Анастасия Миронова об эволюции советского быта на телевидении

 
Первоначальный каналКадр из сериала «Таинственная страсть»

«Таинственная страсть». Кто-то даже высмотрел в глазах Константина Эрнста оттепель. Уже неделю кряду декламирую о том, как здорово, что по Первому каналу показали фильм про цензуру, лагеря и вездесущее КГБ.

Никакой оттепели на Первом канале нет. Бросьте эти интеллигентские заклинания. Кушать хорошо закамуфлированная тенденция облагораживать Союз.

Бытовая неустроенность постепенно вытесняется из кадра, ее сменяют мелкие штрихи, какие в целом создают иллюзию советского благополучия. Год за годом СССР на телеэкранах становится все краше.

Но так эта страшная реальность изображена, так в ней все прекрасно, благоустроено, чисто, что хочется уже бросить наш бренный мир с его проблемами и хоть на недельку рвануть туда, в прекрасное прошлое. Партийные работники сквозь Кремль мстят неверным женам, в шахматиста стреляют на границе, больного старика физика забирают из больницы, чтобы тот закончил труд по запуску космического корабля. Вроде бы и лагеря там вспоминают, и выставку громят, и стукачи повсюду. Возьмем для первого примера эту самую «Загадочную страсть».

И именно в этой чистоте, опрятности, воздушности и есть главная пропагандистская сила фильма — он романтизирует Советы.

Что все, как одинешенек, держатся вместе. Что уж попишешь — какова публика, такова и драма. И дело не в том, что из аксеновского фельетона сделали историческую драму. Все —за Пастернака, за Бродского, тогда как в реальности колы открыто встали с ними рядом, а сам Бродский половине фигурантов фильма руки не подавал. И не в том даже дело, что в этих 13 сериях воплощено самое пошлое, самое мещанское, самое нелепое представление толпы о жизни богемы и о самой поэзии. Не в том, что герои ленты, как провинциальные пошляки, общаются товарищ с другом почти без исключения стихами, беспрерывно поют и ломаются в картинных позах. Не в том, что поэты героизированные.

Но дело не в этом. Ахмадулина в всемирную историю литературы вошла тем, что, вернувшись в СССР из Швейцарии, заявила, будто Набоков пожалел, что не остался в России и не прошел станы — якобы это могло сделать его совсем другим писателем. Евтушенко публиковал гимны Сталину и писал поэму о Ленине. И даже не в том, что мещанину внушают, будто для творчества поэту нужна не свобода, а всего лишь удачно подвернувшаяся любовница.

Вся штука в том, что жизнь шестидесятников представлена в этом фильме слишком красиво.

Все чистые, модные, меняют приталенные пиджаки на стильные костюмы. Показано ненадолго общежитие, рюмочная, но и там нас встречают, вместо обыкновенной для того времени пропитой публики, то одухотворенная вахтерша, то просвещенная продавщица. Ходят в платьях от Dior. Открытое общение с заграницей: беллетрист спит с француженкой, приятель писателя летает по миру с Хрущевым, шурин писателя, прошедший детдом и переживший лагерь родителей, ездит в Европу и возит оттуда кофточки. У всех почти без исключения — свои отдельные квартиры с резными буфетами, богемским стеклом и состоятельным застольем. Под видом общепринятой нормы нам показывают быт богемы и высшей интеллигенции. Как не сядут поэты с писателями выпить, так обязательно — за стол с коньяком, шампанским и виноградом в хрустальных вазочках. Обе декламируют по вечерам журнал «Юность». У всех, включая доярок, отутюженная одежда, красивые гладкие лица и густые волосы.

Существовали плохо, одевались плохо. Ели плохо. Жили в тесноте, боялись друг друга, стучали друг на друга. И не было в этом никакой красивости. В реальности все было хуже. Не было уюта и брызг шампанского.

Мы сегодня имеем устойчивую и продолжительную тенденцию гламуризировать тоталитарное вчера. Такая тщательная полировка советской реальности на телевидении последних лет, увы, стала нормой. И происходит это прежде всего в сериалах.

