[vc_row][vc_column][vc_column_text]12 разгромов Наполеона Бонапарта. Завершая кампанию 1812 года, русские вышибли остатки Великой армии Наполеона не только из России, но из пределов ублюдочного Великого герцогства Варшавского. Скопив новые силы, вплоть до 17-летних конскриптов будущего призыва, французский император вступил в новую схватку со своим основным соперником на континенте – Россией.
Шарнхорст и Гнейзенау — творцы Тугенбунда, прусского ренессанса 1813 г.
Где побеждать будем? В Силезии, в Богемии? В Саксонии!
Тяжело сказать, выстояли бы русские в майских сражениях 1813 года при Лютцене и Бауцене под командованием Кутузова, будь он ещё жив. Срочно взявший пост главнокомандующего Витгенштейн, ещё весьма молодой любимец Александра I, спаситель Петербурга, имел под своим началом весьма разношёрстные мочи, и его вряд ли стоит считать виновником первых поражений союзников в новой кампании против Наполеона.
Присоединение пруссаков во главе с Блюхером, какого вытащили в герои лидеры Тугенбунда Гнейзенау и Шарнгорст, ещё не обозначило решающего перевеса союзников над французами. Блюхер успел лишь нанести жестокое поражение французскому авангарду при отступлении от Бауцена. Но последовавшее вскоре Плесвицкое перемирие, на которое Наполеон пошёл в основном из-за внутренних проблем Франции, сделалось, фактически спасительным для новой антифранцузской коалиции.
Главным просчётом Наполеона оказалась ставка на то, что Австрия останется его союзником, особенно с учётом того, что наследником французского престола был внук императора Франца. Между тем, Франц давным-давно уже фактически дал своему министру иностранных дел Меттерниху карт-бланш на разрыв с наполеоновской Францией. Переговоры, которые велись на Пражском конгрессе, а затем в Неймаркте, фактически изначально не могли принести итога в пользу Франции, но переход Австрии на сторону союзников всё-таки стал для Наполеона большой неожиданностью.
В начале августа 1813 года фельдмаршал князь К-Ф.Шварценберг, какой в войне с Россией командовал всего лишь 40-тысячным корпусом, вдруг спускается с гор Богемии в долины Саксонии во главе почти 200-тысячной Богемской армии, наполовину укомплектованной русскими. Тяжкое поражение, которое нанёс союзникам французский император в битве при Дрездене, вынудило русских и австрийцев ретироваться назад, сквозь узкие дефиле Рудных гор на пути в наследственные земли габсбургской короны.
На протяжении нескольких недель Наполеон вынашивал грандиозные планы окружения своего основного противника, рассчитывая, среди прочего на бездонный маневр через крепость Пирна. Однако прямое вторжение в Богемию вслед за разгромленной армией Шварценберга вполне могло обернуться утратой Пруссии и Саксонии, не говоря уже о северо-востоке Германии — Померании и Мекленбурга. Ведь там, за исключением нескольких крепостей, наряду с прусским ландвером, уже почти повсюду хозяйничали шведы (см. Первоначальный бросок на запад от Немана до Эльбы)
Пруссия. 1813 год
В итоге извлечь плоды из победы Наполеону не так и не удалось. Союзные армии недурно усвоили преподанные им когда-то уроки, и несмотря на разрозненность, научились действовать согласованно. Сначала крепкий ответный удар за Дрезден намели французам русские, разгромившие и почти полностью пленившие при Кульме обходную французскую колонну генерала Вандамма. А вскоре уже вся армия Наполеона могла очутиться под угрозой потери коммуникаций и даже полного окружения.
Один за другим потерпели тяжёлые неудачи маршалы Наполеона – вначале Макдональд при Кацбахе, а затем один за другим Удино и Ней в сражениях при Гросс-Беерене и Денневице. Наступление в Богемию откладывалось, Наполеон, скорее рассчитывал выманить союзные армии оттуда для решающей схватки.
Невосполнимые потери
В тяжелейшей кампании 1813 году наполеоновские маршалы не только терпели разгромы, они гибли и сами. Уже позже, после того как была проиграна «Битва народов», прикрывая отступление главных сил, не сумеет выкарабкаться из вод Эльстера блистательный Юзеф Понятовский, только что получивший от Наполеона маршальский жезл.
Он был племянником последнего короля Речи Посполитой, и Наполеон впоследствии заявлял, что «натуральным королём Польши был Понятовский, он обладал для этого всеми титулами и всеми талантами…» Император французов не раз говорил, что «это был благородный и храбрый человек, человек чести. Если бы мне удалась русская кампания, я сделал бы его королём поляков».
