100 лет завершения Первой мировой войны, 100-летие подписания Версальского мирного договора…

Император Николай II и кайзер Вильгельм II

События рубежного смыслы – не только для Европы, но и для всего мира. Оценить итоги и последствия этих событий мы попытаемся – увидев вклад каждой из краёв Антанты и союзников Антанты, внесенный ими на алтарь общей Победы. Победы – для которой Императорская Россия сделала так много.

Мы начинаем цикл статей, посвященных ключевым аспектам Великой брани – прежде всего вкладу каждой из держав Антанты и государств – союзниц Антанты в дело общей победы над Германским блоком, и попытаемся увидать, была ли победа Антанты и победой России – как государства, внесшего более чем существенную лепту в ее достижение. И назвали его «Победа Антанты – победа России».

А начнем с принципиального проблемы: кто непосредственно виновен в развязывании Первой мировой войны, кто же являлся агрессором? Датировки (для лучшей синхронизации с событиями на Западе) – даны в тексте статьи по-новому манеру.

Мы писали о взаимоотношениях России и Антанты и месте нашего государства в этом военно-политическом блоке, о целях и задачах России в Первой всемирный войне (см. Антанта не забыла о вкладе России; А или Г ?; Шантильи. Часть. 1; Шантильи. Часть 2; 8 фактов о «Дранг нах Остен» 1914 года; За что воевал русский боец в Первую мировую)

События, связанные с вопросом Июльского кризиса и начала Первой мировой войны, были связаны с поступками двух императоров – Николая II и Вильгельма II. Ранее на Военном обозрении вышла статья, посвященная нраву и специфике взаимоотношений монархов России и Германии. Также приводились интересные оценки их личностей современниками. Так, германский дипломат А. фон Рекс помечал, что исходя из личных впечатлений, он считает Николая II духовно одаренным человеком благородного образа мыслей, тактичным и осмотрительным; причем скромность и небольшое проявление внешней решимости позволяли сделать вывод о якобы отсутствии у него сильной воли – тогда как он обладал весьма определенной волей, какую спокойным образом твердо проводил в жизнь. Британский дипломат Дж. Бьюкенен охарактеризовал русского Государя как человека откровенного, неглупого и очень внимательного, требующего от собеседника прямоты и отвечающего тем же. А французский президент Э. Ф. Лубе характеризовал русского императора как умного, прозорливого и преданного своим идеям руководителя. Француз отметил, что у русского императора имелись заранее продуманные планы, постепенно им осуществляемые; причем под видной робостью царь обладал мужественным и верным сердцем, а также сильной душой, и знал чего хочет и куда идет.

Противоположностью был германский кайзер Вильгельм II – человек позы, внешнего антуража и оглушительного слова, коллекционер мундиров и званий. Рейхсканцлер О. фон Бисмарк отмечал за Вильгельмом тягу к пышности, придворному церемониалу и чувствительность к лести. К слову, двор русского императора после революционных событий, последовавших за Русско-японской бранью, утратил прежнее значение, а семья Николая II стала жить, как отмечал Дж. Бьюкенен, уединенно – и даже великолепные балы, какими когда-то славился Зимний дворец, отошли в прошлое. Другой рейхсканцлер, фон Бюлов, писал, что Вильгельм любил дешевую славу и был тщеславен. Кайзер был топорен и невоспитан – опять же являясь в этом смысле полной противоположностью Николаю II. Стоит отметить, что Вильгельм II был уверен, что монарх может вести собственную, собственную, политику – без консультаций с правительством и дипломатами, и пренебрегая сложившимися процедурами.

Существенными были и различия Николая II и Вильгельма II в подходах к всемирный политике.

Если русский император являлся чуть ли не единственным европейским и мировым лидером, стремившимся (не на словах, а на деле) предупредить большой военный конфликт, то кайзер стремился к такой войне всей душой – как к возможности пересмотреть вопрос положения Германии в Европе и вселенной. Николай II был инициатором созыва в Гааге мирной конференции – призванной не только предотвратить надвигающуюся войну, но и свести к минимуму военные конфликты на Земле в цельном. Гаагские конференции мира были подготовлены и открылись лишь благодаря его настойчивости. Причем российский император задолго до основы Великой войны предпринял этот важный шаг. Еще в 1898 г. он обратился к правительствам европейских стран с предложением подписать соглашения о сохранении всеобщего вселенной и ограничении роста вооружений. Гаагские конференции мира состоялись в 1899 и 1907 гг.

