Смута. 1919 год. 6 апреля 1919 года Одессу, не встречая никакого отпора, взяли отряды Григорьева. Атаман раструбил о своей «грандиозной» победе над Антантой по всему миру: «Я победил французов, победителей Германии…» Это был «астральный час» атамана. Его встречали как триумфатора, и Григорьев окончательно зазнался. Он говорил о себе как о мировом стратеге и великом полководце.

Объявление о начине эвакуации Одессы. 3 апреля 1919 года

Красный командир

В январе 1919 года Григорьев понял, что дело Петлюры продуто. Красная Армия заняла почти всё Левобережье, кроме Донбасса. Кроме того, с юга наступали интервенты и в январе заняли всё Причерноморье, какое Григорьев считал своей вотчиной.

25 января Петлюра приказал дивизии Григорьева войти в состав Юго-восточной группы армии УНР и приступить подготовку к наступлению против белых восточнее Александровска и Павлограда. Здесь с середины декабря 1918 года петлюровцы вели бои с белогвардейцами. Кроме того, в этих степях воевал с белоснежными и Махно, но он был врагом Директории. В результате пан атаман Григорьев решил, что не стоит воевать с такими сильными противника – белыми и батькой Махно, за каким стоит местное крестьянство. Он проигнорировал приказ Петлюры.

Таким образом, Григорьев стал «сам себе атаман». Не выполнял распоряжения штаба армии УНР, оставлял себе все трофеи, периодически его бойцы грабили государственное имущество и местное население. 29 января 1919 года Григорьев порвал с Директорией, послав телеграмму, в которой заявил, что переходит к большевикам. Атман призвал командиров Запорожского корпуса последовать за ним. Однако командиры корпуса не последовали образцу предателя и до апреля 1919 года Запорожский корпус сдерживал движение григорьевщины на запад от Елизаветграда. Григорьевцы атакуют отходившие под напором красных украинские части Екатеринославского коша и полковника Котика. В ответ Директория объявляет атамана вне закона.

Григорьев устанавливает связь с алыми. Мятежный атаман присылает своего представителя в ревком Елизаветграда и сообщает, что является «атаманом всех войск независимой Советской Украины». В ревком Александровска Григорьев шлет депешу, в которой подтверждает свою солидарность с действиями советского большевистско-левоэсеровского правительства УССР. 1 февраля 1919 года Григорьев снёсся с красным командованием и предлагает создать объединенное большевистско-левоэсеровское командование — Реввоенсовет Украинской Красной Армии. Атаман хвастливо сообщает, что под ним ходит 100 тыс. армия. В телефонном беседе с командующим Украинским фронтом Антоновым-Овсеенко Григорьев поставил следующие условия объединения: неприкосновенность организации и командования, самостоятельность вооружения, обеспечения и амуниции; самостоятельность войск и занятой территории, сохранение за григорьевцами их трофеев. Советское руководство, чтобы получить ценного союзника, частично ублаготворило требования атамана. По вопросу о власти большевики обещали, что власть будет коалиционная и полностью свободно выбранная народом на Всеукраинском съезде Рекомендаций.

В начале февраля 1919 года Григорьев выбил петлюровцев из Кривого Рога, Знаменки, Бобринской и Елизаветграда. Предательство григорьевцев повергло к краху петлюровского фронта. Многие части, верные Петлюре, были разбиты рассеяны или перешли на сторону красных. Оставшиеся петлюровцы неслись из центральной части Малороссии на Волынь и Подолье.

18 февраля в Харькове были собраны вожди красного повстанческого движения Малороссии на совещание с правительством УССР. Григорьев впервые повстречался с командующим Украинским фронтом Антоновым-Овсеенко. Григорьевцы вошли в состав 1-й Заднепровской Украинской советской дивизии под началом Дыбенко. Из отрядов атамана Григорьева формировалась 1-я бригада (махновцы взошли в 3-ю бригаду). В составе бригады было около 5 тыс. бойцов при 10 орудиях и 100 пулеметах.

Когда 28 февраля 1919 года штаб Григорьева, какой располагался в уездной Александрии, посетил командующий харьковской группой советских войск Скачко, то он обнаружил полное отсутствие организации и дисциплины, разложение бригады и отсутствие коммунистической труды в частях. Сам Григорьев скрылся, чтобы избежать встречи с непосредственным начальником. Скачко, видя полную анархия в частях григорьевцев, предложил ликвидировать штаб бригады, а самого атаман сместить. Однако командование Украинским фронтом по-прежнему желало использовать Григорьева, поэтому предпочло закрыть глаза на «атаманщину». Красное командование и далее предпочитало не замечать бандитские проделки «молодцев» Григорьева.

