Могла бы Россия выиграть Крымскую брань
Все права на фотографии и текст в данной статье принадлежат их непосредственному автору. Данная фотография свзята из открытого источника Яндекс Картинки

Могла бы Россия выиграть Крымскую брань

Могла бы Россия выиграть Крымскую брань

Крымская война 1853-1856 годов окончилась для Российской империи подписанием невыгодного Парижского мирного договора и улеглась темным пятном на историю отечества. Мировые державы того времени разнесли эту новость как блистательную победу над Россией. Впрочем, не все историки, как нынешние, так и современники, согласны с этой оценкой. Попробуем разобраться в этом вопросе, взглянув на него в целом, не только в военном аспекте, но и в политическом, геополитическом.

Несостоявшаяся всемирная война

Крымская война потенциально могла стать мировой, учитывая возможности, размеры и количество держав-участниц. И хотя этого не случилось, такая возможность сохранялась до самого конца и висела в качестве ключевой угрозы, как домоклов меч над Российской империей.

Коалицию против России организовали Англия, Франция, Турция и Сардиния, кроме того, к альянсу в любой момент готовы были подключиться Австрия и Пруссия. Исходя из этого, надо представлять протяженность потенциального фронта и соображать, что враги могли ударить практически где угодно. Так, согласно одному из планов авторства британского лорда Пальмерстона, удары необходимо было наносить по всем вероятным направлениям, что должно было привести к потере Россией Финляндии, Прибалтики, Польши, Молдавии, Валахии, Крыма и Кавказа.

Помимо основных фронтов брани в Крыму и на Кавказе, британцы наносили пробные удары в Одессе, на Белом море, на Камчатке, на Курилах. На практике это означало нужда разброса войск, как минимум по огромным расстояниям Европейской части страны.

Битва пре Альме

Одним из важнейших сражений Крымской брани стала битва при Альме, когда высадившийся 60-тысячный объединенный десант англо-французских войск был встречен 30-тысячным корпусом пехоты. Задачей русских было замедлить продвижение союзников к Севастополю, какой в это время вовсю готовился к обороне, но был без гарнизона. И хотя в итоге русские войска потерпели поражение и отступили – продвижение к городу было замедлено, что дало его заступникам дополнительное время на подготовку. Союзники стали продвигаться дальше осторожнее, предполагая, что имели дело только с передовыми долями и даже не догадываясь, что силы, выставленные против них, были до смешного малы.

Дело в том, что на ключевом театре военных действий в Крыму воевала примерно десятая часть всех русских войск. Тут находились всего 27 батальонов Российской императорской армии, в то пора, как на других участках к концу 1854 года группировка сил была гораздо серьезней: на побережье Балтийского моря – 179 батальонов, в Польше и западных губерниях – 146 батальонов, в зоне Дуная и на побережье Черного моря до реки Буг – 182 батальона, на Кавказе – 152 батальона. С началом военных действий завязалось усиление крымского участка, однако запоздалое решение и неразвитая логистика затруднили этот процесс.

Оперативное поражение на небольшом участке

Исходя из подобного расклада и необходимо оценивать конечный военный успех англо-французских войск в Крыму. Это был достаточно тяжело давшийся успех на весьма небольшом участке Крымского полуострова, достигнутый в противостоянии с небольшой долей русской армии. Говоря в терминах современной военной науки, самое большее, чего добились Англия и Франция, так это победы на одном из оперативных участков или даже нескольких тактических побед (захвачена была лишь доля Крыма, которая могла быть отбита). Не более того, – ни о каком стратегическом поражении России, разгроме ее армии и выговоры не было. На Кавказе Россия продолжала вести успешные боевые действия, небольшие атаки на Камчатке и со стороны Белого моря бывальщины отбиты.

Рядовые солдаты, без сомнения показали себя с лучшей стороны. Однако, военное командование не может этим похвастаться. Вина этой оперативной неудачи в Крыму, лежит, вопреки мифу о тотальном превосходстве англичан и французов в вооружениях, не в технической сторонке вопроса. Даже отставание в некоторых видах вооружения не имело решающего превосходства в общей картине. Проблема была в организации управления армией, в промахах командования, того же, во многом справедливо критикуемого командующего Александра Меньшикова.

Политическое решение

Поражение в Крыму – это одна не разгромно продутая «битва», ставшая, однако по политическим мотивам, волей политического руководства поражением в войне. Кроме смерти императора Николая Первого и политической воли Александра Второго, никаких неодолимых военных препятствий для продолжения войны не было.

Не было предпринято попытки отбить захваченные англо-французами территории в Крыму или переместить войну в формат той самой «мировой войны», которой она вполне могла стать.

Трудно оценивать правильность этого решения, однако, учитывая политическую неразбериху после смены императора, открытый кризис системы крепостного права и ту, подспудно копившуюся революционную, бунтарскую энергию, которая вовсю начала прорываться наружу и загубила уже самого Александра Второго, то можно признать это решение оправданным. В военном плане, Россия могла бы выиграть войну против коалиции крупнейших стран мира (первая империя мира Британия, достаточно сильные Франция и Османская империя, не говоря уже об угрозе вмешательства Пруссии и Австрии). Но вынесла ли бы государственная система такую нагрузку? В Первую мировую войну она ее не выдержала, также, как и в Японскую, которая показала, что стратегические задания Крыма не были учтены и спустя полвека.

Отказываясь от крайних, идеологизированных оценок положения дел в империи в те годы, нельзя не признать огромного числа организационных проблем, просчетов, копившихся десятилетиями и так и не устраненных в начале 20 века. Однако, считать Россию эпохи Николая Первого страной ужасно слабым и отсталым – нельзя. Не самое большое военное поражение (в масштабах противостоящих империй и их армий в целом) на одном из курсов, превратилось в поражение в войне, лишь в виду, политических обстоятельств.

Но даже критики решения Александра Второго и его политики, должны признать, что в последующие пятнадцать лет, незапятнанно дипломатическим путем, Россия полностью нивелировала все итоги Парижского мира 1856 года, а своих изначальных амбициозных мишеней, наиболее горячим головам в британском истеблишменте не удалось достичь даже близко.

>