В советской и российской историографии слова «Власов» и «власовцы» ассоциируется лишь с предательством и изменой, переходом на сторону врага, и более ни с чем. В политической жизни Украины недавнего времени мне пришлось символом «политические власовцы» наделять подкупную «Партию регионов», как символ предательства в политике.
Столь презрительный символизм пошел от фамилии Андрея Власова, генерала Алой армии в первые месяцы войны, который, оказавшись в 1942 году в окружении, сдался и перешел на сторону немцев. Переход командующего 2-й ударной армии Власова к немцам, безусловно, был одним из самых несимпатичных для нашей страны эпизодов войны. Были и другие офицеры, ставшие предателями, но Власов был самым высокопоставленным и наиболее популярным. Естественно, вызывает интерес, что за человек был этот генерал, чем он выделялся из высшего командного состава Красной армии и что заставило его сделаться на путь предательства.
Кадровый офицер Красной армии
Власов, будущий кадровый офицер Красной армии, родился в неимущей крестьянской семье в Нижегородской области, с трудом ему удалось поступить в семинарию, обучение в которой прервалось революцией. В 1918 устроился учиться на агронома, в 1919 был мобилизован в Красную армию. После командирских курсов командовал взводом, ротой, с 1929 после завершения курсов «Выстрел» командовал батальоном, исполнял обязанности начальника штаба полка. Член ВКП(б), с 1933 на руководящих постах в штабе Ленинградского военного округа, член трибунала округа. Слушатель Военной академии имени Фрунзе с 1935, командир 215-го стрелкового полка 72-й дивизии с 1937, командир этой дивизии с 1938. С октября 1938 откомандирован в Китай для труды в группе военных советников, с мая по ноябрь 1939 главный военный советник в Китае.
По возвращении из Китая инспектировал 99-ю стрелковую дивизию, в своем рапорте отметил, что командир дивизии усиленно учит опыт вермахта, тот вскоре был арестован, и Власов в январе 1940 был назначен командиром 99-й стрелковой дивизии, которая дислоцировалась в зоне Перемышля.
Под командованием Власова дивизия была признана лучшей в Киевском военном округе, он добился высокого уровня тактической подготовки собственного состава и строгого исполнения уставных норм. За успехи Власов был награжден орденом Красного Знамени, о нем писала «Красная Звезда» как о способном командире, беспокоящимся о своих подчиненных. По результатам военных учений в сентябре 1940 года с участием маршала Тимошенко дивизия была удостоена Алого Знамени, и маршал назвал ее лучшей в Красной армии. В первые дни войны 99-я дивизия, уже без Власова, оказалась в числе немногих, какие оказали врагу организованное и стойкое сопротивление.
Как видно из его послужного списка, он прошел все ступеньки от командира взвода до командира дивизии, обнаружил себя толковым командиром и пользовался авторитетом у подчиненных и командования.
Командир 4-го мехкорпуса в боях на львовском выступе
В январе 1941 Власов был назначен командиром 4-го мехкорпуса Киевского военного округа. Сквозь месяц он был награжден орденом Ленина, по всей видимости, за Китай. Корпус дислоцировался во Львове и входил в состав 6-й армии Киевского округа, с начином войны преобразованного в Юго-Западный фронт.
Из всех мехкорпусов Красной Армии 4-й мехкорпус являлся одним из самых сильных и оснащённых соединений, он всегда пополнялся боевой техникой, в том числе новейшей. В состав корпуса входили 8-я танковая дивизия. 32-я танковая дивизия, 81-я моторизованная дивизия, мотоциклетный полк, два артиллерийских полка, авиационная эскадрилья, подразделения инженерного обеспечения.
Корпус был на важнейшем операционном направлении на львовском выступе, глубоко вклинивающемся на запад. Командование придавало особое значение укомплектованию корпуса и военный подготовке личного состава.
На начало войны в корпусе было 33734 человека личного состава, 892 танка (Т-34 -313, КВ-1 – 101, БТ-7 – 290, Т-26- 103, Т-28 – 75, Т-40 – 10), 198 бронемашин, 2918 автомашины, 1050 мотоциклов, 134 орудия. 152 миномета. Только новейших танков Т-34 и КВ-1 в корпусе было более 400, по своей оснащенности и численному составу корпус воображал внушительную силу.
Приказом командующего 6-й армией Музыченко корпус еще 20 июня был приведен в боевую готовность согласно плану заслоны границы. По тревоге 8-ю танковую и 81-ю моторизованную дивизии отозвали из лагерей, а 32-ю танковую дивизию в два часа ночи 22 июня выдвинули к Яворивскому шоссе. Начин войны корпус встретил подготовленным и приведенным в боевую готовность.