Крах князя Понятовского в водах Эльстера
Однако Наполеон почему-то предпочёл ограничиться тем, что назначил его военным министром в организованном им самим Великом герцогстве Варшавском. Впрочем, ему же так и не достало смелости вернуть полякам независимость, хотя со времени крушения Речи Посполитой не прошло и полвека. По всей видимости, среди вин этого, на первом месте — непреодолимое желание корсиканского parvenu Наполеоне Буонапарате войти в многочисленную семью европейских государей.
А ещё раньше Понятовского пал маршал Бессьер. Сын лангедокского хирурга из Прейсака, работавший цирюльником Жан-Батист, избрал военную карьеру с начином революционных войн. Его характерную якобинскую причёску – длинные быстро поседевшие волосы, узнавали издалека даже под генеральской треуголкой. Под начином Бессьера, который получил маршальский жезл среди первых, многие годы была гвардейская кавалерия, и он никогда не признавал первенство Мюрата, как конника.
Убеждённый республиканец, несмотря ни на что – на титулы и маршальский жезл, и на личную дружбу с императором, которому он никогда не стеснялся говорить истину, Бессьер был настоящим любимцем армии. Однажды, в ходе сражения при Ваграме, когда под ним была убита лошадь, а сам маршал контужен, его сочли потерянным. Армия уже оплакивала своего любимого вождя, и когда Бессьер смог вернуться в строй, железнобокие понеслись в атаку с удвоенной энергией.
Летальное ранение маршала Бессьера
Маршал Бессьер был сражён прусским ядром 1 мая 1813 года в стычке под Вейсенфельсом накануне сражения при Лютцене. Вскоре после этого Наполеон утерял ещё одного друга, тоже маршала, но двора – Жерара Дюрока, герцога Фриульского. Смерть Бессьера стала прелюдией к первой победе Наполеона, а крах Дюрока случилась сразу после второго успеха Наполеона в кампании – при Бауцене.
Современники вспоминали, как император сетовал: я не могу постоянно есть тушеные овощи. Дюрок, как и Бессьер, погиб от прямого попадания вражеского ядра. Это случилось через день после сражения при Бауцене у городка Маркерсдорф, когда за арьергардным сражением отступающей русско-прусской армии наблюдала в полном составе вся наполеоновская свита.
На памятнике, который был поставлен на месте гибели Дюрока, по распоряжению Наполеона было написано:
«Здесь генерал Дюрок умер на руках своего императора и своего друга».
Наполеон у ложи умирающего Дюрока
Кампания 1813 года вообще оказалась на редкость кровавой, и многочисленные потери были также и в генералитете союзников. Одним из павших сделался француз, которого называли личным врагом и самым реальным из соперников Наполеона – революционный генерал Жан-Виктор Моро. Когда Наполеон возложил на себя императорскую венец, он первым делом выслал ярого республиканца Моро в Северо-Американские Штаты, по очевидно надуманному подозрению в участии в роялистском комплоте.
Смерть генерала Моро
Бывший французский генерал, которому предстояло возглавить союзные армии, Моро получил летальную рану уже в первые минуты сражения при Дрездене. В тот момент рядом с ним находился русский император Александр. Считается, что пушку, сразившую генерала, заряжал собственно Наполеон, именно на этой легенде Валентин Пикуль выстроил сюжет известного романа «Каждому своё». Французский генерал Моро траурен в Санкт-Петербурге, в костёле Святой Екатерины на Невском проспекте.
Не к Дрездену, а к Лейпцигу
После того как его маршалы не сумели справиться с Блюхером и Бернадоттом, Наполеон приложил все усилия к тому, чтобы отбросить союзные армии – Силезскую и Нордовую как можно дальше от поля решающего сражения под Лейпцигом. Туда в первой половине октября начала медленно, но достаточно компактно выдвигаться 220-тысячная Богемская армия.
Александр I, какой, несмотря на первые неудачи в кампании, был по-прежнему настроен дойти до Парижа, разместил свою ставку именно при Богемской армии. Он пригласил туда не лишь прусского короля и австрийского императора, но и многих царедворцев, причём не только из России. Многие историки не без оснований считают это едва-едва ли не главной причиной пассивности, с которой действовали главные силы союзников, возглавляемые князем Шварценбергом.
Однако в четырёхдневном сражении под Лейпцигом, по праву наименованном «Битвой народов», Наполеон сам не предоставлял Богемской армии никаких шансов на бездействие. Непрестанно маневрируя, французский полководец всё-таки сумел сделать так, что Силезская и Нордовая армия не успевали вовремя подойти к полю сражения. Классики – Маркс и Энгельс в своей знаменитой статье о Блюхере, написанной для Новоиспеченной американской энциклопедии, назвали именно своего земляка едва ли не главным творцом победы под Лейпцигом.
