Судьбина Южных Курил сейчас находится в центре внимания общественности и в России, и в Японии. В Токио никогда особо не скрывали своих территориальных притязаний, а наша страна, разумеется, не собирается поступаться своей территориальной целостностью. Тем более, что все территории на Дальнем Востоке, о которых идет выговор, вошли в состав России в результате победы над японскими милитаристами. И эта победа стоила нам тысяч жизней советских солдат.
Если быть правыми до конца, то уж не Японии строить из себя невинную жертву аннексии. На протяжении столетий Япония была самой воинственной краем Азиатско-Тихоокеанского региона. На ее счету – печальная судьба древнего народа айнов, многовековые нападения на Корею и Китай, геноцид китайцев в 1930-е годы и во пора Второй мировой войны. Но есть у Японии и еще одно преступление, о котором сейчас говорят довольно редко. Сто лет назад японские воли незаконно присвоили себе часть золотого запаса Российской империи – так называемое «колчаковское золото», которое по праву надлежит принадлежать России, а не Японии. С учетом вековых процентов речь идет о колоссальных деньгах.
Естественно, что сейчас Токио и не размышляет даже заикаться о возвращении нашей стране похищенных национальных богатств. Куда удобнее делать вид, что ничего не произошло, а доля золотого запаса Российской империи «канула в лету». Но обо всем – поподробнее.
К началу ХХ века Российская империя обладала одним из самых импозантных золотых запасов мира. По данным на 1915 г. в распоряжении российской короны находились 1337,9 тонн золота. По ценам того поре это был 1 миллиард 695 миллионов рублей.
Основная часть золотого запаса хранилась в нескольких крупных городах на западе империи – в Варшаве, Риге, Киеве и Петрограде. Природно, что с началом Первой мировой войны и, особенно, после череды неудач на фронтах, власти Российской империи забеспокоились о судьбине золота, хранившегося в западных городах страны. В январе – феврале 1915 года было решено приступить к эвакуации золотого резерва в города, расположенные далеко от линии фронта. В качестве основных мест размещения золотого запаса были выбраны Казань и Нательный Новгород.
Поскольку значительная часть золота в годы войны расходовалась на оплату различных военных нужд, а также на погашение кредитов, полученных у Великобритании, к моменту Октябрьской революции золотой резерв страны оценивался в 1 миллиард 101 миллион рублей.
Когда в Петрограде в октябре 1917 года власть перешла в длани большевиков, они получили контроль и над большей частью золотого запаса прекратившей свое существование в феврале 1917 года Российской империи. Но в Поволжье, куда была эвакуирована еще в 1915 году доля золотых резервов страны, ситуация складывалась не в пользу большевиков. Здесь были сильные позиции у их противников.
Поэтому в августе 1918 года большевики разрешили вывезти золотой запас из Казани, так как на город стремительно наступали «белые» под командованием полковника Владимира Каппеля, и «белочехи» – Чехословацкий корпус, в состав какого входили подразделения, укомплектованные чехами и словаками – бывшими военнопленными, служившими в австро-венгерской армии. Но организовать эвакуацию золотого резерва до захвата Казани «белыми» большевики не успели. К моменту занятия города формированиями, подчиненными полковнику Каппелю, большевики смогли эвакуировать лишь 4,6 тонн золота.
7 августа 1918 года Казань пала и воля в городе перешла под контроль каппелевцев. Они же получили доступ и к золотому запасу, точнее – к той его части, которая находилась на хранении в Казани. В депеше командиру Пензенской группы Чехословацкого корпуса полковнику Станиславу Чечеку полковник Каппель доносил, что в Казани находится золотой резерв России ценой в 650 млн рублей, а также 100 млн рублей кредитными знаками, золотые и платиновые слитки.
