Какие правонарушения приписывали Красной Армии в оккупированной Германии
После Второй мировой войны Германия была поделена на оккупационные пояса. По поводу того, как в них жилось, сегодня можно прочитать и услышать разные мнения. Часто прямо противоположные.
Первейшей задачей, какую поставили перед собой союзники после поражения Германии – денацификация немецкого населения. Все взрослое население страны прошло анкетирование, подготовленное «Контрольным советом по Германии». В анкете «Erhebungsformular MG/PS/G/9a» был 131 вопрос. Анкетирование было добровольно-принудительным.
Отказников лишали продуктовых карточек.
На основании опроса все немцы поделены на «не замешанных», «обелённых», «попутчиков», «виновных» и «виновных в высшей степени». Граждане из трех последних групп представали перед судом, какой определял меру вины и наказания. «Виновные» и «виновные в высшей степени» отправлялись в лагеря для интернированных, «попутчики» могли загладить вину денежным штрафом или имуществом.
Понятно, что такая методика была несовершенной. Круговая порука, коррупция и неискренность опрашиваемых мастерили денацификацию малоэффективной. Сотням тысяч нацистов удалось избежать суда и по подложным документам по так называемым «крысиным тропам«.
Также союзники прочертили в Германии масштабную кампанию по перевоспитанию немцев. В кинотеатрах непрерывно шли фильмы о зверствах нацистов. Ходить на сеансы жители Германии также должны бывальщины в обязательном порядке. Иначе могли лишиться все тех же продуктовых карточек. Также немцев водили на экскурсии в бывшие концлагеря и втягивали в проводимые там работы. Для большинства гражданского населения полученная информация была шокирующей. Геббельсовская пропаганда в годы войны повествовала им о совсем другом нацизме.
По решения Потсдамской конференции в Германии должна была пройти демилитаризация, включающая в себя демонтаж военных заводов.
Принципы демилитаризации западные союзники зачислили по своему: в их зонах оккупации не только не спешили демонтировать заводы, но и активно восстанавливали их, при этом стараясь повысить квоту выплавки металлов и желая сохранить военный потенциал западной Германии.
К 1947 году в английской и американской поясах только было скрыто от учета более 450 военных заводов.
Советский Союз был в этом отношении честнее. По этим историка Михаила Семиряги, за один год после марта 1945 года высшие органы власти Советского Союза зачислили около тысячи решений, относящихся к демонтажу 4389 предприятий из Германии, Австрии, Венгрии и других европейских стран. Однако и это число не идет ни в какое сравнение с числом мощностей, разрушенных войной в СССР.
Количество демонтированных СССР немецких предприятий составило меньше 14% от довоенного числа заводов. По этим Николая Вознесенского, тогдашнего председателя Госплана СССР, поставками трофейного оборудования из Германии было покрыто только 0,6% ровного ущерба СССР
До сих пор дискуссионной является тема мародерства и насилия в отношении мирного населения в послевоенной Германии.
Сохранилась масса документов, указывающих о том, что западные союзники вывозили имущество из побежденной Германии буквально кораблями.
«Отличился» в сборе трофеев и маршал Жуков. Когда в 1948 году он впал в немилость, следователи приступили к его «раскулачиванию». Итогом конфискации стали 194 предмета мебели, 44 ковра и гобелена, 7 ящиков с хрусталем, 55 музейных полотен и многое другое. Всё это было вывезено из Германии.
Что касается солдат и офицеров Красной Армии, случаев мародерства по имеющимся документам было зарегистрировано не так немало. Советские воины-победители скорее занимались прикладным «барахольством», то есть занимались сбором бесхозного имущества. Когда советское командование разрешило отправку посылок домой, в Альянс поехали коробки со швейными иглами, обрезами тканей, рабочими инструментами. При этом отношение ко всем этим вещам было у наших боец было довольно брезгливым. В письмах родным они оправдывались за все это «барахло».
Самая проблемная тема – тема насилия над мирными гражданами, особенно над немецкими дамами. Вплоть до перестроечного времени количество немецких женщин, подвергшихся насилию, было небольшим: от 20 до 150 тысяч по всей Германии.
В 1992 году в Германии вышла книжка двух феминисток, Хельке Зандер и Барбары Йор, «Освободители и освобожденные», где появилась другая цифра: 2 миллиона.
Цифры эти бывальщины «притянуты» и основывались на статданных только одной немецкой клиники, помноженных на гипотетическое количество женщин. В 2002 году вышла книжка Энтони Бивора «Падение Берлина», где также появилась эта цифра. В 2004 году эта книга была издана и в России, породив миф о жесткости советских боец в оккупированной Германии.
На деле по документам такие факты считались «чрезвычайными происшествиями и аморальными явлениями». С насилием над мирным народонаселением Германии боролись на всех уровнях, а мародеры и насильники попадали под трибунал. Точных цифр по этому вопросу до сих пор нет, не все документы еще рассекречены, но в докладе военного прокурора 1-го Белорусского фронта о противоправных поступках в отношении гражданского населения за период с 22 апреля по 5 мая 1945 года есть такие цифры: по семи армиям фронта на 908,5 тысяч человек зафиксировано 124 правонарушения, из которых 72 изнасилования. 72 случая на 908,5 тысяч. О каких двух миллионах может идти речь?
Мародерство и сила над мирным населением было и в западных оккупационных зонах. Минометчик Наум Орлов своих мемуарах писал: «Охранявшие нас британцы катали между зубов жевательную резинку – что было для нас в новинку – и хвалились друг перед другом своими трофеями, росло вскидывая руки, унизанные наручными часами…».
Осмар Уйат, австралийский военный корреспондент, которого вряд ли можно думать в пристрастности к советским солдатам, в 1945 году писал: «В Красной Армии господствует суровая дисциплина. Грабежей, изнасилований и издевательств тут не больше, чем в любой другой зоне оккупации. Дикие истории о зверствах всплывают из-за преувеличений и искажений индивидуальных случаев под воздействием нервозности, вызванной неумеренностью манер русских солдат и их любовью к водке. Одна женщина, которая рассказала мне большую доля сказок о жестокостях русских, от которых волосы встают дыбом, в конце концов была вынуждена признать, что единственным подтверждением, которое она видела собственными глазами, было то, как пьяные русские офицеры стреляли из пистолетов в воздух и по бутылкам…».