Он обаятелен (Алексей Барабаш недавно сыграл Ободзинского, зритель помнит), неглуп, начитан, поэты шлют ему свои комплименты. В первую очередь огламуривается даже не повседневная жизнь, а… силовики. А еще он немало кашляет, его жаль. Он ценит Пастернака, беспокоится за Аксенова и выступает в роли его ангела-хранителя. Единственный запоминающийся герой-силовик в «Таинственной страстности» — подполковник КГБ Круглов.

Остальные силовики в сериале идут мимолетным фоном и никак не запоминаются: армия, милиция — все промелькивают, не покинув за собой никакого следа. Даже грязную работу за них делают дружинники. Они, например, а не милиция задерживают поэтов в Коктебеле.

В нынешнем кино они душевны, постоянно влюблены, им не чужд азарт, пыл, спонтанность. Они добры, начитанны, модно одеты. Даже в собственно советских кинофильмах их милиционеры и чекисты были строгими, скупыми на чувства людьми долга. В сериалах последних лет укрепилась страшная традиция — героизация советских силовиков.

Все заключительные годы советские следователи обольщают, поражают, удивляют зрителя, разыгрывая свои страсти в сложных интерьерах и вымышленных исторических реалиях.

Вероятно, с сериала «М.У.Р.», сброшенного по мотивам произведений Эдуарда Хруцкого. Половина сериала о работе отдела по борьбе с бандитизмом посвящена Данилову-обольстителю, которого играет Михаил Ефремов. Это завязалось несколько лет назад. Создатели «М.У.Р.» превратили крепкого, сурового следователя Данилова в романтика-гуляку, который, будучи лет пятидесяти от роду и изрядно помят житием, вдруг крутит роман с молодой стажеркой.

Ходит в джинсах и пиджаках «от кутюр». В 2016 году вышел сериал «Следователь Тихонов». Он ведает античную литературу, растит дочь-хиппи и не боится дать начальнику в морду. И вновь в оригинальное произведение внесли любовь и ухарство. Братья Вайнеры строчили о том, как работает следствие под руководством состарившегося Шарапова. В отличие от своего начальника Шарапова, который в молодости жил в коммуналке и делил горницу с Жегловым, Тихонов живет в дизайнерской квартире, ездит на собственной новенькой «Ниве», меняет молодых любовниц, имеет жену-модистку. Следователь Тихонов в исполнении Ефремова — немолодой ловелас. Надо произнести, что в дело укрепления положительного имиджа советских силовиков гражданин поэт Ефремов внес огромный вклад. А в сериале мы видим почти без исключения одни лишь романы, рандеву, слезы.

Все коллеги Тихонова, как и он сам, живут в отдельных прекрасных квартирах. В сериале о Тихонове показана какая-то потусторонняя советская житье.

Да что там коллеги — даже бандиты, и те имеют «двушку» с лакированным гарнитуром.

К таким хочется самому попроситься на допрос — просто поговорить с цивилизованным человеком. Следователи едят с фарфора, музицируют, знают историю искусства. Суммы считают в долларах.

Все они Черкасова любят, почитают. Жмут руку, целуют в губы. До «Следователя Тихонова» появился у нас следователь Черкасов, который с 2012 года в эфире Первого канала не перестает изумлять россиян широтой своей души, красотой жен и молодостью поклонниц. В сериалах про Черкасова силовики, будто барышни, прикрыты легким флером богемы: художники, журналисты, актрисы.

Ныне советские герои разыгрывают свои страсти в альтернативной исторической реальности. И бандиты там хорошо устроились — в «Шакале», последней доли тетралогии о Черкасове, они живут на стильной даче с книжными шкафами, кожаным диваном и телепроектором, по которому смотрят «Бонни и Клайд». Это в «Ликвидации» Чекан исчезал в развалившейся избушке, а бандитские малины устраивались в избах.

Они живут в прекрасных отдельных квартирах или на даче, будто бы сошедшей со страниц каталога скандинавского дизайна. Своего апофеоза, правильнее апофегея, образ Союза и его славных следователей достигает в показанном недавно по Первому сериале «С чего начинается родина», где стильные чекисты в джинсах и рубахах поло читают запрещенную литературу, собирают фарфор и антиквариат, любят красавиц, благородно воспитывают чужих детей. Обедают в пристойных местах.

Даже столовая УБХСС в этом сериале выглядит гораздо более стильно, чем любое современное хипстерское кафе.

Дамы у следователей все как на подбор красавицы. С прическами, маникюром и в платьях по последней парижской моде.

