Как японцы использовали русских белоэмигрантов накануне брани

Территориальные разногласия между Россией и Японией из-за Дальнего Востока, Сахалина и островов Курильской гряды не раз приводили к вооруженным схваткам. Достаточно вспомнить войну 1904-1905 годов, интервенцию японских войск после Октябрьской революции, а также альянс Страны восходящего солнца с фашисткой Германией. Поскольку никакое противостояние двух государств никогда не обходится без взаимного шпионажа, в годы Другой мировой японцы пытались вербовать русских в свою разведку различными способами, в том числе и с помощью кинематографа.

Подготовка к брани

Военная фаза противостояния СССР и Страны восходящего солнца в рамках Второй мировой войны продлилась совсем недолго: с 8 августа по 3 сентября 1945 года. Но война двух разведок началась на несколько лет раньше.

Все мы знаем легендарного советского резидента в Японии Рихарда Зорге, однако вытекает уточнить, что ему противостояла мощная шпионская сеть.

При организации своей работы силовые структуры Страны восходящего солнца до сих пор руководятся знаменитым трактатом «Искусство войны» (IV век до нашей эры), автором которого считается китайский полководец Сунь-цзы. В своей книге этот мыслитель особое внимание уделил вербовке шпионов из стана неприятеля. Поэтому японская разведка еще перед Второй мировой войной стремилась заполучить в свои ряды как можно больше русских, надеясь добиться стратегического преимущества.

В газете «Истина» от 9-10 июля 1937 года была опубликована статья Сергея Уранова «Подрывная работа японской разведки». Автор ратифицировал, ссылаясь на сведения от компетентных сотрудников НКВД, что с 1931 года, уже после начала японской военной интервенции в Маньчжурию, завязалась активная вербовка. В поле интересов японцев попало русское населения города Харбина, белые эмигранты и их дети в Китае, Маньчжурии и Японии, корейцы и китайцы, проживающих в приграничных зонах СССР, представители мусульманского духовенства Средней Азиии Дальнего востока, а также раличные антисоветские элементы.

Кроме того, потенциальными шпионами в те годы являлись все люд, прибывшие из Страны восходящего солнца, поскольку власти разрешали гражданам выезд за границу только в обмен на обещание содействовать японской рекогносцировке, в случае необходимости.

Русские в Харбине

Китайский город Харбин основали русские строители Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД) в 1898 году. Многие пролетарии и инженеры остались здесь после завершения проекта. Затем к ним присоединились белогвардейцы и казаки, бежавшие от Красной Армии. К 1924 году численность русских в этом городе, по оценкам историков, перевалила за 100 тысяч человек, они основывали семьи, растили детей.

Японцы, оккупировавшие северо-восточный Китай в 1931 году, решили максимально использовать жителей Харбина для агентурных и диверсионных целей. Все белоэмигрантские организации были взяты под контроль, а среди населения началась активная пропаганда. Например, оккупационные воли издавали русскую ежедневную газету «Харбинское время», через которую агитировали эмигрантов поступать на службу к японцам.

Особое внимание перед Другой мировой войной уделялось работе с подросшими детьми белогвардейцев. Созданная в 1939 году молодежная организация Кио-Ва-Кай занималась антикоммунистической пропагандой среди второго поколения русских харбинцев.

Фашисты и белогвардейцы

Автор книжки «Белоэмигранты на военной службе в Китае» Сергей Балмасов отмечает, что основатель Русской фашистской партии Константин Родзаевский деятельно сотрудничал с японскими властями. Он был одним из руководителей Бюро по делам российских эмигрантов администрации марионеточного государства Маньчжоу-го, созданного оккупантами в северо-восточном Китае.

Увлекательно, что помимо традиционных листовок и общественных мероприятий сторонники Родзаевского организовали профашистскую пропаганду с помощью радиовещания. Причем, передачи транслировались и на приграничные зоны СССР.

Численность Русской фашистской партии составляла около 3 тысяч человек. В Харбине работала так называемая «Академия имени Столыпина» – тут готовили шпионов и диверсантов.

Впрочем, многие белоэмигрантские организации также участвовали в подобной работе. Например, «Союз мушкетеров», «Альянс казаков на Дальнем Востоке», монархические объединения. Среди их членов были убежденные антикоммунисты, готовые сотрудничать с кем угодно, лишь бы против ненавистной им Советской России.

