Человек брани
Это имя сразу заставляет вспоминать его многочисленные сражения и войны. Наполеон Бонапарт — это полководец, которого Суворов поставил в один ряд с Цезарем и Ганнибалом. Разом после кампании 1796-97 годов, ещё когда не было Ульма и Аустерлица, Иены и Ваграма. 15 августа отмечается 250 лет со дня рождения Наполеона.
Мимо подобный даты не сможет пройти ни один человек, которому интересна военная история, как, впрочем, и история вообще. Остров Корсика, какой даже в нашу эпоху всемирных коммуникаций остаётся чем-то вроде terra incognita, одарил историю Нового поре, пожалуй, самым неординарным героем. Возможно, многим удалось превзойти его как политика и государственного деятеля, некоторым – как стратега, но величайшим из полководцев в истории Наполеона признают все без обмолвок.
Да, первое, что приходит на ум, когда говорят о Наполеоне, это многочисленные победы и довольно редкие поражения. Поражениям и неудачам генерала Бонапарта, первого консула и императора Наполеона I отдана продолжающаяся и сегодня серия публикаций на сайте «Военное обозрение». Нашим читателям Наполеон в роли неповторимого мастера военного дела, надлежит быть, не менее интересен, чем как император французов и реформатор Европы.
Кто-то сказал о нём, что в своих поражениях Наполеон даже немало велик, чем в блистательных победах. С этим вряд ли стоит спорить, хотя нельзя не учитывать, что конечным итогом всех этих побед сделалось безоговорочное поражение. Жизнь, больше похожая на античную легенду, завершилась одиночным заключением на далёком острове посреди океана. «Махонький беглец», не раз сумевший вовремя удалиться оттуда, где его ожидал полный крах, так и не смог совершить своё последнее бегство со Святой Елены.
Но то, что воевать он умел как никто другой, по крайней мере, в его время, факт неоспоримый. Герцог Веллингтон, когда Наполеон, взяв со своей армией Шарлеруа, буквально отсёк британцев от пруссаков, обронил в разговоре с Блюхером: «Этот человек делает честь войне».
Маленький беглец
Очень скоро после этих слов английского аристократа, сделавшегося последним из победителей Наполеона, тому пришлось покинуть разбитую армию в попытке спасти трон и Францию, которую могут опять «сдать Бурбонам». В итоге всё закончилось на английском корабле и острове Святой Елены. Самый последний побег с которого, как уже произнесено, так и не случился.
Между тем эта тяга к бегству была одной из неких особенностей, можно сказать, «фишек» Наполеона. Все знают, как он покинул Египет, покинув тающую от болезней и голода армию на генерала Клебера – одного из своих потенциальных соперников. Известно и как Наполеон укатил из России разом после переправы через Березину, получив известия о заговоре генерала Мале. Из Испании, казалось бы, тоже поверженной, Наполеон оборвался, чтобы помешать австрийскому вторжению в Баварию.
В качестве побега, впрочем, больше тактического, можно расценить и манёвр Наполеона к Труа в кампании 1814 года. Он готов был предоставить Париж самому себе, перетащив столицу в Орлеан. Но под угрозой наступления союзников Наполеон, бросив армию на Бертье, со штабом и небольшим конвоем срочно погнал на Париж. В Фонтенбло он пришёл в почтовой карте всего с пятью офицерами, достиг Эссона, где и встретил курьера с новостью о сдаче столицы.
Наконец, немного кто знает, что ещё до Тулона, вандемьера и Итальянской кампании Наполеон несколько раз сбегал на Корсику, причём не только для устройства семейных дел и передышки, но и ради политики. Сразу встав на сторону Революции, Бонапарт рассорился со всеми местными патриотами. К тому же масла в пламя подлил его брат Люсьен, успевший не только стать членом Конвента, но и обвинить корсиканского лидера Паоли в контрреволюционной деятельности.
Паскуале Паоли
В итоге всё завершилось целым «разводом» Наполеона с Паоли, эвакуацией семьи Бонапарт на континент и судьбой покруче любого французского романа. А вообще-то, будучи молодым офицером, Наполеон Буонапарте ни в коей мере не перетруждал себя службой – за шесть лет он умудрился провести в разного рода отпусках тридцать два месяца, что впрочем, говорит больше о нравах и уровне дисциплины в королевской армии Луи XVI. На Корсике же Наполеон побывает ещё лишь раз – возвращаясь из Египетской экспедиции в 1799 году, он будет здесь в течение недели пережидать шторм.