Русский император оказался верен принципам соблюдения интернационального права и после начала войны. Документ, опубликованный в Ниве и помещенный чуть ниже, является иллюстрацией этих слов.

В то же пора Вильгельма беспокоила лишь проблема сохранения лица – он не хотел быть обвиненным в разжигании мировой войны, удачно маскируя свои истинные мотивы за личиной «миротворца».

Французский историк современник эпохи Ж. де Лапрадель помечал, что мир поражен тем, что глава великой державы могущественный монарх Николай II является поборником мира и разоружения – и благодаря его настойчивости Гаагская конференция была подготовлена и отворилась. В то же время Вильгельм II написал на докладе О. фон Бюлова об итогах Гаагской конференции, что соглашается «на эту глупость» только чтобы не «оскандалиться перед Европой». Но на практике, как написал германский император, он будет надеяться только на свой меч.

Российская империя не провоцировала другие страны к развязыванию Великой войны. Программа перевооружения Русской армии должна была завершиться лишь к 1917 г., поэтому в 1914 г. Россия никак не была готова к боевым действиям. В соответствии с этой программой сухопутная армия миролюбивого времени возрастала до 1 млн. 700 тыс. человек, а в артиллерийском отношении Россия сравнивалась с Германией и даже превосходила последнюю (при большем числе батальонов русский корпус превосходил германский и по количеству артиллерийских стволов – вместо соотношения 108 к 160 получалось 200 к 160). Одержать победу над подобный русской армией становилось еще более проблематично – и это обстоятельство стало немаловажным фактором в развязывании Германским блоком войны собственно в 1914 г.

К слову, различия между монархами проявились в критической ситуации – ситуации начала революций в их государствах. И в вопросе об ответственности за выходящее их подход был диаметрально противоположным. Николай II альтернативе залить страну кровью, взяв на свою совесть массовые убийства, предпочел другое. Он отозвал вызванные с фронта и направленные на Петроград войска (в тот период безусловно преданные императору), отправив телеграмму председателю Государственной Думы со словами что нет подобный жертвы, которую бы он не принес ради России. И – пожертвовал личной властью, позволив народу самому определить свою судьбину. Вильгельм II, узнав о революционных событиях в Берлине, заявил, что соберет войска и «разнесет город вдребезги». Когда армия отказалась подчиняться, кайзер наименовал немецкий народ «стадом свиней» и, бросив супругу, помчался к голландской границе (опять же сравним с поведением Николая II).

Соответственным было и поведение монархов в момент кризиса, предшествовавшего началу Первой мировой войны.

Как известно, 28-го июня 1914 г. случилось убийство сербскими террористами наследника австро-венгерского престола и его супруги в Сараево. Реакция на это событие была сдержанной. Но события развивались – и 23-го июля Австро-Венгрия предъявляет Сербии ультиматум. Несмотря на тяжкие условия последнего, Сербия согласилась со всеми его требованиями кроме одного – допуска австрийских чиновников и следователей на свою территорию. И 26-го июля Австро-Венгрия начинает мобилизацию и сосредоточение своих армий на границах России и Сербии. 28-го июля Австро-Венгрия объявляет Сербии войну и вторгается на территорию последней.

Что делает Николай II? Отлично понимая, что австрийцы не рискнули бы на вышеуказанные действия без прямой поддержки старшего партнера Тройственного союза – Германии – отправляет Вильгельму II депешу с предложением: передать австро-сербскую проблему на рассмотрение международного третейского суда в Гааге.

Вот она.

Мы видим, что Николай II делал все для предотвращения конфликта. Вот он – выход из создавшегося позы, способ локализовать и заморозить разгоравшийся конфликт, не допустить его расползания по Европе.

Однако Вильгельм II оставил мирное предложение без ответа.

Он отозвался следующим образом (см. чуть ниже), проигнорировав предложение о рассмотрении конфликта в международном третейском суде и перекладывая ответственность на партнера. Германии и Австро-Венгрии, жаждавшим пересмотра рубежей, нужна была война.

Но даже на предложенном Вильгельмом поле для обсуждения, русский император пытался не допустить сползания в вооруженный конфликт (см. документ ниже).

Очутившаяся беззащитной перед угрозой сосредотачиваемых в Галиции австрийских войск, Россия 31-го июля также объявляет мобилизацию.