По приказу начальника Генштаба Жукова 23 июня 4-й мехкорпус совместно с 15-м мехкорпусом должны бывальщины нанести контрудар по немецким войскам в направлении на Люблин.
Но контрудар оказался неудачным, поскольку приказы корпусам поступали от Жукова без согласования с поступками командующего 6-й армией Музыченко, зачастую противоречили друг другу и действия корпусов были направлены по расходящимся направлениям и отняты единого управления.
Подразделения корпусов использовались в отрыве от основных сил и совершали длительные марши по 75-100 км в сутки, приводящие к поломкам техники и расходованию моторесурса, корпуса от неисправностей теряли вяще техники, чем от огня противника. Приказы вышестоящего командования нередко отменялись и поступали новые, связанные с передислокацией в другие зоны.
Имело место и изъятие вышестоящим командованием мотострелковых частей из 4-го мехкорпуса, что отрицательно сказывалось на результатах боевых действий танковых долей, вынужденных действовать без поддержки пехоты, а зачастую и артиллерии.
Части корпуса несли потери и от нападений отрядов украинских националистов из УПА, на улицах Львова и округах вспыхивали стычки с этими отрядами, так 24 июня пропал без вести командир 81-й дивизии вместе со своим штабом.
Генерал Власов пытался выправить как мог поза, созданное противоречивыми приказами командования. Части корпуса в первых боях с противником, несмотря на сложную обстановку, проявляли умение и стойкость.
Несмотря на успешные поступки отдельных частей и подразделений, 4-й и 15-й мехкорпуса не нанесли противнику значительного урона. К исходу дня соединения немецкой 1-й танковой группы захватили Радзехов и Берестечко.
Жуков приказал 24 июня вывести из состава корпуса 8-ю танковую дивизию, она передавалась в подчинение 15-го мехкорпуса для нанесения танкового удара под Бродами и в корпус ее уже не вернули.
На подступах к Львову против корпуса работала 68-я пехотная дивизия немцев, которая понесла существенные потери и была выведена в резерв. Корпус обеспечивал оборону Львова и успешно содержал ее, но в связи с глубоким проникновением противника на киевском направлении 27 июня был отдан приказ на отход и 29 июня Львов был покинут. Подразделения 32-й танковой дивизии прикрывали отход войск и несли большие потери.
Части корпуса отходили на Бердичев, 6-й армия откатывались на восход, 8 июля завязались упорные бои за Чуднов, 81-я дивизия, несмотря на малочисленность, вела ожесточенные бои с противником и удерживала позиции до 10 июля и отступила по распоряжению.
4-й мехкорпус до 12 июля прикрывал отход 6-й армии и в районе города Прилуки был выведен для переформирования. Из подразделений 32-й танковой дивизии был сформирован сводный отряд из 5 танков и батальона пехоты, какой был подчинен 16-му мехкорпусу и разгромлен в «Уманском котле» в составе 6-й армии.
Остатки 4-го мехкорпуса были сосредоточены в районе Прилук, на 15 июля в нем оставалось в присутствии 68 танков (Т-34 — 39, КВ-1 — 6, БТ-7 — 23). Директивой Ставки корпус был расформирован, техника и личный состав переданы для формирования иных соединений.
За первые недели боев 4-й мехкорпус под командованием Власова показал себя хорошо подготовленной и боеспособной единицей, способной успешно решать поставленные задачи. Поступки корпуса по прикрытию отхода войск 6-й армии попали в послевоенные учебники тактики, в качестве образца грамотной организации оборонительных боев танковыми долям
Командование 37-й армией при обороне Киева
К середине июля немцы прорвали оборону советских войск, Захватили Бердичев, Житомир и к 11 июля вышли на подступы к Киеву. Для обороны Киева из долей и соединений Киевского укрепрайона и резервов Ставки была сформирована 37-я армия, командующим которой 23 июля был назначен Власов, как неплохо проявивший себя в оборонительных боях под Львовом.
В состав 37-й армии вошли 3-й воздушно-десантный корпус, восемь слабо укомплектованных стрелковых дивизий и ряд артиллерийских и иных соединений из остатков разбитых соединений киевского укрепрайона. Армия была плохо укомплектована и недостаточно хорошо вооружена, но Власов сумел скопить разбитые части в сплоченную армию, которая успешно противостояла хорошо вооружённым и обученным частям вермахта.
