В октябре 1914 года в рекогносцировке 88-го Петровского полка появился новый «охотник», как тогда называли солдат-добровольцев, принявших самостоятельное решение об отправке на фронт. Николай Попов был совершенно молодым безусым человеком, чем-то смахивавшим на девушку. Отзывчивый парень, Николай всегда был готов поделиться последним с сослуживцами, помогал безграмотным солдатам писать письма, часто просился в разведку – ведь среди сослуживцев было много мужиков за тридцать – сорок лет, у каких остались дома многодетные семьи. Коля жалел их и всегда шел сам – мол, я молодой, без семьи, а у вас дети. Солдаты и сами просили Николая – «что тебе стоит подменить нас в рекогносцировке, ты же все равно добровольно пошел на фронт, а у нас по пять – семь детей».

Уже 20 декабря 1914 года Николай Попов взял в плен вражьего «языка», за что был представлен к Георгиевскому кресту 4-й степени. Для только что начавшего служить «охотника» это было неплохо. Басовитого паренька поздравляли сослуживцы, а он гордился своими фронтовыми успехами и приобретал все вящий авторитет в подразделении. Единственное, что удивляло других солдат – мыться Попов не любил, ходил в баню крайне редко, да и то вечно мылся в одиночестве. Можно себе представить, какие колкости отпускали по поводу столь странного, скрытного поведения молодого бойца его сослуживцы.

Однажды Николай Попов получил легкое ранение в руку. Но, сделав перевязку, в госпиталь не пошел, чем серьезно удивил сослуживцев, для каких любое посещение лазарета было передышкой от фронтовых будней. Николай же рвался в бой, однако вмешалась кишечная инфекция. Тиф, свирепствовавший в работающей армии, сделал свое дело. Молодой солдат попал в госпиталь. И уже там выяснилось, что это не солдат, а … «солдата». Николай Попов очутился девушкой.

То, что сослуживцы были шокированы, это значит не сказать ничего. В госпиталь началось настоящее паломничество солдат, служивших в одном полку с «Поповым». Все они выражали открытее восхищение смелостью девушки, просили прощения за различные инциденты и грубости в ее отношении, за насмешки над тем, почему «Попов» ходил в баню мыться необыкновенно в одиночестве. Но командование было непреклонно – в армии женщинам не место. «Николая Попова», которого на самом деле звали Кира Башкирова, было разрешено отправить домой.

Казалось бы, для побега на фронт девушке нужны очень веские основания – конфликты с родителями, разочарование в существования или в любви. Однако Кира Башкирова родилась и росла в интеллигентной и благополучной семье, никаких особых проблем в отношениях с родимыми и близкими у нее не было.

Она родилась 13 марта 1898 года в Санкт-Петербурге в дворянской семье. Ее отец Александр Владимирович Башкиров имел историко-филологическое образование, был весьма образованным и культурным человеком, служившим в Публичной библиотеке. Он знал шестнадцать языков, переводил «Историю инквизиции». Мать, Чаяние Павловна, родилась в Швейцарии, воспитывалась в одном из женских монастырей, получила блестящее домашнее образование. В семье Башкировых было несколько детей. Старший, Кирилл, спозаранку вступил на путь революционной деятельности, был арестован. Уже после штурма Зимнего дворца в октябре 1917 года, когда революционная гурьба ворвалась в Петропавловскую крепость, Кирилл был освобожден, но вскоре скончался – его здоровье было безнадежно подорвано годами заключения.

Старшая сестра Злата затем сделалась лепрологом по профессии, в годы советской власти работала в самых разных уголках бескрайней советской страны – от Поволжья до Посредственнее Азии. Брат Иван, тоже вступивший затем в большевистскую партию, пошел по стопам отца – изучал историю, иноземные языки. Сестра Нина тоже сочувствовала революционерам, росла на революционной литературе.