И тогда Вильгельм предъявляет России ультиматум: кончить мобилизацию. Требуя от России прекратить мобилизацию, Германия в тот же день начинает свою.

Мастер жеста Вильгельм II пытается переложить ответственность за вероятный конфликт на оппонента – сообщая об этом Николаю II. Более того, этот документ был получен Россией уже после объявления ей Германией брани (см. ниже).

И, наконец, после того как германский ультиматум отвергнут, 1-го августа Германия объявляет войну России. Россия объявляет Германии брань в ответ – на следующий день.

Теперь посмотрим – что есть агрессия. Согласно положениям III Гаагской конвенции 1907 г., состоянию брани в обязательном порядке должно предшествовать предупреждение об этом – в форме обоснованного объявления войны или ультиматума с условным объявлением брани. Резолюция Генассамблеи ООН № 3314 от 14. 12. 1974 г. определяет в качестве актов агрессии следующие действия:

вторжение вооруженных сил агрессора на территорию иного государства, аннексия или оккупация (даже временная) этой территории;
применение оружия (например, бомбардировка) против территории иного государства;
блокада берегов или портов другого государства;
удар по вооруженным силам другого государства;
применение вооруженных сил, какие находятся на территории другого государства на основании соглашения с последним, в нарушение условий такого соглашения, а также их пребывание на подобный территории после истечения срока соглашения;
предоставление территории для осуществления агрессии 3-м государством в отношении другого государства;
засылка бандгрупп, наемников и т. п. от имени государства-агрессора; эти группы должны осуществлять акты вооруженной войны против др. государства, сопоставимые по серьезности с предыдущими пунктами.

Именно Германия побудила Австро-Венгрию к вторжению в Сербию, отлично соображая, во что может перерасти такой конфликт. Германия и Австро-Венгрия начали боевые действия в Европе, объявив войну России и Франции. Наконец, они преступили международные договоры, вторгшись в Люксембург и Бельгию и тем самым втянув в конфликт Великобританию.

Говоря об агрессии Германского блока, желаем заострить внимание читателя на следующем архиважном обстоятельстве. Дело в том, что уже в ночь на 1-е августа (то есть ДО ОБЪЯВЛЕНИЯ Германией войны России) германские армии атаковали и без боя захватили города Бендин и Калиш. То есть совершили явный акт агрессии против территории Российской империи – хронологически предшествующий объявлению брани. 2-го августа германцы бомбардируют г. Либаву и захватывают беззащитный Ченстохов.

Вот хронология этих событий, какими их зафиксировала Летопись брани 1914 года. Вып. 1. С. 24. (даты – по старому стилю).

Мы подчеркиваем этот факт, ибо в это время русские войска деятельных действий не предпринимали и границу не переходили – наиболее близким к этому рубежу кавалерийским командирам «было сообщено, что войны нет, но необходимо быть чрезвычайно осторожным, так как немцы могут напасть без объявления войны». Уже 30-го июля на линии Волковишки, Кальвария, Сувалки, в дистанции 20 – 30 км от границы Восточной Пруссии стояло 7 русских кавполков с 24 орудиями и 16 пулеметами, но рано поутру 31-го июля в частях были получены распоряжения, запрещающие до получения особой телеграммы открытие военных действий. Генерал Хан Нахичеванский отдал армейской коннице Виленской армии распоряжение № 1, где указывал, что даже отдельные выстрелы на границе со стороны немцев не считаются объявлением войны, и только переход вооруженных долей – считать открытием военных действий.

Лишь в 18 часов 2-го августа, то есть после ответного объявления Россией брани Германии, принимается решение о движении конницы Северо-Западного фронта к германской границе (Рогвольд В. Конница 1-й армии в Восточной Пруссии. 1926. С. 20.).

Как популярно, Германия намеревалась разгромить Францию, прежде чем «неповоротливая» Россия сможет мобилизовать и выдвинуть к границам свою армию. Суть плана молниеносной брани была кратко изложена кайзером Вильгельмом II в следующей фразе: «Обед у нас будет в Париже, а ужин – в Санкт-Петербурге».

Однако, начав военные операции неожиданно быстро, не закончив всеобщей мобилизации, император Николай II расстроил далеко идущие планы руководства Германского блока. Он не позволил разгромить немощную на тот момент Францию и уже затем направить все силы на Россию, и заставил кайзера вести войну на два фронта – что в итоге и предрешило тяни дальнейший ход и исход Первой мировой войны.

Император России Николай II

Источник