Тамплиеры — орден мистиков или мистическая духовная организация. Ортодоксальные поначалу храмовники со временем преисполнились гностицизма и оккультизма и окунулись в торговлю и ростовщичество. Прекративший свое существование орден увлекателен уже тем, что не просто оставил глубокий след в истории, но и обернулся существующим и поныне масонством.
Про тамплиеров написаны горы книг, добротных и попросту хороших. Но каждого, кто хочет изучить историю какого-либо вопроса, в наше время подстерегают две беды: когда информации немного или когда ее чересчур много. Когда данных не хватает, это все равно, что плавать в бассейне без воды или в мелкой луже. Когда воды — море, то, не умея придерживаться на воде, можно и утонуть. Тамплиеры — второй случай. Тут есть опасность не только захлебнуться — история засасывает как отменный коловорот.
Во-первых, когда говорят о военно-религиозных орденах Средневековья, часто не проводят различия между тамплиерами, госпитальерами, тевтонскими рыцарями, рыцарями Гроба Господня, Родоса, Мальты, Калатравы и иных. Некоторые из этих образований (орден меченосцев) стремительно промелькнули в истории и пропали, другие, как Мальтийский орден, благополучно дожили до наших дней. В отличие от госпитальеров и рыцарей Тевтонского (Немецкого) ордена, храмовники просуществовали сравнительно недолго — около двух столетий.
Точных сведений о дате основания ордена Храма (Ordre du Temple) у историков нет. Он показался в период с 1118 по 1121 годы. Правда, некоторые исследователи склонны называть конкретные даты, в частности, год, когда скопился Собор в Труа, одобривший желание девятерых французских рыцарей посвятить себя защите паломников в Святой Земле. “Неимущие рыцари Христа” под предводительством дворянина из Шампани Гуго де Пейена (Hugo de Paganis или Hugues de Payns), о котором почти ничего не популярно, кроме того, что он был уже немолод, посвятили себя служению пилигримам.
Однако вечное и неистребимое племя бюрократов существовало вечно и это “малое предприятие” девяти рыцарей не было бы зарегистрировано, если бы на горизонте не возникла фигура еще одного Гуго — графа Гуго Шампанского (Hugues Ier de Champagne). Этот достославный аристократ, по суждению части историков, вполне мог послужить связующим звеном между своим тезкой и святым Бернаром Клервоским (Bernard de Clairvaux), аббатом цистерцианского монастыря. Итак, на линии еще не возникшего ордена появляется первый в его анналах мистик.
Невзирая на свою любовь к отшельничеству, аббат Клервоский занимался социальными делами не за страх, а на совесть. Он принимал активное участие в решении политических и церковных проблем во всей Западной Европе. И желая святой Бернар, по всей видимости, не являлся автором устава тамплиеров, возможно, тот был инспирирован именно им, поскольку между статутами цистерцианцев и тамплиеров имеется определенное сходство.
Зато из-под пера святого Бернара вышло подобие апологии тамплиерам. В переводе с латинского оно именуется “Похвала новому воинству Храма”, в котором сравнивает Божье воинство с рыцарством и приветствует вступление в ряды храмовников безбожников, святотатцев, прелюбодеев, убивцев, клятвопреступников и всяческих злодеев. Кое-кто из исследователей доходил до предположения, что в качестве образца для своего сочинения святой Бернар взял Коран: и там, и там звучит лозунг к священной войне. Однако Клюнийский аббат Петр Достопочтенный отправил святому Бернару латинский перевод Корана и историю Магомета лишь в 1143 году, потому их содержание вряд ли было известно Клервоскому аббату в 1128 году, когда он сочинял “Похвалу” рыцарям Храма.
За неимением поре не будем останавливаться на полных мистических символов и аллюзий тамплиерских знаках. Чего стоит один лишь черно-белый стяг храмовников — Босеан! О его смысле, символике и переводе до сих пор ведутся дискуссии. Неоднозначно трактуются изображения двух рыцарей на одном боевом коне. Камнем преткновения в препирательствах ученых мужей стал и сам устав: он написан на двух языках, причем французский вариант смягчает строгости латинского вплоть до искажения содержания.
Задолго до завершения эпохи крестовых походов и возвращения тамплиеров в Европу орден претерпел метаморфозы, все более превращаясь из монашеского ордена вначале в военный, а потом и в финансовый институт. Свято место мистиков оказалось заполнено дельцами и торгашами. Внешне ничто не предсказывало начало конца, но что-то бесследно исчезло, словно кто-то вынул из ордена Храма его стержень.
На процессе по делу тамплиеров прозвучали подозрения в истинной неподкупности одного из заключительных великих магистров на Востоке — Тома Берара (Thomas Bérard, или Béraud, или Bérault): “Орден Храма испортился собственно в его магистерство”.
Даже если учесть, что французский монарх Филипп Красивый стремился любой ценой уничтожить орден Святилища и его последователей, трудно отделаться от мысли, что послушные ему слуги просто придумали множество шокирующих историй — про служение демону Бафомету, плевание на распятие, процветавший среди братии гомосексуализм и связи с исмаилитским орденом убийц-ассасинов. Представлялось, члены некогда могущественного ордена поражены всеми мыслимыми и немыслимыми пороками.
Точно так же, как при рождении ордена тамплиеров пришёл мистик, появится он и на его закате. Последний великий магистр ордена Храма Жак де Моле (Jacques de Molay) сгинул в пламени теплина 18 марта 1314 года. Перед лицом смерти у измученного пытками человека вырвалось проклятие, брошенное в лик палачам. Глава ордена ростовщиков словно бы вспомнил о своих предшественниках-мистиках и прозрел, предсказав скорую гибель Папе Клименту V и королю Филиппу IV.
Пускай это всего лишь легенда, но оба действительно вскоре скончались. Более того, прах римского понтифика был развеян по ветру в 1577 году, когда папский мавзолей поругали кальвинисты, а останки французского монарха из династии Капетингов выкопали и выбросили парижане во время Великой французской революции пять столетий спустя.