Для укрепления морально-политического состояния григорьевцев в бригаду был направлен комиссар Ратин и 35 коммунистов. С другой сторонки, среди григорьевцев имели крепкие позиции левые эсеры. Так, начальником штаба бригады стал член боротьбистской партии Юрий Тютюнник. Личность «оглушительная», ещё один из видных авантюристов периода Смуты. Участник мировой войны, после революции принял участие в украинизации армии, поддерживал Центральную раду и сделался организатором «вольного казачества» в Звенигороде. Казаки Тютюнника в 1918 году воевали с красными и контролировали значительную часть центральной Малороссии, затем он возвысил мощное Звенигородское восстание против гетмана Скоропадского и германских оккупантов. Был арестован и приговорён к расстрелу, избежал гибели лишь из-за падения Гетманщины. После освобождения переходит на сторону красных, и подговаривает Григорьева предать Петлюру. Однако вскоре Тютюнник осознав, что воля большевиков не сулит ему первых ролей в Малороссии (тоже осознал и Григорьев), стал вести в бригаде антибольшевистскую деятельность.

Одесская операция

В феврале 1919 года григорьевцы начали наступление в Причерноморье. Французские интервенты к этому поре уже полностью разложились и утратили ореол непобедимости. Они оказались «по зубам» даже полубандитскому формированию Григорьева, состоявшего из крестьян-повстанцев и различного сброда, вводя откровенных уголовников.

После недели боев, григорьевцы 10 марта 1919 года взяли Херсон. Союзное командование, когда город начали штурмовать, сделалось перебрасывать на кораблях подкрепления, однако французские солдаты сначала отказались высаживаться, а потом идти в бой. В итоге союзники покинули Херсон, греки и французы потерли по разным данным около 400 — 600 человек. Захватив город, григорьевцы перебили павших им на милость греков. Деморализованное от неожиданного поражения французское командование без боя сдало и Николаев. Все войска были эвакуированы в Одессу, где французы лишь теперь решили создать укрепленный район. В результате союзники без сражения сдали 150-километровыую территорию между Днепром и Тилигульским лиманом, с мощной крепостью Очаков и военным складами. Григорьевцы без особых трудов с налёта захватили два богатых города. Комбриг Григорьев захватил огромные трофеи: 20 орудий, бронепоезд, большенное количество пулеметов и винтовок, боеприпасы, военное имущество.

Захватив два крупных города Юга России, Григорьев отправил телеграмму белоснежному военному губернатору Одессы Гришину-Алмазову, требуя безоговорочно сдать город, угрожая в противном случае снять с генерала кожу и натянуть её на тамбур. Вскоре григорьевцы одержали новые победы. У станции Березовка союзники сосредоточили ильный отряд – 2 тыс. человек, 6 орудий и 5 танков, новейшее тогда оружие. Однако союзники запаниковали и без особого сопротивления неслись в Одессу, бросив всё тяжелое оружие и эшелоны с припасами. Один из захваченных танков Григорьев затем отослал в Москву в дар Ленину. После Херсона, Николаева и Березовки петлюровские отряды, прикрывавшие французское зону оккупации, бежали или перешли на сторонку Григорьева. Фактически фронт сдерживала теперь только белая бригада Тимановского.

Популярность Григорьева ещё более возросла, к нему стекались люд. Под началом Григорьева было около 10 – 12 тыс. разношерстных бойцов. Бригаду, состоявшую из 6 полков, конного и артиллерийского дивизионов, разворачивают в 6-ю дивизию 3-й Украинской советской армии. Алым противостояли в районе Одессы 18 тыс. французских, 12 тыс. греческих, 4 тыс. белых и 1,5 тыс. польских солдат и офицеров. Союзники имели поддержку флота, тяжкое вооружение – артиллерию, танки и броневики. Таким образом, Антанта имела полное превосходство над бригадой Григорьева. Однако союзники не желали воевать, они уже сворачивались, при этом так и не дали белоснежным возможности мобилизовать силы и дать отпор противнику.

В конце марта 1919 г. Верховный совет Антанты принял решение об эвакуации союзных армий из Причерноморья. В начале апреля 1918 года во Франции пало министерство Клемансо, новый кабинет первым делом приказал вернуть армии из Малороссии и прекратить интервенцию. Союзные войска получили приказ в течение трёх дней очистить Одессу. Они управились даже скорее – за два дня. В ночь со 2 на 3 апреля французы договорились с одесским Советом рабочих депутатов о передачи власти. 3 апреля было оглашено об эвакуации. 4 апреля в городе царил хаос. В городе, увидев бегство интервентов, бесчинствовала «армия» Мишки Япончика – налетчики, похитители, бандиты и хулиганы «чистили» буржуев, которые остались без зашиты. Первым делом грабили банки и финансовые конторы. Бегство союзников сделалось полной неожиданностью для беженцев и белых, которых просто бросили. Лишь часть беженцем, бросая имущество, смогла сбежать на кораблях союзников. Большинство бывальщины брошены про произвол судьбы. Не успела эвакуироваться и часть французских солдат. Кто смог, побежали в сторону румынской границы. Бригада Тимановского совместно с оставшимися французами и колоннами беженцев отступила в Румынию. Туда же прорвались и ещё оставшиеся в городе белогвардейцы.

