Медовые танки братьев Михеевых
Поступок родовитого пчеловода, пожертвовавшего на вооружение Красной армии 50 тысяч рублей, заслужил благодарность Сталина, но вообще-то был типичен для Советской края.
Медовые танки братьев Михеевых Лидия Александровна Гаврилина (по отцу Михеева) гордится своей семьей. Только мастерит это все тише и незаметнее – дескать, кому это сейчас надо? А гордиться есть чем. Семью Михеевых прославили девять сыновей – Виктор, Петр, Михаил, Семен, Владимир, Иван, Федор, Павел и самый старший – Александр, ее папа. 23 февраля не забываю поздравить Лидию Александровну, еще со школьных лет подругу моей мамы, с днем рождения.
Братья создали танковые экипажи, за какими закрепилась слава лучших на Дальнем Востоке, где они служили перед Великой Отечественной. В 1939-м пять братьев поступили в Ульяновское танковое училище. За год до брани окончили его и были направлены во Львов. Там сформировалась танковая рота, командный состав которой целиком состоял из братьев Михеевых. Немного того, их отец, знатный пчеловод, внес на строительство танковой колонны все свои сбережения – 50 тысяч рублей.
В начине войны училище окончили остальные братья, воевали на разных фронтах. Из девяти погибли двое – танкист Иван и связист Александр, папа маленькой Лиды, оба в первые месяцы боев.
Лидия Александровна вспоминает историю своей семьи: «Родители, поженившись, из Ульяновской районы, где тогда жили, вместе с мамой приехали на строительство Магнитогорска. Позже перебрались в Челябинск, где родилась я. Братья, служившие во Львове, призывали папу с семьей к ним. В 40-м году мы туда переехали. Ближе к войне, как можно сказать теперь. Когда она началась, папа послал меня и маму в Ульяновскую область к родственникам. А сам ушел на фронт».
У Лидии Александровны от ее мамы осталось несколько писем папу – тех, первых месяцев войны. Простые строки: «Дорогие мои, нахожусь в 20 километрах от Киева, командир отделения отдельного линейного батальона, обучаю бойцов труду телефониста. От вас не получил ни одной весточки. Прошел месяц, как проводил эшелон, все болею за вас, ночи не сплю, ничему не рад. Отослал десять посланий, но ответов нет, ничего неизвестно».
Из другого письма: «Каждую минуту вспоминаю, Шура, тебя и Лидочку. Отправил вам деньги и два послания, получили ли вы?».
На пожелтевшей бумаге – давно выцветшие, но живые слова близкого человека. Сколько бы раз ни читала эти строчки Лидия Александровна, дыхание перехватывает, набегают слезы. Она не помнит голоса своего папу, но слова, обращенные к ней через письма, знает наизусть.
«7 сентября. Наконец-то получил от вас первое сообщение – телеграмму и пять посланий. Очень рад, что остались живы. Я весь о вас изболелся. Теперь хоть доволен, что вы счастливы тем, что уехали из Львова. Немцы издеваются над русскими, убивают немало мирных жителей. Много детей покалечено, хватали прямо из рук матерей и убивали.
В деревне вы как-нибудь проживете в тихом пункте. Вы не одни эвакуировались, много таких. Крепитесь. Я написал своему командиру, что жена больна, просил обеспечить жильем и пайком-питанием».
«Еду на иное место, очень опасное, возможно, даже придется погибнуть. Все посылаю вам, мне ничего не нужно, а вам пригодится. Шура, береги Лидочку, я ее весьма жалею. Все вспоминаю, как она боялась бомбежек и пряталась под стол».
Больше писем не было. Отец Лиды пропал без вести.
Подполковник Владимир Михеев дошел со своей долей до Берлина и за всех братьев расписался на здании Рейхстага.
«В 44-м году мы с мамой вернулись в Челябинск к ее брату. Начали жить без папу, с нуля, так как квартира и все имущество остались во Львове. Мама работала в школе-интернате для глухонемых детей воспитателем, потом завучем. Ютились в махонькой комнатушке при интернате, он располагался на том месте, где сейчас кукольный театр. Накануне выборов в Верховный Совет добрые люди посоветовали нам написать в Москву. Мы адресовались к главному маршалу бронетанковых войск Ротмистрову. Приехала комиссия, обследовали жилье, ознакомились с документами, книгами и статьями о семейству Михеевых. Только после этого через 22 года мы получили хрущевку, в которой я живу до сих пор».
Лидия Александровна окончила пединститут и сама отработала 36 лет в том же интернате, где трудилась ее мама. Была учителем географии и химии, стала отличником народного просвещения. Про таких, как Лидия Александровна, сообщают: «Дети войны».
Теперь про деда Дмитрия Федоровича. Он работал пчеловодом на Дальнем Востоке, награжден орденом «Знак Почета» и небольшой Золотой медалью ВДНХ.
Пытался выяснить, что можно было тогда купить на 50 тысяч рублей, которые дед Лидии Александровны внес на стройка танковой колонны. Но так и не нашел ответа – слишком огромная сумма. Сам Сталин направил крестьянину-пчеловоду телеграмму, в которой поблагодарил его за попечение о Вооруженных Силах страны.
У Лидии Александровны хранится небольшая фотография с подписью: «На память от дедушки и бабушки. 1955 год». Этот снимок они получили с гостинцем – двумя бутылками из-под шампанского, заполненными медом. Длинно не могли достать этот мед, пришлось бутылки нагревать, чтобы он подтаял и вытек.
Как знать, может, если бы дед Лидии Гаврилиной и иные граждане нашей страны в то тяжелое военное время не отдавали фронту все, и Победа стала бы еще более трудной, отодвинулась бы от 9 мая 1945 года намного дальней…
За время войны с Германией и Японией братьями Михеевыми было уничтожено около 200 вражеских танков, орудий, бронетранспортеров и автомашин.
В 2005 году в Кировском зоне Приморского края был установлен памятник героям-танкистам. На постаменте возвышается легендарный танк Т-34, а на плите под ним выгравирована надпись: «Братьям Михеевым, патриотам-танкистам, в ознаменование Дня Победы в Великой Отечественной брани 1941–1945 годов».
Иногда от потомков тех Михеевых приходят в Челябинск письма с Дальнего Востока с весточками и поздравлением с Днем Победы – для Лидии Александровны, дочери одного из братьев-танкистов.
Автор: Сергей Белковский
