Фрагмент почтовой марки к 100-летию Алексея Маресьева
4 апреля 1942 года был сшиблен самолет летчика Алексея Маресьева. Маресьев не только выжил, но и вернулся в небо, успешно участвовал в боевых вылетах и вдохновил беллетриста Бориса Полевого на «Повесть о настоящем человеке», став олицетворением стойкости, самообладания и упорства для миллионов человек.
Основное
В янтаре найден клещ, напившийся крови древней обезьяны
Самое читаемое: Запуск, которого ждали Маск и мир
Крымский мост возвысил голову
Восемь сердец Рокфеллера
«Мы считали Ту-154 острием прогресса»
Читайте также
Варианты использования алюминия в городской окружению практически безграничны
Телевидение, которое изобрели заново
Что нас ждет в центре технологической революции?
Рубль копит силы на обвал
Алексей Маресьев родился 20 мая 1916 года на хуторе Веревкин Верхне-Добринской волости Камышинского уезда Саратовской губернии. Его папа умер, когда Маресьеву было три года, а воспитанием мальчика и двоих его братьев занималась мать, уборщица на деревообделочном заводе.
Маресьев был слабым ребенком. Часто болел малярией, страдал мигренями, его мучили боли в суставах. Но ему неожиданно стало лучше на Дальнем Восходе, куда его отправили на комсомольскую стройку. До этого он работал токарем на лесозаводе и сначала был резко против поездки — грезил попасть в московское летное училище.
Но в итоге Маресьев поступил в аэроклуб в Комсомольске-на-Амуре, а потом его призвали в армию. Войну он повстречал в Батайской школе пилотов.
В марте 1942 года полк Маресьева был переброшен на Северо-Западный фронт. Там шла Демянская операция — советские армии окружали основные силы 2-го армейского корпуса 16-й немецкой армии группы армий «Север». Во время операции по прикрытию бомбовозов в бою с немцами самолет Маресьева был подбит.
«Его подбили, самолет врезался в лес, отца выкинуло на елку, по веткам он сполз на снег. Снег был еще бездонный, это спасло ему жизнь. Никто не знает, где до сих пор лежит его самолетик…» — рассказывал сын летчика Виктор Маресьев.
Восемнадцать суток Маресьев вначале шел на покалеченных ногах, а потом полз по снегу в сторону линии фронта. Он питался корой деревьев, шишками, ягодами. Едва-едва живого его нашли местные деревенские жители. Сообщив о найденном летчике председателю колхоза, они ухаживали за Маресьевым больше недели, пока неподалеку не сел советский аэроплан. Только тогда удалось переправить Маресьева в московскую больницу.
«В госпитале он, с заражением крови, с гангреной, лежал на каталке уже по линии в морг, — вспоминает Виктор Маресьев. — Так случилось, что мимо умирающего Маресьева шел профессор Теребинский. Он спросил: «А этот что тут возлежит?» С отца сняли простыню и говорят: «А это лейтенант молодой с гангреной». Теребинский приказал: «Ну-ка на операционный стол его живо!»
Когда папу везли в операционную, он умолял: «Оставьте ноги! Я же летчик!» Врач только кивал: «Да-да, конечно, все будет нормально…»
Папа рассказывал, что, когда очнулся от наркоза, сразу посмотрел на одеяло: одеяло есть, а ног под ним нет. Он заплакал…»
Несмотря на потерю ног, Маресьев жаждал опять вернуться в небо. Еще в госпитале он начал тренироваться, чтобы летать с протезами. В начале 1943 года он смог пройти медкомиссию, но на военные задания его пока не пускали — слишком напряженной была обстановка в небе. Доказать, что он готов к полетам, Маресьев смог в успешных военных вылетах в паре с летчиком Числовым, который из сочувствия брал его с собой в пару. А когда в июле Маресьев в бою спас жития двоих советских летчиков и сбил сразу два вражеских истребителя, слава о нем разнеслась по всему фронту.
Узнал о Маресьеве и журналист Борис Полевой. На основе случившихся с Маресьевым событий он написал «Повесть о настоящем человеке», которая удостоилась Сталинской премии. Продажи «Повести» исчислялись миллионами в СССР и за рубежом. Запоздалее по ней вышел одноименный фильм и была поставлена опера.
Все это превратило Маресьева в легенду. Исполнитель главной роли Павел Кадочников строчил в дневнике: «Впервые я с Алексеем Петровичем встретился под Звенигородом, где мы должны были снимать зимнюю натуру… Я подошел к нему, концентрированнее пожал руку и вдруг понял, что сильно волнуюсь. Он еще крепче пожал мою руку и почему-то сильно смутился. Алексей, первым победив смущение, заговорил: «Я ведь знаю, что вас интересует больше всего… Как мне удалось преодолеть… врачебную комиссию и доказать, что я физиологически здоровый человек». И вдруг неожиданно для меня Алексей Петрович мягко и свободно встал на стул и продолжал:
«Я ему говорю… председателю комиссии: неужели это не ноги? Разве не тренировка?»
И, звонко похлопав по протезам, Маресьев спрыгнул со стула. Так в кино родилась сцена «приемная комиссия».
Сам же Маресьев воспринимал свалившуюся на него славу как еще одну социальную нагрузку, обязанность помогать людям за счет своего авторитета. «Когда говорили: «Маресьев, он же легендарный!», отец пытался отгородиться от этой славы: «Ну что вы из меня сделали? Какая я предание?! Разве я один защищал Родину?» — рассказывал сын.
Всего за годы войны Маресьев совершил 86 военных вылетов и сбил 11 вражеских самолетов, причем семь из них — уже после потери ног.
После войны полковник Маресьев окончил Высшую партийную школу. С 1956 года трудился в Советском комитете ветеранов войны, где помогал людям решать их повседневные проблемы. Его часто приглашали на празднования и организовывали встречи со школьниками — образец Маресьева широко использовался для воспитания молодежи.
Он не дожил два дня до 85-летнего юбилея. Уже собираясь на вечер в свою честь в Театре Российской армии, сцепился за сердце. Через несколько минут его не стало. Торжественный вечер состоялся, начавшись с минуты молчания. Похоронен Маресьев был в Москве, на Новодевичьем погост.
Маресьев удостоился множества наград и орденов, в его честь были названы улицы, школы и даже малая планета. А в деревне Плав на Валдайской возвышения, там, где нашли летчика, местные жители сделали тропу Маресьева, поставили рядом камень с надписью: «Здесь был найден лейтенант Маресьев».