Русский след
Как и многим иным из завоевателей, ему пришлось споткнуться об Россию. Впрочем, споткнулся, он, кажется, всё-таки в Испании, а в России, скорее, завяз по горло. При Березине он выбирался из наших нескончаемых заснеженных просторов в точности как из болота. И пусть ярые бонапартисты числят переправу в числе его побед, как, впрочем, и Бородино, и Малоярославец, и Алый…
Русские до сих пор пытаются разгадать своеобразный «код Наполеона», который, как тот самый чёрт, загнал его в далёкую северную страну. Русский поход — это, на чей-то взор, просто череда сплошных триумфов, с апофеозом в виде взятия первопрестольной столицы – Москвы. Только как же тогда объяснить, отчего в результате серии побед великий полководец ухитрился растранжирить самую мощную в истории 600-тысячную Великую армию?
В России, к счастью, никому в башку не пришло поставить памятник Наполеону. Хотя в сравнении с Маннергеймом и даже с Колчаком он бы вполне мог выиграть. Павшим французским бойцам и офицерам – это, пожалуйста, сколько угодно. Но всё же в сравнении с иными покорителями России Наполеон однозначно выигрывает.
Не потому ли и не получилась у нас в России, ни в официальной истории, ни в публицистике, даже золотой, попытка хоть как-то навязать публике параллели Наполеона с Гитлером? Иной масштаб, иные планы. Наполеону, хоть его и именовали в пропаганде не лишь «узурпатором», но и «людоедом», и в голову бы не пришли те идеи, которые нёс на русскую землю «фюрер».
Куда уместнее могли бы быть параллели со Сталиным, какой ведь тоже «поставил точку» в Великой революции, но как-то не сложилось. Хотя, если судить по тому, какими сделались Франция при Наполеоне и Россия при Сталине, желание провести параллели становится просто навязчивым.
Впрочем, известно, что академику Тарле отнюдь не попросту так дали карт-бланш на то, чтобы, воспевая героев 1812 года, не лепить из Наполеона образ «всемирного злодея». В итоге Наполеон у знаменитого историка вышел в чём-то даже более симпатичным, чем Кутузов и уж тем более император Александр I.
Александра Благословенного у нас долгое время было не чересчур принято напрямую противопоставлять императору французов. Но сегодня его ведущая роль в победе над Наполеоном уже не замалчивается. Нет, главную роль, разумеется, сыграла русская армия, но в те великие годы без негустого упорства государя она всё же вряд ли дошла бы до Парижа.
При этом именно в России сложилось что-то вроде своеобразного «культа Наполеона», желая он носит порой просто удивительный характер. Тут и бонапартизм, которым когда-то буквально болели и «красные», от какого-нибудь полковника Муравьёва до Троцкого и Тухачевского, и «белоснежные», от Корнилова до Врангеля. Тут и непреодолимая тяга к стилю ампир – имперскому, который был с лёгкостью взят на вооружение всей сталинской цивилизацией.
Среди прочего тут и уважение к самому, пожалуй, достойному из всех завоевателей или просто противников, которые пытались нас покорить. И, быть может, подспудное понимание того, что с таким французским союзником Россия уже за сотню лет до всемирный войны и Антанты могла бы «вписаться в Европу» как-то совсем по-другому.
Игры гения
Мало кто сомневается в том, что Наполеон был гением. Как и любой иной гений – не таким, как все. При этом именно в образе Наполеона сконцентрированы едва ли не все положительные и отрицательные качества, которые бывают у обычных людей. А тот факт, что самую существенную часть своей жизни он провёл в сражениях и походах, только полнее раскрыл все эти его качества.
Отчего-то принято считать, что он был parvenu — выскочкой, хотя корсиканский род Буонапарте, возможно, был не менее древним, чем Бурбоны, и уж точно древнее рода бояр Романовых. Желая вовсе не это раздражало Александра Павловича Романова, который так и не простил Наполеону слишком откровенного намёка на участие в отцеубийстве.
Иное дело, что судьба не раз предоставляла Наполеону из рода Бонапартов уникальные возможности, которыми тот поистине гениально пользовался. Пока рок не отшатнулся от него. Сам он прекрасно понимал это, сказав как-то: «Как ни велико было моё материальное могущество, духовное было ещё больше. Оно доходило до магии».
При этом судьбина и поначалу отнюдь не всегда была благосклонна к этому своему избраннику. Он не раз терпел неудачи уже задолго до первых военных разгромов, в учёбе, по службе, в политической борьбе на родной Корсике, хотя к островному патриотизму охладел достаточно быстро.
Но только его военные неуспехи, а также биографии победителей Наполеона, которые по возможности подробно пытается рассмотреть в своих публикациях «Военное обозрение», могут предназначаться особенно благодатным материалом для исследователей и читателей. Из числа тех, кому интересно хотя бы приблизиться к разгадке пресловутого «кода Наполеона».