6 апреля Одессу, не встречая никакого отпора, взяли отряды Григорьева. Григорьевцы устроили трехдневную пьянку по случаю победы. Атаман раструбил о своей «грандиозной» победе над Антантой по всему вселенной: «Я победил французов, победителей Германии…». Это был «звёздный час» атамана. Его встречали как триумфатора, и Григорьев окончательно зазнался. Он говорил о себе, как всемирном стратеге, великом полководце, передвигался большой свитой, любил почести и лесть. При этом был постоянно пьяным. Бойцы же его тогда обожали, ведь атаман не лишь закрывал глаза на «свободу и волю» в частях, но и раздавал большую часть трофеев, а в Одессе было захвачено огромное число добычи, не только трофеи, но личное имущество мирных граждан.

Один из захваченных под Одессой французских танков в рядах Алой армии

Конфликт с большевиками

Зазнавшийся атаман немедленно вступил в конфликт с большевиками. После «одесской победы» григорьевцы захватили самый заселенный и богатый город Малороссии, крупнейший порт, промышленный центр и брошенную стратегическую базу интервентов. Большая часть резервов Антанты – оружие, боеприпасы, провиант, амуниция, топливо, различные товары, всё было брошено. Склады и вагоны с различным по-хорошему остались в порту. Также григорьевцы получили возможность грабить имущество «буржуев». Григорьев наложил на одесскую буржуазию огромную контрибуцию. Они немедля начали вывозить трофеи эшелонами в родные места, захватили огромное количество оружия.

На эти богатства были другие претенденты – здешнее большевистское руководство и мафия. Григорьев же пытался ограничить аппетиты местных одесситов. Атаман клялся очистить Одессу от бандитов, а Япончика «поставить к стенке». Особое недовольство потребовал поставленный Григорьевым комендант Одессы Тютюнник, который был человеком весьма амбициозным, резким и к тому же политическим противником большевиков. Большевики потребовали кончить широкие реквизиции (фактически грабеж) у одесской буржуазии. Также большевики Одессы были против вывоза трофеев в нордовую Херсонщину. Григорьевцы вывозили в свои сёла огромные запасы промышленных товаров, сахара, спирта, топлива, оружия, боеприпасов и амуниции. Алое командование в лице комфронта Антонова-Овсеенко предпочло закрыть на это глаза. Одесские коммунисты и командующий 3-й армией Худяков требовали переформирования дивизии Григорьева и ареста самого пана атамана. Однако Григорьева не тронули, его армии ещё надеялись использовать для похода в Европу.

После десятидневного пребывания в Одессе по приказу командования григорьевскую дивизию всё же вывели из города. Сами григорьевцы не противились, они уже вдоволь награбили, хотели отдохнуть в родных селах, а городе ситуация чуть не дошла до кровавой схватки. Местные большевики буквально запорошили центральные органы сообщениями о контрреволюционности Григорьева, о подготовке комдива к восстанию совместно с Махно. Сам атаман угрожал одесскому ревкому расправой.

Вскоре Григорьев вступил в новоиспеченный конфликт с большевиками. В марте 1919 года была создана Венгерская Советская Республика. Москва увидела в этом начин «мировой революции». Через Венгрию можно было прорваться в Германию. Однако Антанта и соседние страны пытались задушить пламя революции. Венгрия была блокировано, в её пределы вторглись румынские и чешские войска. Советское правительство подумывало двинуть армии на помощь Венгрии. В середине апреля 1919 года Красная Армия сосредотачивается на румынской границе. Появился план: разгромить Румынию, вернуть Бессарабию и Буковину, создать коридор между Малороссией и Венгрией, пришагать на помощь красным венграм. Дивизию Григорьева, уже отличившуюся «победой» над Антантой, решили бросить на прорыв, «спасать революцию».

18 апреля 1919 года командование Украинского фронта предложило комдиву приступить поход в Европу. Григорьеву льстили, называли «красным маршалом», «освободителем Европы». Казалось, что ход удачный. Войска атамана бывальщины «полукрасными», при неудаче похода, можно было списать боевые действия на левых эсеров. Разгром григорьевцев также устраивал алое военно-политическое руководство, устранялась угроза мятежа. Григорьев же идти на фронт не желал, его командиров и бойцов не интересовала революция в Европе, они и так уже захватили огромную добычу и не желали уходить из родимых мест. Мужиков больше беспокоила продовольственная политика большевиков в Малороссии, чем проблемы «мировой пролетарской революции». Поэтому Григорьев уклонялся, попросил у алого командования три недели на отдых в родных местах, для подготовки дивизии перед дальним походом. В конце апреля 1919 григорьевская дивизия удалилась в район Елизаветград — Александрия.

Таким образом, григорьевцы, окрыленные последними крупными успехами, вернулись на Херсонщину. А там хозяйничали «московские» продотряды и чекисты. Конфликт был неминуем. Уже через несколько дней начались убийства коммунистов, чекистов и красноармейцев. Начались призывы к резне большевиков и евреев.

Атаман Н. А. Григорьев (слева) и В. А. Антонов-Овсеенко. Ключ: https://ru.wikipedia.org

Продолжение следует…

Источник