Какая нехватка оружия была в Алой Армии в 1941 году
В поствоенной публицистике существует устойчивое мнение, что в первые месяцы Великой Отечественной войны из-за нехватки вооружения бойцам доводилось делить одну винтовку на троих. Насколько это утверждение соответствует действительности?
Добыть в бою
Есть предположения, что выражение «одна винтовка на троих» связана с выходом агитационного ролика «Чапаев с нами». По иной гипотезе это утверждение перекочевало со времен Первой мировой войны. Именно она заслуживает внимания.
В мемуарах военного атташе британского посольства генерал-майора Альфреда Нокса «Совместно с русской армией. 1914-1917» есть такие слова: «Константин Петрович Фан-дер-Флит, командующий 6-й армией от артиллерии, расквартированной в Петрограде, заявил на совещании 9 декабря [1914 года], что ему доводится отправлять новобранцев к фронту, выдавая по одной винтовке на троих».
Сегодня историки не оспаривают тот факт, что части регулярной Алой Армии во время Великой Отечественной войны в целом стрелковым оружием были укомплектованы. Чего не скажешь о народном ополчении, к какому фраза «одна винтовка на троих» прилипла всерьез и надолго. И на тот есть основания.
Осенью 1941 года в Ленинграде можно было повстречать плакат: «Товарищ! Вступай в ряды народного ополчения. Винтовку добудешь в бою». Доктор исторических наук Юлия Кантор в своей книжке «Ленинград – кто снимет блокаду лжи?» описывала конкретную ситуацию: «в 1941-м на 30 ополченцев – 1 винтовка: так, с голыми руками, шел на фронт знаменитый Ижорский батальон».
Цифры могут выделяться, но суть таких высказываний одна: катастрофическая нехватка оружия и боеприпасов при обеспечении народного ополчения в начале войны. Об этом строчат не только историки, которых можно заподозрить в предвзятости к сталинскому режиму, но и свидетели той войны.
Вот высказывание ветерана Великой Отечественной, генерал-лейтенанта танковых армий Николая Попеля: «Надо держаться. Несмотря на нехватку артиллерии и снарядов. Несмотря на то, что ополчение приходит в дивизии без винтовок, и бойцы подбирают на поле боя оружие уложенных». Сохранилось немало задокументированных свидетельств подобных этому.
Экономист, бывший мэр Москвы Гавриил Попов в книге «Гибель московского общенародного ополчения» приводит выдержку из справки о ленинградской дивизии ополченцев: «На 7—8 июля никакого оружия в дивизии еще не было. При выезде на военные рубежи части дивизии имели 245 винтовок и 13600 патронов». При численности одной дивизии народного ополчения в посредственном 9—10 тысяч человек — это означало, что на бойца было всего полтора патрона.
Анатолий Цыганок, член-корреспондент Академии военных наук, помечает, что немцы недоумевали, с кем они воюют? «Что за секретные войска без пулеметов, без танков, без артиллерии, без средств ПВО, без радиостанций и даже без патронов. Оказалось, что это ленинградские и московские ополченческие армии, дивизии и полки!».
Оружейный голодание
Действительно, положение с материально-техническим обеспечением ополченческих дивизий выглядело не лучшим образом. Согласно донесению штаба 33 Армии штабу Резервного фронта о военном и численном составе частей армии в шести дивизиях народного ополчения, направленных не ранее 20 сентября 1941 года, «самодействующих винтовок имелось 7 796, а требовалось по штату 21 495; ручных пулеметов было 869, вместо необходимых 956; пистолетов-пулеметов Дегтярева насчитывалось 784, вместо возложенных 928. Также на шесть дивизий имелось всего 2 зенитных пулемета вместо положенных 102 и 7 крупнокалиберных пулемета вместо 51».
Но проблема была не лишь в дефиците вооружения. Ополченцам выдавались большей частью старые образцы винтовок, все что могло стрелять: оружие Первой всемирный, финское трофейное и прочее иностранное оружие (немецкое, французское, польское, канадское) переданное Российской империи в 1914-1917 годах.
