичане отступили, однако и Рыжов дал приказ отойти на исходные позиции.

Впоследствии эти действия Рыжова представляли как упущенный шанс перевернуть всю английскую армию и вообще снять осаду Севастополя. Но Рыжов, не руководя всем сражением, сделал больше того, что от него спрашивал приказ командующего. После выполнения своей задачи он и так должен был отойти. А здесь, вместо ожидаемого незащищённого объекта, он повстречал противника во всеоружии и дал ему бой.

В это же самое время 1-й Уральский казачий полк подполковника Александра Хорошхина атаковал 93-й шотландский пехотный полк под командованием полковника Колина Кэмпбелла. Пытаясь затворить широкий фронт русской атаки, полковник приказал своим бойцам выстроиться не в четыре шеренги, как того требовал статут, а всего в две. Шотландцы отразили атаку, а затем контратаковали и отбросили русских назад к Чоргуну.

Гибельная атака англичан

Тем порой, к полю боя прибыли оба союзных главнокомандующих – лорд Реглан и французский дивизионный генерал Франсуа Канробер. Было ещё только возле одиннадцати часов утра. Битва, однако, казалось, уже завершилась успешно для союзников. Несмотря на потерю передовых редутов, русские армии затем были отражены по всей линии. Само русское командование, добившись ограниченного успеха, уже не помышляло о дальнейших попытках наступления. Немало того, оно намеревалось покинуть и взятые в начале боя турецкие редуты, увезя с них трофейную артиллерию.

Вот ради этих-то девяти пушек и разгорелся финальный эпизод Балаклавского сражения, обративший победу союзников в пиррову. Увидев, что русские собираются увозить пушки, лорд Реглан отдал приказ начальнику кавалерийской дивизии генерал-лейтенанту лорду Джорджу Льюкану немедля атаковать и отбить орудия.

Чтобы напасть на позиции русских, кавалеристам требовалось проскакать не менее трёх километров по узкой долине, сдавленной с севера Федюниными высотами, а с юга – возвышенностью, по которой проходила Воронцовская дорога, к востоку от Сапун-горы. В конце долины атакующие попадали в оригинальную подкову, окружённую высотами, на которых стояли русские пушки. Тем не менее, Льюкан не оспорил приказ, а поручил его выполнение генерал-майору лорду Джеймсу Кардигану, командиру бригады легковесной кавалерии.

Впоследствии говорили о том, что капитан Луис Нолан, передавший Льюкану письменный приказ об атаке, не сообщил ему устного распоряжения Реглана: «Если возможно». То есть окончательное решение об атаке должен был якобы принять сам Льюкан. Нолан погиб в ходе этой штурмы, поэтому он никак не мог подтвердить или опровергнуть это свидетельство.

В начале атаки Льюкан приказал драгунской бригаде Скарлетта поддержать её, но увидав, что она подвергается сильному перекрёстному огню русских, велел ей отступить. Однако он почему-то не отдал такой приказ бригаде Кардигана, в одиночку продолжавшей штурмовать. Сам Кардиган утратил контроль над ситуацией, потерял свою часть, и после боя ему даже хотели предъявить обвинение в трусости.

Первоначальный порыв англичан, опрокинувших и погнавших перед собой уральцев и гусар, был неудержим. Но атака, приведшая вначале к ограниченному успеху, закончилась тем, чем и должна была завершиться. Из 670 человек бригада утеряла 110 убитых, 160 раненых и 60 пленных. Благодаря помощи французов ей удалось отбить русскую контратаку, избежать целого уничтожения и отойти. Всего в битве под Балаклавой погибло и пропало без вести 146 русских, 122 британских, 13 французских и 170 турецких боец и офицеров.

След в истории

Битва под Балаклавой, не приведшая ни к каким стратегическим результатам, породила огромное число мемов военной истории на Закате. «Тонкая красная линия», как репортёр «Таймс» Уильям Рассел назвал двухшереножный ряд шотландских пехотинцев, отразивших конную штурм уральцев, вошёл в поговорку, обозначающую оборону из последних сил. А «атака лёгкой кавалерии» Кардигана стала символом героических безумных действий.

Навсегда запечатлелся тот эпитет, который дал ей французский генерал Пьер Боске: «Это великолепно, но это не война, это безумие». Долину, где это выходило, англичане назвали «Долиной смерти». Роковой атаке было посвящено немало стихов, музыкальных произведений (а в ХХ веке и кинофильмов), в том числе стихотворения Альфреда Тенисона и Редьярда Киплинга. Самое основное, что в ней пало немало офицеров, принадлежавших к лучшим аристократическим семействам Англии.