Среди сестер и братьев Кира, тем не немного, выделялась характером и своеволием. Так, в пятилетнем возрасте она, вместе с сестрой Ниной, задумала бежать из отчего дома в соседнее хозяйство и устроиться там на службу гусятницей. Детские шалости, однако было в них что-то из того, что толкнуло затем юную Киру на самый впечатляющий поступок в ее жития.

Незадолго до начала войны Киру Башкирову определили учиться в женскую гимназию — высшее женское Мариинское училище. Родители желали, чтобы девушка получила хорошее и всестороннее образование, нашла себя в жизни. Когда началась Первая мировая брань, семья Башкировых из патриотических побуждений стала ухаживать за ранеными солдатами. Шестнадцатилетняя Кира, тем не менее, сочла, что это – слишком скромный для нее лепта в победу русского оружия, что она может принести своему отечеству куда большую пользу. Тем более, что она увлеклась историями девиц и женщин, отправившихся воевать.

Так у Киры созрела совершенно безумная по тем временам идея – бежать на фронт и попроситься в действующую армию. Отчего бежать? Да потому что никакие родители, даже самые просвещенные и понимающие, никогда не отпустили бы свою шестнадцатилетнюю дочь на фронт охотником.

В планы Киры были посвящены лишь несколько самых близких человек. Это были сестра Злата, подруга Вера Модесс и двоюродный брат Николай Попов. Собственно он снабдил сестру своим удостоверением ученика реального училища. Кира срезала длинные косы, собрала некоторые собственные вещи и, продав их, получила деньги на дорогу и приобретя полное солдатское обмундирование. После этого Кира тайно покинула родительский дом и отправилась записываться охотником. Уже на вокзале «побег» чуть было не сорвал случай. Кира была переодета в солдатскую форму и стояла с сестрой Златой и подругой Верой. В это пора к Злате подошел ее знакомый молодой офицер, который стал рассказывать, что, мол, Кира бежала на фронт. На саму Киру в манере молоденького солдатика, офицер, естественно, не обратил внимания.

Добравшись до города Лодзь, она сумела записаться охотником в разведку 88-го полка. Воинские начальники, принимавшие документы, не сделались спрашивать их «полный пакет» и удовлетворились удостоверением учащегося реального училища – солдаты были нужны, а часть вот-вот должна была выступить на фронт.

Кира Башкирова, а сейчас Николай Попов, оказалась в составе 88-го Петровского полка. Начались дни армейской службы, которые вскоре перешли в суровые и опасные фронтовые будни. Можно себе представить, каково пришлось девице из интеллигентной семьи, не приученной к подобным трудностям, на фронте. И дело ведь не только в риске, в постоянном ощущении близкой кончины, но, что не менее важно, в бытовых трудностях и лишениях.

Так, Кира вспоминала об одном очень показательном эпизоде. Командир роты капитан Ланский гремел крутым нравом – а как без него справляться с далеко не самым благовоспитанным контингентом? В царской армии рукоприкладство офицеров по отношению к бойцам было вполне распространенным явлением, скорее можно было по пальцам пересчитать тех офицеров, кто никогда не бил солдат. Ланский из всеобщего числа офицеров не выделялся – чуть что, сразу бил лицо. И вот, как-то раз, недовольный молодым солдатом, офицер уже было занес длань для того, чтобы врезать «Николаю Попову» по физиономии. Но что-то, какая-то непонятная сила, не позволила Ланскому сделать это – капитан ругнулся, но занесенную длань опустил.

Каких трудов стоило Кире Башкировой играть юношу Николая Попова! Когда родственники уже поняли, куда и как неслась Кира, она потребовала от них в письмах называть ее исключительно Николаем Поповым, присылать только чернила, махорку и папиросы, а главное – никаких конфет! Столь суровый запрет объяснялся боязнью Киры, что сослуживцы узнают ее подлинный пол по «девчачьим» склонностям. Однако в Вильно, где в то время жили родители Башкировой, о отростке девушки на фронт вскоре узнал весь город.