Власов спрашивал от своих подчиненных командиров:
«Не распылять своих сил и средств на широком фронте, а стремиться бить противника на узком фронте всей массой пламени артиллерии, минометов и живой силы. Стремиться обходить укрепленные населенные пункты противника — ни в коем случае не бить его в лоб, а колотить там, где он не ожидает».
Армия заняла оборону западнее Киева и, несмотря на мощные удары превосходящих сил противника, справилась с поставленной задачей и не позволила немцам взять Киев фронтальным ударом.
Войска 6-й армии вермахта 30 июля нанесли удар в стык киевского укрепрайона и 26-й армии и принудили советские армии отступить, одновременно 1-я танковая группа вела наступление, обходя Киев с юга. Немцы 10 августа ворвались в юго-западные предместья Киева, но войска 37-й армии оказали ожесточенное сопротивление и заставили их отступить. Немецкое командование докладывало, что наступление на Киев приостановилось. Немало того, 37-я армия сумела организовать контрудар, отбросила противника и к 16 августа в целом восстановила первоначальное поза. Весь август и сентябрь немцы, неся серьезные потери, вынуждены были держать в районе Киева 13 дивизий и 4 бригады, не решаясь на штурм города.
Власов предупредил сдачу Киева в августе, из сравнительно небольшого количества войск в составе армии он придал частям максимальную мобильность. С одного участка фронта на иной они перебрасывались с помощью специально сформированных транспортных колонн, железнодорожных составов и городского транспорта, трамваи доставляли почти к самой черты фронта резервы и боеприпасы.
Хрущев потом отмечал:
«Власов сколотил свою армию из отступающих и вырвавшихся из немецкого окружения долей и на деле доказал, что мы сделали правильный выбор. Он всегда спокойно держался под огнем, обеспечивал твердое и разумное руководство обороной Киева».
Противник не смог сломить сопротивление оборонявших Киев армий, он овладел им, только осуществив глубокий обход с флангов и окружив восточнее большую часть сил всего Юго-Западного фронта. 15 сентября танковые клинья немцев соединились за Днепром в зоне Лохвицы и четыре армии (5-я, 21-я, 26-я, 37-я) оказались в котле.
Оказавшись в окружении, Военный совет 37-й армии телеграфировал 17 сентября в Ставку:
«37-я армия в оперативном окружении. На западном сберегаю оборона Киевского укрепленного района 16 сентября сего года в результате наступления противника южнее Фастова прорвана, резерв исчерпан, бой продолжается… Доли в течение двадцатидневных боев малочисленны, сильно утомлены, нуждаются в отдыхе и большом свежем подкреплении. Связи с соседями нет. Фронт с интервалами. Восточный берег без сильных резервов не удержать… Прошу указаний».
Ставка 19 сентября отдала приказ 37-й армии покинуть Киев и выходить из окружения в направлении Яготин — Пирятин. Получив приказ, армия в ночь на 19 сентября начала сниматься с позиций в Киеве и после упорных боев покинула город.
Совместно с войсками Юго-Западного фронта 37-я армия оказалась в окружении, более 600 тысяч советских солдат и офицеров погибло или угодило в плен, командующий фронтом Кирпонос застрелился, лишь небольшая разрозненная часть войск 37-й армии без тяжёлого вооружения и транспорта отдельными группами прорвалась из окружения и соединилась с советскими армиями. Власов с частью бойцов армии после длительных блужданий в окружении 1 ноября вышел в удерживаемый советскими войсками Курск и разом попал в госпиталь. Приказом Ставки 37-я армия 25 сентября была расформирована.
Командуя 37-й армией, Власов проявил себя способным полководцем, грамотно организовал оборону Киева и почти два месяца удерживал его от атак превосходящих сил вермахта, оставил город по приказу Ставки и вышел из окружения с остатками армии.
Командование 20-й армией в битве за Москву
В ноябре 1941 года под Москвой уложилась тяжелая ситуация. Ставкой было принято решение сформировать еще одну армию и передать ее в подчинение Западного фронта. На основании директивы Ставки от 29 ноября была сформирована 20-я армия на базе оперативной группы полковника Лизюкова. Власов был приглашен собственно на прием к Сталину и 30 ноября назначен командующим армией. Начальником штаба армии был назначен полковник Сандалов, до этого начальство штаба Брянского фронта и один из лучших штабистов в Красной армии времен Великой Отечественной войны.