У другого — генерала Дмитриева из «С чего начинается отечество» — квартира и дача напоминают филиалы музея старинной мебели. Страшное явление кроется в мелочах. Диверсанты в лике режиссеров и продюсеров изображают нам тайный СССР. У одного генерала — Шарапова из «Следователя Тихонова» — дом полная чаша, дочь декламирует дорогие художественные альбомы, носит французские туфли и имеет свою отдельную квартиру. Украдкой показывают, чем на самом деле существовала верхушка общества в то время, как почти 200 миллионов человек голодали и натирали ноги обувью фабрики «Скороход». Рай элиты, богемы, номенклатуры и высших силовых чинов. Что не было в его существования ни антиквариата, ни французского белья, ни личной «Нивы». Ведь человек, который жил в Союзе, должен же помнить, что жил он иначе. Когда я сопоставила в башке всех этих телевизионных следователей, сначала, было, подумала, что мы имеем на телевидении скрытую вялотекущую диверсию.

Кто знает о нем со слов Эрнста и по рассказам своих обеспамятевших родственников. Расчет на молодых, кто Советского Альянса не видел. Не на тех, кто жил тогда и все запомнил. Но расчет не на них.

Это для них фарфор в буфетах у советских киношных героев год от года все дороже, а девушки в постели — все прекраснее. И мало кто помнил, что русские дворяне не танцевали на балах как тюфяки с овсом. Для них художники рисуют дизайнерские дачи, опрятных доярок, согласных счастливых поэтов. В стране появилось несколько десятков миллионов человек, которые не помнят, как там было на самом деле. Всем тогда весьма нравилось. Они смотрят кино о шестидесятниках так же, как сами шестидесятники смотрели «Войну и мир».

Завтра выиграет Трамп

Пиши короче, еще куцей… Не, пять тысяч знаков — это много, это непереносимо, это вырви глаз, кто ж столько на одном месте усидит, текст… →

И что чекисты бывальщины цветом нации. Поверит, что жизнь тогда была тише, уютнее, красивее. Что люди были добрые, все жили сыто, благополучно. Что бились разве что из-за женщин. Еще несколько лет гламуризации Союза — и больше половины населения страны поверит в этот образ.

Но там винтаж и ретровечеринки — это аллюзии на Твигги, Вудсток и французский шансон. Манера ретро, мода на облагороженную старину свойственны всем современным западным странам. А у нас — на КГБ, стукачей и сталинских поэтов.

Потому что весьма легко переступить грань, за которой мода на платье с кокеткой превращается в моду на тоталитаризм. Разница огромная. С изображением прошедшего такой страны, как Россия, нужно быть аккуратнее.

Гламур, блеск, шик, какие они придают советскому быту, советской воли, советскому КГБ, разведчикам и контрразведчикам, для миллионов человек совсем скоро обернутся тоской по советскому прошлому. Прошлому, в котором они никогда не существовали. Российские телеканалы в последние годы занимаются укоренением именно этой моды.

Если вы завидуете поэту Роберту Эр, сочувствуете подполковнику Круглову, если желаете с ними подружиться, посидеть на кухне, поболтать, выпить, сходить в кино или на свидание, значит, вы попались. Значит, перед вами не кино, а изящно скроенная пропаганда.

Сделанная мастерски, она, почти ничего не перевирая, заставляет вас полюбить и СССР 60-х, и подполковника Круглова, и Альянс писателей, чьи члены так широко гуляли в ресторане Центрального дома литераторов. «Таинственная страсть» — филигранная пропаганда. Все, что останется у него в памяти от сериала, это обаятельный сочувствующий Круглов, модные платья и стихи ночами напролет. Ни станов, ни увольнений, ни унижений писателей зритель не запомнит.

А фильм Влада Фурмана, утверждая тенденцию последних лет, ее облагораживает. Роман Василия Аксенова высмеивал и оплакивал житье шестидесятников.

Эти вопросы год за годом волнуют меня все больше. Народный спрос или указание сверху? Кто старается создавать для нас новую память о прошедшем? Я очень хочу знать, кто в нашей стране утверждает моду на тоталитаризм. Гламурный «совок», обаятельный КГБ, чарующий уголовный розыск, море шампанского, горы дорогостоящий посуды, чемоданы французских кофточек.