Фельдмаршал Блюхер одним из немножко познал вкус побед над Наполеоном
Действительно, Блюхер, прозванный «маршал Форвертс» (Вперёд) не только вывел к стенам Лейпцига свою Силезскую армию, но и всегда подталкивал туда и Бернадотта. Тот, как известно, не рискнул принять предложение Александра I возглавить все союзные армии, а ограничился Северной, на четверть укомплектованной шведами – его грядущими подданными. Ради того, чтобы подтянуть Северную армию к Лейпцигу, 70-летний Блюхер, с его колоссальным боевым экспериментом и авторитетом, даже согласился пойти в прямое подчинение бывшему наполеоновскому маршалу.
Однако куда больше для того, чтобы на полях под Лейпцигом очутилась и русско-прусско-шведская армия наследного принца, сделал лично русский император. И дипломатия, благодаря которой в самый острый момент от Наполеона откололся одинешенек из главных союзников — Саксония. Впрочем, так называемое «предательство» саксонцев было во многом связано и с тем, что их бывший командир – совсем недавно наполеоновский маршал, а сейчас шведский кронпринц Бернадотт уже перешёл на сторону антифранцузской коалиции.
Наполеон тем временем, не дожидаясь, когда Богемская армия спустится с горных перевалов, к 10 октября сосредоточил основные силы у Дубена, демонстрируя готовность дать сражение объединённым силам Северной и Силезской армий. Времени до выхода основных сил союзников прямо ему в тыл, оставалось совсем немного, и император предпринял попытку вынудить армии Блюхера и Бернадотта, явно уклонявшиеся от боя, удалиться за Эльбу.
Фланговым маршем на Виттенберг он создал реальную угрозу коммуникациям Северной армии, что вынудило Бернадотта отступать. Если бы армия Бернадотта, а вдогонку за ней и Блюхер, ушли бы за Эльбу, у союзников под Лейпцигом оказалось бы почти на 150 тысяч солдат меньше. Дело, скорее итого завершилось бы для Богемской армии ещё одним Дрезденом, и, как следствие — поражением в кампании.
Бернадотт, маршал Франции, кронпринц и король Швеции
Собственно в этот момент шведский кронпринц и настоял на том, чтобы Александр поставил Блюхера под его командование. Блюхер подчинился вроде бы беспрекословно, но сумел не лишь убедить Бернадотта ограничиться отходом к Петерсбергу, весьма далеко от правобережья Эльбы, но и убедить Александра ускорить выдвижение всех сил Богемской армии Шварценберга к Лейпцигу.
На подступы к городу русские и австрийские корпуса выдвинулись даже с кой-каким опережением. Блюхер фактически присоединил свою армию к войскам Бернадотта, ради чего проделал кружной маневр к Галле, и вырван был сражаться с корпусом Мармона у Мёккерна. Армия Бернадотта никаких маневров не совершала, она маршировала от Петерсберга так же неспешно, как войска Шварценберга.
Современники ратифицируют, что шведский наследный принц утром 16 (4-го по старому стилю) октября, когда со стороны Лейпцига уже была слышна канонада, вообще застопорил движение Северной армии у селения Сельбиц, совсем недалеко от Петерсберга. Бернадотт не обращал внимания на уговоры союзных комиссаров, бывших при его квартире, и лишь вечером выдвинул часть войск к Ландсбергу, в одном переходе от поля битвы.
«Битва народов» не сделалась последней
К полю решающей битвы тем временем спешно выдвигалась, хотя и явно не успевала ещё одна армия союзников – Польская под начином генерала Беннигсена, к которой присоединился австрийский корпус Колоредо. Две другие союзные армии – Силезская и Северная тоже запаздывали, что подавало Наполеону ещё один шанс. И в первый день «Битвы народов» французский полководец приложил все силы, чтобы этот шанс использовать.
Пять пехотных и четыре кавалерийских корпуса, подкреплённые гвардией, готовы бывальщины обрушить всю свою мощь на колонны армии князя Шварценберга, центр которой составила четыре русских пехотных и два союзных корпуса под командованием генерала от инфантерии Барклая-де-Толли. В это пора Шварценберг настаивает на своём плане двойного обхода французских позиций, что приводит лишь к ненужному разделению сил.
Однако первыми стукнули всё же русские. Александр не скрывал опасений, что Наполеон лишь делает вид, готовясь атаковать Богемскую армию, а на самом деле сосредотачивает мочи для удара по Силезской армии Блюхера. Она, имея силы чуть более 50 тысяч человек, заметно оторвалась от Бернадотта и могла быть запросто раздавлена французами.
«Битва народов под Лейпцигом, 1813 г.». Худ. А. Зауэрвейд
Утром 16 октября русские пехотные колонны отправь в атаку и даже имели небольшой успех, и даже взяли местечко Вахау в центре французских позиций, хотя после под перекрёстным артиллерийским огнём его и пришлось оставить. Это заставило Наполеона перегруппировать силы, отказавшись от идеи ударить по правому флангу Богемской армии, отрезая её от Блюхера. В это пора Наполеону уже поступили донесения, что Блюхер нанёс поражение Мармону, и выходит к Лейпцигу с совершенно другой стороны.