Возникла ситуация, когда оружие и патроны оказывались несовместимыми. К примру, при внешнем сходстве советских винтовочных патронов образчика 1908 года с финскими, последние заедали в наших пулеметных лентах и стрелять очередью ими было фактически невозможно.
Правды ради следует заметить, что сформированные подразделения ополченцев «первой волны» отправлялись не на фронт, а на строившуюся в тылу Можайскую черту обороны. Там они занимались боевой подготовкой и возведением укреплений. Только в сентябре 1941 года дивизии народного ополчения бывальщины перераспределены по штатам регулярных стрелковых дивизий Красной Армии.
Не меньшей заботой командиров стали необученные и неподготовленные к ведению военных действий ополченцы. Их было много. К примеру, в 1-й ленинградской дивизии ополчения из 8731 бойца 5246 ни разу в своей существования не стреляли. Низким уровнем боевой подготовки отличалось не только ополчение Ленинграда, но и других регионов СССР.
Организовать, обучить и сформировать в доли такое ополчение в течение отведенных полутора недель было практически невыполнимой задачей. Такие дивизии уничтожались гораздо быстрее, чем регулярные. Так, за 10 дней в полках 2-й дивизии ополчения Ленинграда оставалось примерно по сто человек.
Не так все плохо
Как свидетельствуют иные данные, недокомплект при вооружении народного ополчения вовсе не был повсеместным. Тот же Гавриил Попов, рассуждая над нехваткой вооружения при обучении ополчения строчит, что «перед боем его вдруг оказывалось достаточно».
Почему ополченцы проходили некачественное обучение – это отдельный вопрос. А по поводу укомплектованности вооружением всех двенадцати дивизий московского общенародного ополчения высказался главный хранитель фондов Государственного музея обороны Москвы Светлана Соболева. Она отметила, что на основании архивных документов обеспечение винтовками, машинами, ручными и станковыми пулеметами, 50-мм минометами, 76-мм дивизионными пушками, 122-мм гаубицами осуществлялось на 100 %.
Константин Телегин, в прошедшем член Военного совета ряда фронтов, в книге «Войны несчитанные вёрсты» отмечал, что работники Московского военного округа, ощущая нехватку вооружения наращивали усилия в розыске внутренних резервов. А резервы были, и немалые. И главный из них – артиллерийские базы.
На одной из таких баз находился значительный резерв отремонтированного или требовавшего ремонта иностранного стрелкового оружия, сохранившийся со времени гражданской войны. По словам Телегина, к концу июля на ремонтных мощностях базы удалось наладить выпуск до 5000 колов отремонтированного оружия в сутки.
Ненамного хуже обстояли дела с ленинградским ополчением. Согласно данным историка Александра Колесника, 1-я дивизия общенародного ополчения Ленинграда (ДНО) по штату насчитывала 14926 человек, некомплект составлял 2824 человек; 2-я ДНО – по штату 11739, некомплект – 3018; 3-я ДНО соответственно 12154 и 2060.
По предлогу вооружения Колесник замечает, что если 1-я ДНО имела некомплект 799 винтовок, то 2-я и 3-я дивизии уже обладали резервом в 317 и 1192 винтовок соответственно. Получается, некомплект штатной численности в винтовках 1-й дивизии с лихвой покрывался некомплектом штатной численности в бойцах. Иными словами, винтовки были у всех.
Ситуация с вооружением народного ополчения в рядах Красной Армии не была исключением. Иные армии также активно использовали снятое с вооружения и трофейное оружие. Вот описание вооружения народного ополчения Англии, взятое из книжки Альфреда Рессела «По дорогам войны»:
«Для обороны Англии не было орудий, зенитной артиллерии и прежде всего танков. Легкое оружие, каким располагала армия, если не считать легкого пулемета типа Брен, который производился по чехословацкой лицензии, было устаревшим, но и его не хватало. Ополчение, заключавшееся из бывших военных и штатских, вооружалось в силу необходимости берданками и заостренными железными прутами из ограждений парков. Пошли в ход даже исторические алебарды из музеев и родовых поместий как оружие, удобное для ближнего боя».