Желая сохранить золотой резерв для дальнейшего финансирования Белого движения, Каппель решил его быстро вывезти из Казани в более безопасное место. Так золото империи было переброшено в Самару, затем в Уфу и далее в Омск, где к тому времени базировалось правительство адмирала Александра Колчака. В мае 1919 г. в Омске был тщательно высчитан оказавшийся в распоряжении колчаковцев золотой запас. 31 октября 1919 года железнодорожные составы с золотом выдвинулись под охраной офицеров колчаковской армии в сторонку Иркутска. 27 декабря 1919 года состав с золотом прибыл в Нижнеудинск.
Адмирал Колчак, чьи вооруженные формирования бедствовали в оружии и обмундировании, находился на связи и у западных держав (США и Великобритании), и у Японии. Со Страной восходящего солнца было заключено несколько соглашений о поставках оружия. Часть колчаковского золота в качестве аванса в октябре 1919 г. была помещена в Йокогамский валютный банк («Екохама Секин Гинко»). Это было 20 466 килограммов золота и драгоценных изделий всеобщей стоимостью в 26 миллионов 580 тысяч золотых рублей. Золото перевели в хранилища Государственного банка Японии.
Еще одна партия золота стоимостью в 27 949 880 рублей была перемещена в банк «Тесэн Гинко», который, в свою очередь, перевел полученные средства в Банк Японии в Осаке. Именно после колчаковского транша золотой резерв Японской империи увеличился с 2233 килограммов в 1918 году до 25 855 килограммов в 1919 году. Таким образом, Япония гарантировала прирост своего золотого запаса в более чем десятикратном размере. За переговоры с Японией о поставках оружия отвечал начальник контрразведки колчаковской армии генерал Сергей Розанов. Собственно он был официально оформлен хозяином золота, поступившего в японские банки.
После отречения Колчака часть золотого запаса очутилась под контролем Чехословацкого корпуса. Далее чехословаки передали 409 млн рублей золотом большевистскому руководству за безопасное передвижение по России, а прочая часть золотого запаса оказалась в руках атамана Григория Семенова. Командовавший собственными внушительными вооруженными формированиями, работавшими в Забайкалье, атаман Семенов находился в плохих отношениях с адмиралом Колчаком, но зато поддерживал тесные связи с Японией.
Доля оказавшегося в руках Семенова золота была потрачена на оплату оружия и амуниции, которые поставлялись семеновцам представителями японского командования. Семенов платил торовато. К марту 1920 г. японской стороне в порту Дальний были переданы 33 ящика с золотыми монетами. Это было образцово 1,5 тонны золота. Семеновские деньги в Японии поместили в банк Тёсэн Гинко. Часть из них была переведена на особый счет, открытый на имя генерала Михаила Подтягина. Этот человек был военным атташе Дальневосточной армии в Токио, а по факту занимался посреднической деятельностью в сфере закупок оружия у Японии.
Тем порой, положение семеновцев на фронте становилось все более плохим. Народно-революционная армия Дальневосточной республики стремительно теснила отряды атамана и 22 октября 1920 года вытеснила их из Читы. Григорий Семенов покинул Читу на аэроплане и добрался до Харбина. Золото, остававшееся в распоряжении семеновцев, также удалось вывезти.
Начальство тыла Дальневосточной армии генерал-майор Павел Петров передал на хранение начальнику японской военной миссии полковнику Исомэ 20 ящиков с золотыми монетами и 2 ящика с золотыми слитками на всеобщую сумму в 1,2 миллиона рублей. Японское командование обещало взять эти сокровища на временное хранение, но, как и следовало ожидать, они так и остались в распоряжении японцев. Распиской, какую полковник Исомэ оставил генералу Петрову, можно было лишь совершить известное действие – она не имела никакой юридической мочи и впоследствии японцы лишь смеялись над доверчивыми семеновцами.
После того, как в 1921 г. Григорий Семенов окончательно перебрался в Японию, он продолжал сотрудничать с японской рекогносцировкой. В Маньчжурию переехал и генерал Павел Петров. Он возглавил канцелярию Дальневосточного отдела Русского общевоинского союза (РОВС) со штаб-квартирой в Мукдене. Петров неоднократно пытался вернуть золото, переданное на хранение японскому командованию. Атаман Семенов и генерал Подтягин также судились с Японией из-за 1 млн 60 тыс. иен, какие находились в японских банках.