Император не сделался обращать внимание на передвижения Блюхера, и принял решение сокрушить Богемскую армию согласованным ударом по центру союзных позиций. При этом не отменялся и обход правого фланга Барклая, как вспомогательный удар. Возле трех часов после полудня почти 10 тысячные волны французской кавалерии Мюрата, поддержанные огнём сотен орудий и несколькими штурмами пехоты, в том числе и гвардейской, в итоге всё-таки прорвали позиции русских.
Гусары и шеволежеры даже сумели прорваться к холму, на каком находились союзные монархи и Шварценберг, однако были остановлены русской гвардией и поспешившей на выручку кавалерией союзников. Весьма своевременной оказалась и переброска к месту прорыва сразу 112 пушек конной артиллерии генерала Сухозанета.
Атака Мюрата под Вахау
В итоге знаменитая штурм под Вахау так и не стала для французов победной, и не заставила Богемскую армию отступать, хотя в союзной ставке, к которой едва не прорвалась французская конница, уже бывальщины готовы отдать такой приказ. К счастью, и князь Шварценберг отказывается от идеи глубокого обхода наполеоновской армии в междуречье Эльстера и Плейсе, и направляет порядочные силы в помощь Барклаю.
Существует легенда, что стоять насмерть Александра уговорили его советники. Первым среди них числится собственный враг Наполеона корсиканец Поццо ди Борго, тогда ещё не получивший графского титула в России, но преуспевший в переговорах с Бернадоттом о переходе на сторонку союзников. Вторым – будущий президент независимой Греции Иоаннис Каподистрия, которому приписывают авторство известной сентенции в адрес Александра I, какой был наречён им «Агамемноном сей великой брани и царём царей».
Сам Каподистрия позднее не раз вспоминал, как Александр под Лейпцигом спокойно распоряжался в самые критические минуты боя, трунил, когда около него падали гранаты, командуя трёхсоттысячной армией и удивляя профессиональных военных своими стратегическими соображениями.
Поворотным в «Битве народов» можно считать уже второй день титанического противостояния под Лейпцигом – 17 октября, когда Наполеон даже предложил союзникам новоиспеченное перемирие. После этого не только Александр, но и всё его окружение отбросили любые мысли о том, чтобы прекратить сражение. Сумевшую выстоять накануне Богемскую армию Наполеон вяще не атаковал, в то время как с севера ему стала угрожать армия Блюхера.
На следующий день Наполеон был вынужден сокращать свои распяленные позиции, отступая ближе к стенам Лейпцига. Против его 150-тысячной армии сосредотачивались более 300 тысяч союзных армий, при которых было невиданное до этого количество артиллерии – 1400 пушек и гаубиц. Фактически уже 18 октября речь шла лишь о прикрытии отступления французской армии, хотя французы сражались настолько яростно, что казалось, будто Наполеон всерьёз рассчитывает на победу.
В этот день в дело вступила польская армия, и на поле сражения показались также и войска Бернадотта, которые несмотря на прямой запрет кронпринца, приняли участие в штурме Паунсдорфа. В этот же день в самый кульминационный момент сражения вся саксонская дивизия, какая сражалась в рядах наполеоновских войск, перешла на сторону союзников.
Саксонцев под Лейпцигом было не так много – всего чуть немало трёх тысяч при 19 орудиях, но вскоре их примеру последовали вюртембергские и баденские части из состава наполеоновских войск. О том, как отпечатлелся на ходе сражения отказ немцев сражаться за императора французов, ярче других написал Дмитрий Мережковский: «Страшная вакуум зазияла в центре французской армии, точно вырвали из неё сердце».
Французы к ночи успели отойти к стенам Лейпцига. На день 19 октября намечался штурм города союзными армиями, однако саксонский король Фридрих-Август успел прислать офицера с предложением сдать город без боя. Единственным условием монарха, бойцы которого уже покинули Наполеона, была 4-часовая гарантия французским войскам на выход из города.
Сообщения о достигнутом соглашении дошли отнюдь не до всех, русские и прусские бойцы штурмовали предместья Лейпцига, захватив южные ворота города. В это время французы толпами валили через Рандштадтские ворота, перед какими по ошибке неожиданно был взорван мост. Отступление быстро превратилось в паническое бегство, потери наполеоновской армии были огромными, среди утонувших в реке Эльстер очутился и маршал Понятовский.
Кампания 1813 года завершалась отступлением французов за Рейн. Перекрыть путь отступления Наполеону у Ганау тщетно пытались баварцы, также перебежавшие на сторону союзников. Впереди была кампания 1814 года – уже на французской земле.Источник[/vc_column_text][/vc_column][/vc_row]
