Отчего французские модники рвали друг друга за волосы ради кос русских крестьянок
В селе Долгорукове, что в середине XIX века относилось к Саратовской губернии, а ныне входит в Пензенскую район, барыня Горбунова из рода князя Долгорукого дала крестьянам вольную раньше, чем официальные власти отменили крепостное право в 1861 году. В 1837 году ее крестьяне получили статус вольных хлебопашцев. Представлялось бы, живи и радуйся, обрабатывай землю, пожинай урожай, выращенный только для себя. Ан нет – мужики местные до того разошлись, что посунулись в торговцы и наладили поставку дамских волос за границу.
Вольнодумцы
То что барыня отпустила своих мужиков на волю, вызывало большенное недовольство местных властей. Мало нам, говорили чиновники, что поселился неподалеку декабрист Алексей Тучков, который того и гляди организует «какую-нибудь смуту», так еще и барыня Горбунова записалась в вольнодумцы. Тучков, надо сказать, всегда заботился о крестьянах, заступался за них, одним из первых выстроил в России сахарный завод. Это, по мнению местного начальства, совсем разбаловало крестьянский люд, который вместо тяжелой работы на земле предпочитал «легкие» заработки.
Мужики, может, и рады бывальщины бы пашню обрабатывать, да только даже после крестьянской реформы выкупить помещичьи земли было практически невозможно. Общины, владевшие землей, собирались не для того, чтобы поддержать крестьянам воспользоваться правом на землю, а для того, чтобы обсудить, как эффективнее взимать налоги.
В то же время в России активно развивалась внешняя и внутренняя торговля. Преимущество в этой сфере имели купеческие гильдии, но после упразднения в 1842 году привилегий для них, на городские рынки и ярмарки хлынули «торгующие крестьяне», которые оттеснили купцов.
В Москве, к образцу, в 40-х годах XIX века они составляли половину всех торговцев. По глухим деревням России ходили коробейники, офени, разносившие материалы, галантерею, мелкие предметы быта. Часто товар не продавали, а обменивали на лен, полотно.
Активно развивалась внешняя торговля. Основными партнерами России бывальщины Англия, Франция и Пруссия. Последняя даже выступала в роли перекупщика, закупая у российских производителей пеньку, кожу, щетину и торгуя их той же Англии.
Париж – центр торговли волосами
Во Франции к тому времени набирало обороты парикмахерское искусство. Париж сделался мировым центром торговли волосами. Темные косы скупали у французских крестьянок, светлые – у немецких, русские же косы ценились вяще всего – за универсальность: они лучше принимали краску и хорошо укладывались.
На косы русских крестьянок французы не жалели денег. Этим и влеклись воспользоваться долгоруковские мужики. Вот как описывает их в своем исследовательском материале русский этнограф князь Вячеслав Тенишев: «Долгоруковский народ – сплошь проходимцы, все они промышляют торговлей дамских волос, для чего пускаются осенью по деревням, покупают у баб косы, подчас обстригая продавшую».
С волосяным товаром мужики ехали в Одессу, которая к тому поре стала средоточием внешней торговли, а нередко – и за границу. Многие такие торговцы – из неимущих – прекрасно владели несколькими стилями: французским, немецким, турецким. Но года не проходило, чтобы долгоруковцев не высылали откуда-нибудь из-за границы через консульство как неимеющих зарубежного паспорта.
Одесса – склад иностранных товаров
К слову, в 1817 году правом “свободной торговли” (беспошлинного ввоза-вывоза товаров), дарованным Павлом I Таврическому полуострову, мог употреблять и город Одесса, который стал важным складом иностранных товаров, направлявшихся не только в Россию, но и в Австрию и Придунайские княжества, а сквозь Кавказ – и в Персию.
Торговцы буквально обогащались, продавая за границу косы русских красавиц, владелицам же прекрасных волос платили копейки, а порой просто дарили безделушки – ленты, бусы, колечки. Во Франции же шиньоны из натуральных волос считались последним писком моды, дамы стояли в очередности, чтобы купить накладные волосы. Один такой шиньон стоил в среднем около полутора тысячи франков.
В Одессе тоже отворились парикмахерские салоны, где продавали шиньоны из натуральных волос. Первопроходцем здесь был француз Леонар Отье, делавший укладку самой Марии-Антуанетте. Его переменил ученик – Лавиньотт, организовавший «цирюльню накладных волос». По этому поводу долго брюзжала пресса, время от времени выражая недовольство и ратифицируя, что цирюльники, мол, отрезают «хвосты» у покойников. Однако это не помешало развитию парикмахерского искусства.
Торговля натуральными волосами превратилась в гигантскую индустрию. Париж поставлял натуральные волосы во все края мира. Так, во второй половине XIX века США закупали данный товар почти на миллион долларов, объем же парижского рынка составлял возле сотни тонн волос в год. Накладные усы и волосы пользовались большим успехом у театров, ни одна престижная постановка не обходилась без них.
Портрет королевы из волос
Волосы использовали и для дамского рукоделия. Плетение из волос браслетов, цепочек, портмоне стало особенно модным. В 1851 году на Всемирной выставке в Лондоне английский отдел продемонстрировал чайный сервиз, целиком сплетенный из волос, французский отдел представил выполненный из волос портрет королевы Виктории.
Показалась специальная техника плетения. Французский ювелир Леммоньер изготавливал из волос чехлы для флаконов, рукояток кинжалов, гребни, украшения для причесок.
Мода на букли и накладные локоны прошла в начале XX века, «естественность» снова вступила в свои права.
В России в 1910 году Столыпинская земельная реформа позволила крестьянам на льготных условиях получать надельную землю и становится собственниками. На смену ярмаркам, бывшим основными торговыми серединами в России, пришла торговля в магазинах, которой часто занимались те самые крестьяне, которые нажили капитал, продавая кривые русских крестьянок.