Сандалов в своих воспоминаниях описывал, как его перед направлением пригласил начальник Генерального штаба Шапошников и сказал, что командовать армией назначен генерал Власов, один из командармов Юго-Западного фронта, недавно вышедший из окружения, но он болен и в ближайшее время Сандалову придется обходиться без него.
В состав 20-й армии вошли 331-я и 352-я стрелковые дивизии, 28-я, 35-я и 64-я стрелковые бригады, 134-й и 135-й отдельные танковые батальоны, артиллерийские и иные части. Всего в армии было 38 239 бойцов и командиров, армия была хорошо оснащена танками, артиллерией, минометами и стрелковым оружием.
В составе армий правого фланга Западного фронта 20-я армия приняла участие в Московской битве. Можно выделить три этапа участия 20-й армии в контрнаступлении под Москвой: с 5-8 декабря по 21 декабря — начин наступления и освобождение Волоколамска, с 21 декабря по 10 января 1942 — подготовка прорыва укреплённого фронта противника на рубеже реки Ламы и с 10 января — прорыв рубежа противника на реке Лама, с погоней противника и выходом к концу января в район северо-восточнее Гжатска.
Награждение Власова. 1942 год
При контрнаступлении в начале декабря ключом всей армейской операции являлась Алая Поляна, со взятием которой создавались условия для разгрома Cолнечногорской группировки противника. Части 20-й армии весь день 7 и ночь на 8 декабря вели ожесточенные бои с противником за Алую Поляну и, несмотря на упорное сопротивление противника, к утру 8 декабря Красная Поляна была взята и это открыло дорогу на Волоколамск
Совинформбюро 13 декабря известило об отражении наступления немцев под Москвой. Сообщение было напечатано в центральных газетах «Правда» и «Известия», в которых были повергнуты фотографии особо отличившихся командиров, в том числе и Власова. 14 декабря он дает интервью корреспондентам Би-би-си, что говорило о рослом уровне доверия Власову со стороны Сталина.
За бои под Москвой Власов 24 января 1942 года был награждён орденом Алого Знамени и произведён в генерал-лейтенанты, к тому же 11 февраля он был удостоен персональной аудиенции у Сталина, продолжавшейся более часа.
После успехов под Москвой и экзальтированных отзывов в его адрес со стороны Сталина Власова называют не иначе как «спасителем Москвы», в городах распространяются листовки о победе под Москвой с портретами Власова, он становится одним из самых популярных советских полководцев. Специалист по истории Второй мировой войны Джон Эриксон называл Власова «одним из любимых командиров Сталина». Есть версия, что уже после назначения Власова заместителем командующего Волховским фронтом в Ставке было принято решение о присвоении ему звания Героя Советского Альянса и очередного звания генерал-полковника и Сталин как будто бы подписал указ, но документами это не подтверждается.
Также не подтверждает непосредственное участие Власова в командовании 20-й армией в начине контрнаступления начальник штаба армии Сандалов, который в письме маршалу Захарову в 1964 году, когда еще были живы многие участники битвы за Москву, обрисовал, как Власов командовал армией.
До освобождения Волоколамска Власов армией, по существу, не командовал, объявил себя больным и жил в гостинице в Москве, а затем его транспортировали с одного армейского КП на другой под охраной врача и адъютанта. Все документы для подписи Сандалов посылал Власову через его адъютанта, и он возвращал их подмахнутыми без единого исправления. Впервые офицеры штаба увидели Власова только 19 декабря, когда был взят Волоколамск. Операциями армии возглавляли Сандалов и заместитель командарма полковник Лизюков, все телефонные переговоры с Жуковым и Шапошниковым вел только Сандалов. Звание «генерал-майор» было прикарманено Сандалову 27 декабря сразу же после освобождения Волоколамска и в наградном листе о представлении его к ордену Красного Знамени, показано «за разработку и организацию боевых операций в боях за Красную Поляну, Солнечногорск и Волоколамск», что подтверждает его управление войсками 20-й армии в декабре 1941.
Если это так, то Сталин незаслуженно превозносил успехи Власова и высшее командование Алой армии не могло этого не знать, но никто не осмеливался возражать Верховному главнокомандующему.
Как бы там ни было, на начальном этапе войны Власов обнаружил себя как талантливый командующий корпусом и армиями, вверенные ему войска успешно выполняли поставленные перед ними задачи и никто не мог предположить, чем закончится его заключительнее назначение командующим 2-й Ударной армией. Героические страницы его биографии под Москвой закончились и началась биография предателя, перешедшего на сторонку врага.
Продолжение следует…