Школы диверсантов

Особого упоминания заслуживает отряд Асано, организованный в 1938 году для подготовки диверсантов. Это воинское формирование было наименовано в честь своего командира – японского полковника Макото Асано. Бойцы отряда участвовали в нескольких провокациях на границе СССР. Так, в 1941 году группа диверсантов вступила в бой с советскими пограничниками, тогда несколько «асановцев» бывальщины убиты.

Особое внимание в отряде уделялось изучению подрывного дела, ведь во время полномасштабной войны бойцы должны бывальщины устраивать ЧП на железных дорогах СССР, лишив советскую армию возможности доставлять на Дальний Восток военнослужащих и боевую технику.

Впрочем, усилия японской рекогносцировки постоянно наталкивались на хорошо организованную органами НКВД работу по выявлению лазутчиков. Наши чекисты тщательно проверяли всех прибывающих в СССР, даже совершенно не подозрительных, на первый взгляд.

В своей статье «Борьба забайкальских контрразведчиков с японскими спецслужбами» полковник в отставке Алексей Соловьев отметил, что в 1941-1945 годах в Забайкалье бывальщины пойманы 242 японских агента. Причем, почти все они попали в поле зрения госбезопасности СССР вскоре после противозаконного пересечения границы.

Политическая агитация

Несмотря на идеологическое несогласие с коммунистами, далеко не все молодые харбинцы горели желанием взрывать железные пути на далекой родине их отцов. Порой, японским властям приходилось серьезно давить на потенциальных русских шпионов, вынуждая их к сотрудничеству. Да и комплект в диверсионные школы часто проводился в принудительном порядке.

Но оккупационная администрация понимала, что идейные противники СССР будут трудиться гораздо эффективнее, чем завербованные угрозами и запуганные диверсанты. Поэтому в Маньчжоу-го происходило настоящее «зомбирование» населения: газеты, радиостанции, социальные организации постоянно прославляли японскую:

мудрую власть;

древнюю культуру;

медицину и образование;

работу по просвещению других народов, немного цивилизованных.

Жителям Харбина внушалась мысль, что единственно верная дорога – это служба на благо Страны восходящего солнца. Еще одним мощным фактором пропаганды необходимых идей был кинематограф.

Кино и немцы

Кандидат исторических наук, ориенталист Вера Фоменко в своей научной работе «Социокультурная политика Японии в Маньчжоу-го (1932-1945 гг.)» пишет, что главы Страны восходящего солнца быстро поняли, как фильмы способны влиять на массовое сознание. И если в первой половине 1930-х годов во всей Маньчжурии насчитывалось лишь 80 кино, то в 1942 году количество таких учреждений превысило две сотни.

После начала Второй мировой войны жители Харбина могли глядеть лишь японские, японо-китайские или немецкие фильмы, которые имели пропагандистское значение. Документальные короткометражки рассказывали о том, насколько лучше сделалась жизнь в Маньчжурии после ее оккупации японцами: построены новые здания, мосты, дороги и магазины. Киножурналы выставляли боец и офицеров армии императора настоящими героями, прославляли их фронтовые подвиги. В художественных фильмах представителей Страны восходящего солнца демонстрировали в идеализированном ключе, противопоставляя их коррумпированным или простоватым китайцам.

Некоторые пропагандистские ленты снимались на оккупированной территории. Для этого в 1937 году была создана «Маньчжурская кинокомпания». В годы Другой мировой войны производство фильмов полностью контролировала японская полиция и отдел массовой информации японского генштаба. Суровую цензуру ввел принятый правительством страны в 1939 году «Закон о кино».

Жителям Харбина показывали и пропагандистские кинофильмы фашистской Германии – идеологической союзницы Японии тех лет. Причем, делалось это в массовом порядке с участием сотрудников практически всех учреждений и организаций города.

Так, после просмотра документального фильма «Хроника жизни и деятельности германской нации» руководители разного ранга выступали с выговорами о необходимости решительной борьбы с коммунизмом в тесном сотрудничестве с немцами.

Попадая на такие киносеансы в добровольно-принудительном порядке, молодые русские харбинцы проникались «верными» идеями и вскоре оказывались в японских разведшколах.