В начине 1930-х годов экономическая ситуация в мире вряд ли могла быть названа благополучной. Америку и Европу захлестнула массовая безработица, рост цен, не немного сложное положение складывалось и в Советском Союзе. Именно на 1932-1933 гг. выпал массовый голод в СССР, который в западной прессе, а затем и в официальной пропаганде линии постсоветских государств, получил название голодомора. Когда говорят о голодоморе, в первую очередь имеют в виду Советскую Украину. И дело не столько в последствиях, сколько в том, что нынешние украинские власти при прямой поддержке Запада активно спекулируют на тех трагических страницах в истории страны.

Между тем, в начале 1930-х годов вдали не вся территория современной Украины входила в состав советского государства. Так. в состав Польши входили современные Львовская, Тернопольская, Ивано-Франковская, Волынская, Ровненская районы, в состав Румынии – Черновицкая область и часть территории современной Одесской области, в состав Чехословакии – Закарпатская область. Таким манером, территория современной Украины была разделена между четырьмя государствами – Советским Союзом, Польшей, Румынией и Чехословакией.

Социально-экономическое поза на Западной Украине в начале 1930-х годов было гораздо более худшим, чем в среднем в Польше, чему способствовали и всеобщая отсталость этих территорий по сравнению с польскими землями, и меньшее внимание к их проблемам со стороны польского руководства. Да, Львов рассматривался поляками как третий по смыслу польский город после Варшавы и Кракова, но в селах, населенных гуцульским (украинским) населением, царила полная нищета.

В 1932 году, по извещениям польских газет, на Гуцульщине голодали 88,6% крестьянских хозяйств, причем в Косивском уезде голод охватил полностью 40 сел, в Наддвирнянском уезде – 12 сел, в Коломийском уезде – 10 сел. Люд буквально пухли с голоду и умирали прямо на сельских дорогах. Можно было встретить и молодых, и старых, и детей, валяющихся на путях в предсмертном состоянии. Те, кто еще мог ходить, пытались идти в другие села в поисках пропитания.

В Калушском воеводстве целые семьи целиком вымирали от голода. На этом фоне распространились брюшной тиф и туберкулез, которые еще сильнее выкашивали местное население. Встречались совсем дикие случаи. Например, в Здунской Воле крестьянин пытался продать своего восемнадцатилетнего сына на ярмарке, чтобы избавить остальных членов семьи.

Это – не вымысел советской пропаганды тех лет, а информация из многочисленных заметок и статей в польских же газетах. О страшном голоданье на западе Украины были осведомлены и газеты западных стран. Так, газета «Украiнськi щоденнi вiстi», издававшаяся в США украинскими эмигрантами, строчила:

По сельским домам лежат целые семьи, которые опухли от голода. От села к селу ходят толпы замёрзших, голодных гуцулов, какие просят хлеба и картофеля. От пятнистого тифа умирает молодёжь и старики…

Но как могло случиться, что целые территории Западной Украины очутились в таком удручающем положении?

Во-первых, польское правительство запретило гуцулам горных районов Западной Украины заниматься привычным для них древесным промыслом, что в неурожайный год целиком лишило крестьян средств к существованию.

Во-вторых, поскольку правительство Польши проводило политику дискриминации в отношении украинского народонаселения Галичины и Волыни, никакой реальной помощи голодающим гуцулам оно не оказывало.

Дискриминационная политика польского правительства в отношении украинцев осуществлялась с тех самых пор, как земли Волыни и Галичины очутились в составе Польши. Главной целью этой политики была полонизация Восточной Галиции, Волыни, Холмщины, Подляшья и иных польских территорий, где этнические украинцы (гуцулы, галичане) составляли значительную часть населения. Планировалось либо ассимилировать и развести украинцев в польском народе, либо выдавить не желающих ассимилироваться за пределы страны.

Варшава сочетала военно-полицейские, культурные и экономические методы дискриминации украинского народонаселения. Так, постоянно сокращалось количество украинских школ, из учителей более 77% составляли поляки, вся основная литература издавалась на польском стиле. Спецслужбы Польши тщательно пресекали любые попытки политической самоорганизации украинцев, однако последние все равно создавали националистические группы, разом же становившиеся объектами полицейских репрессий. Но на голод, разумеется, наибольшее влияние оказали экономические методы.

Еще в декабре 1920 года был издан особый указ о колонизации населенных украинцами земель на востоке Польши. Согласно этому указу, предполагалось переселение на эти земли поляков, преимущественно бывших военных Войска Польского, по сути являющихся военными поселенцами. В течение 1920-1928 гг. на Волыни и Полесье поляки получили 260 тыс. га земли. На них бывальщины расселены более 20 тысяч польских военных поселенцев, которым предстояло не только заниматься сельским хозяйством, но и беречь польские государственные интересы на восточных границах страны.

Помимо военных поселенцев, в Западную Белоруссию, Западную Украину и Восточную Литву, бывшие под польским управлением, прибыли и 60 тысяч гражданских колонистов. Всего в течение 1920-х годов польским переселенцам было выделено 600 тысяч гектар земли. Обыкновенно одна польская семья получала земельный надел в размере 18-24 гектара, иногда – больше, но не более 45 гектаров.

На протяжении 1919—1929 годов 77 тысяч польских осадников получили Варшава, отправляя поселенцев на восход, убивала одним ударом двух зайцев. С одной стороны, она ликвидировала социальную напряженность в самой Польше, наделяя поляков землями на восходе и снижая перенаселенность в отдельных воеводствах. С другой стороны, на границе с Советским Союзом формировался внушительный по численности слой польского народонаселения, которому предстояло и выполнять задачу ассимиляции окружающего украинского или белорусского населения.