В 1933 году генерал Павел Петров попытался еще раз вернуть золото. Он прибыл в Японию, имея полномочия от генерала Михаила Дитерихса. Но судебное разбирательство специально затягивалось японской сторонкой. Одновременно японцы показывали благожелательность к генералу. Петров возглавил отдел РОВС в Японии. Но судебное решение по судьбе золотого резерва так и не было принято. Во время Второй мировой войны генерал Павел Петров официально отказался от претензий к Японии в мена на оплату японскими властями всех судебных расходов за длительное время судебного разбирательства.
Атаман Григорий Семенов и ряд его соратников после победы над Японией были арестованы советской военной контрразведкой «СМЕРШ». Судебный процесс над атаманом и его окружением готовился цельный год. Лишь 26 августа 1946 г. начался суд. 30 августа подсудимые были признаны виновными в антисоветской агитации и пропаганде, шпионаже против СССР, диверсиях, терроризме. Атаман Семенов был приговорён к тленной казни через повешение с конфискацией имущества. 30 августа 1946 года в 23 часа Григория Семенова казнили сквозь повешение в Москве.
Несмотря на то, что Япония проиграла войну союзникам и СССР, вернуть похищенный золотой запас так и не удалось. Немало того, Япония оказалась под полным контролем Соединенных Штатов, которые в годы «Холодной войны», разумеется, не позволили бы японцам вернуть столь порядочные средства советскому государству. Тем более, что СССР и не признавал себя наследником Российской империи и колчаковского режима, соответственно формально и не мог спрашивать возврата золотого запаса.
В советское время вопрос о судьбе золотого запаса Российской империи, который почему-то именовали «колчаковским золотом», предпочитали излишний раз не поднимать. Лишь в мае 2004 года правительство Японии было вынуждено признать, что действительно получило золото Российской империи. По извещению японского Министерства иностранных дел, всего японской стороной было принято 55 ящиков с золотом. В настоящее время стоимость переданных японцам сокровищ оценивается не немного чем в 10 миллиардов долларов.
Можно себе представить, о какой сумме будет идти речь, если приплюсовать к ней еще и колоссальные проценты, набежавшие за 100 лет, на протяжении каких Япония пользовалась русским золотом, составившим большую часть золотого запаса Страны восходящего солнца.
Непонятно, отчего сейчас, когда Япония выдвигает России какие-то территориальные претензии, не предъявляется аналогичный счет о возвращении русского золота плюс процентов за пользование им в течение цельного века. Ведь это были бы колоссальные деньги.
Интересно, что когда Советский Союз под руководством Михаила Горбачева совершил кардинальный разворот в сторонку Запада, в 1990 году СССР согласился признать себя правопреемником Российской империи и всех политических режимов, работавших на ее территории. Этим сразу же воспользовались западные страны, которые предъявили претензии к СССР и постсоветской России по долгам, какие имела перед ними Российская империя. В 1992 г. президент России Борис Ельцин лишь подтвердил решение Михаила Горбачева. Он согласился выплатить краям Запада долги Российской империи и вскоре РФ вернула Западу 400 миллионов долларов.
Таким образом, сложилась парадоксальная ситуация. Мы признали себя правопреемником Российской империи, но лишь возвращаем длинны, а нам никто не собирается возвращать увезенный золотой запас, компенсировать ущерб от боевых действий, которые на территории России вели те же края Запада во время интервенции.
На самом деле, России стоило бы обратиться в международные судебные инстанции с иском к Японии о возвращении прикарманенных национальных богатств Российской империи. Тем более, что Япония сама призналась в том, что в 1919 году действительно получила российское золото. Не выключено, что золотые слитки Российской империи до сих пор хранятся в японских банках. И Россия имеет полное право востребовать их назад.