Когда командованию стал известен настоящий пол «охотника» «Николая Попова», поднялся вопрос, что же делать с девицей, чей поступок до боли напоминал историю «кавалерист-девицы» Надежды Дуровой. Конечно, можно было бы попросту демобилизовать «Николая Попова» и сдать родителям, но ведь солдат уже принял присягу, прекрасно зарекомендовал себя в разведке, был награжден Георгиевским крестом, а основное – стал символом самоотверженности и отваги русских женщин, готовых пойти даже на фронт.

В конце концов, военное начальство пришагало к оптимальному решению. Георгиевский крест, поскольку он был «Николаем Поповым» заслужен, девушке все же вручили, однако приказали демобилизовать ее из состава доли и вернуть домой. Завершив курс лечения в госпитале, Кира Башкирова вернулась в родительский дом, но вскоре уже официально подала прошение о зачислении на военную службу. Так как ее история могла бы вдохновлять на подвиги боец – мужчин, командование удовлетворило просьбу девушки. Кира Башкирова была зачислена на службу уже под своим настоящим именем и отправилась на фронт в составе 30-го стрелкового Сибирского полка.

В военных действиях Кира Башкирова участвовала до октября 1917 года, когда в стране произошла Октябрьская революция. После этого командование полка зачислило решение отпустить Киру Башкирову домой, при этом ее проводили на вокзал, позаботившись о безопасности. «Вольномученику Кир Александровичу Башкирову в память визиты им 3-го батальона Сибирского полка», – написал на подаренной на память фотографии непосредственный командир Киры Башкировой капитан Савич.

Вернувшись домой, герой брани Кира Башкирова зажила обычной жизнью. Вскоре, в 1919 году, она вышла замуж за П.П. Крейтера и родила дочь, однако сквозь год овдовела, оставшись с маленьким ребенком на руках. Кем только не работала Кира Башкирова в суровые годы Гражданской войны и послевоенный этап – приходилось бывать и уборщицей, и мыть посуду, и стирать за деньги белье и одежду. А какой был выбор? Одно время Кира Башкирова трудилась под Полтавой – организовала детский дом, помогала оставшимся без родителей детишкам, которых в послевоенной и послереволюционной России было очень и весьма много.

Повторно замуж Кира Башкирова вышла уже в 1924 году – за врача-бактериолога Г.Н. Лопатина, родив второго ребенка – сына. Когда завязалась Великая Отечественная война, Кире Башкировой было 43 года. Но женщина, не задумываясь, сразу же решила вновь вносить лепта в дело защиты своей родной страны. Поскольку ее муж Лопатин как врач был направлен на службу в военный госпиталь в Мурманске, Кира Башкирова устроилась туда же – медицинской сестрой.

В тяжелейших условиях она помогала докторам спасать жизни советских солдат и офицеров, раненых в боях с гитлеровскими захватчиками. Доктор Лопатин оперировал поступающих раненых, а Башкирова помогала ему в качестве хирургической медсестры. Сутки напролет Кира коротала в госпитале, практически не бывая дома, где ее ждал сын-подросток Дима. За службу в военном госпитале в годы Великой Отечественной брани медсестра Кира Башкирова была награждена медалями «За оборону Советского Заполярья» и «За боевые заслуги».

Кира Александровна Башкирова прожила длинную, интересную и трудную жизнь. Ей было три года, когда начался ХХ век, и совсем молодой девушкой она воевала за Россию на фронтах Первой всемирный войны, «хлебала» все трудности революционного и послереволюционного периодов, выхаживала раненых советских бойцов в годы Великой Отечественной брани. И при этом «русская солдата» Кира Башкирова была хорошей женой и матерью. Она умерла в 1987 году в возрасте 89 лет, захватив самые масштабные преобразования в жизни страны, технологическую модернизацию, полет в космос.

В истории русской армии Кира Башкирова осталась в числе наиболее изумительных женщин – солдат, которые не просто служили, но умудрялись очень долгое время выдавать себя за мужчин. Можно себе представить, какими недюжинными личностными качествами – храбростью, упорством, отвагой, а также актерским талантом, – обладала «русская солдата» Кира Башкирова.

Источник