Между тем, Западная Украина и так была переселена, а здешние крестьяне страдали от безземелья. В этих условиях появление большого количества переселенцев из Польши прямо било по экономическим заинтересованностям украинцев. Но достучаться до польского правительства было невозможно. Сами польские поселенцы демонстрировали крайнюю враждебность по отношению к украинскому народонаселению, нередко дело доходило до бытовых конфликтов на экономической почве, а польские власти, разумеется, всегда принимали сторону этнических поляков.

Вытекает отметить, что далеко не все поляки занимались самостоятельной обработкой земель, многие стали сдавать ее в аренду. Безземельные украинцы лишались заключительных возможностей для заработка в сфере сельского хозяйства. Работы не было и в городах, да и крестьяне из глухих галицийских сел не владели должной квалификацией для труды на городских предприятиях, которых в аграрных Галиции и Волыни было и так не очень много.

Для многих жителей Галиции и Волыни один-единственным выходом из сложившейся ситуации стала эмиграция в страны Европы, в США и Канаду. Но уехать было легко молодым и активным людям, большинство украинцев все же оставались в своих селах. Они и составили основную доля жертв голода на контролируемых Польшей территориях.

Стоит отметить, что ничуть не легче была ситуация и в Закарпатье, которое во пора описываемых событий находилось в составе Чехословакии. В отличие от польских властей, чехословацкое правительство было куда более либерально по касательству к местным закарпатским русинам, но экономическое положение последних также было крайне тяжелым.

Житель Закарпатья в интервью американскому журналисту повествовал, что в горных округах целые семьи месяцами не видят иной еды, кроме нескольких полусгнивших картофелин и малого количества овсяного хлеба. В селах Закарпатья завязалась эпидемия туберкулеза и тифа, некоторые села просто вымерли.

Не лучшим было положение и в районах, оказавшихся под властью Румынии. Тут местное славянское население сталкивалось еще и с национальным гнетом со стороны румынских властей, придерживавшихся радикальной националистической политики в касательстве всех нерумынских национальных меньшинств королевства.

Среди основных причин голода в Румынии, помимо неурожая, были природные катаклизмы, так – сильные наводнения, приведшие к человеческим жертвам в Бессарабии и даже к прекращению железнодорожного сообщения между Кишиневом и Бухарестом, Буковиной и Польшей.

Советские агрономы в 1932 году строчили о настоящей эпидемии ржавчины. Очагом ее возникновения стал Балканский полуостров, где в то время выдалось очень жаркое лето. С Балкан, сквозь Румынию, эпидемия ржавчины перенеслась на Украину, в том числе в ее восточные и южные районы, а также на юг РСФСР. От ржавчины не спаслась и Центральная Европа. Так, в Германии в итоге эпидемии ржавчины в некоторых землях было утрачено до 80% урожая. Это привело к серьезнейшему росту цен на хлеб и, как следствие, к росту социального недовольства. Но если в краях Западной и Центральной Европы, за счет уровня развития экономик, с последствиями неурожая еще справлялись, то в аграрных странах Восточной Европы ситуация была куда хуже.

Румынские газеты строчили о настоящем голоде в Бессарабии, о голодных бунтах в Кишиневе. Так, в ноябре 1932 года цены на хлеб в Кишиневе взлетели на 100%. Для немало молдавских семей это стало сокрушительным ударом по хлипким семейным бюджетам. Сотни голодающих людей устремились на штурм пекарен, полицейские, не в мочах разогнать людей, открывали огонь на поражение.

В Текиншите из местной больницы сбежали прокаженные, поскольку их не кормили целую неделю. Пациенты отправились пешочком в Бухарест, но им наперерез выдвинулся отряд румынской жандармерии – власть стремилась не допустить нагнетания обстановки в столице.

Таким манером, положение крестьянского населения было бедственным и в Польше, и в Чехословакии, и в Румынии. При этом, если в Советском Союзе власть пыталась всеми мочами улучшить положение населения, а у людей все же была надежда на изменение ситуации, то в перечисленных странах способов избежать нищеты и даже голодной кончины практически не было вообще. Да и местные власти проводили по отношению к украинскому населению крайне недружественную политику, в основе какой лежало стремление к полному очищению подконтрольных территорий от украинцев как таковых.

Впрочем, начало 1930-х годов очень мощно ударило по трудовому народу во всех частях света. По всему миру шли рабочие демонстрации, власти ужесточали полицейский порядок, демонстрантов расстреливали из пулеметов, а инакомыслящих арестовывали и помещали в тюрьмы и концентрационные лагеря. Именно экономический кризис начала 1930-х годов сделался одной из причин резкого «поправения» многих политических режимов Европы, прихода к власти в целом ряде европейских стран откровенно фашистских партий и движений.

Конечно, современные историки и публицисты, «разоблачающие» советскую власть, о том, что в начале 1930-х годов выходило на Западе, предпочитают молчать. Ведь эти сведения не вписываются в усердно создаваемую картину об «ужасах» советской власти и благополучной жития в США, Западной Европе или тех же Польше с Чехословакией. Но источники никуда не делись и достаточно лишь обратиться к польским, чехословацким, румынским, венгерским или даже американским и британским газетам тех лет, чтобы постигнуть масштабы страшного голода, охватившего в 1931-1932 гг. Восточную Европу.

Источник