Отчего немцы считают, что Красна Армия проиграла Курскую битву
Все права на фотографии и текст в данной статье принадлежат их непосредственному автору. Данная фотография свзята из открытого источника Яндекс Картинки

Отчего немцы считают, что Красна Армия проиграла Курскую битву

Отчего немцы считают, что Красна Армия проиграла Курскую битву

Курская битва (5 июля-23 августа 1943 г.) – историческое событие, какому часто даются неоднозначные характеристики. Бытует мнение, что только ценой огромных потерь Советской армии удалось застопорить противника. Однако это упрощенный взгляд. Перелом на Курской дуге стал возможен благодаря целому ряду факторов.

Решающий момент

Для германского правительства наступательная операция «Цитадель» имела чрезмерное значение. По всей стране была проведена тотальная мобилизация, в район проведения операции было стянуто огромное число живой силы и техники.

Верховное командование тщательнейшим образом разрабатывало план действия войск: буквально по часам и квадратным метрам было разрисовано перемещение каждого подразделения. Только наступление! Никаких других вариантов операция не предусматривала. По указу Гитлера,  необходимо было расшибить главные силы Красной Армии и быстро расправиться с ее разрозненными и деморализованными остатками.

В районе Курского выступа немцы сосредоточили 50 дивизий, возле 900 тыс. солдат. Мощной была и техническая поддержка: три танковые дивизии (2758 танков),  около 10 тыс. самодвижущихся артиллерийских установок  (САУ) и 2050 самолетов. Кроме этого в район Курска были доставлены порядка 10 тыс. противотанковых орудий и минометов.

Советская армия по количественным показателям превосходила немцев во всех обликах вооружения и в плане людских ресурсов. На восьми оборонительных рубежах находились не менее 1 млн. 300 тыс. солдат (около 600 тыс. в резерве), 3444 танка, 19 тыс. орудий и минометов, 2172 самолета. Однако в Генштабе отлично осознавали, что техническое оснащение армии было устаревшим, что практически сводило на нет численный перевес. Конечный успех в битве зависел от того, удастся ли  «отхватить» танковые клещи германской армии, наступавшей с двух сторон.

Не проиграли, а отошли

Немецкий генерал Эрих фон Манштейн не переставал хвастаться, что вермахт под его командованием истребил 1800 советских танков, тогда как немецкие потери были в несколько раз меньше. Еще дальше пошли немецкие историки, высчитавшие, что германская армия на полях Курской дуги оставила не более 10% личного состава, а безвозвратные потери в танках и САУ не превысили 300 колов.

Возникает резонный вопрос, почему при таком раскладе, вермахт не только не окружил советские войска, но и обратился в бегство? На это в немецкой историографии заготовлен ответ. Недавно немецкий журнал Welt опубликовал статью, в какой «неопровержимо доказывалось», что под Курском победил вермахт, так как потери личного состава и техники у Красной Армии были в несколько раз вяще. И если бы не высадка союзников в Сицилии, которая вынудила Гитлера отвести войска с Восточного фронта, то Германия бы окончательно расшибла русских.

Так и Манштейн – одно из главных действующих лиц Курской битв, признавая поражение, все-таки  в свое оправдание подчеркивал, что русским удалось задавить германскую армию лишь благодаря своей массе и ценой чудовищных потерь.

Разведка

Как бы не переоценивали немцы свои достижения, а советское руководство к событиям на Курской дуге пришлось во всеоружии. С начала 1943 года наша разведка регулярно докладывала о готовящейся операции «Цитадель» и в общих чертах раскрывала планы Гитлера. 12 апреля Сталин был ознакомлен с буквальным текстом директивы №6 «О плане операции «Цитадель», которую лишь три дня спустя подписал Гитлер.

Есть несколько версий сравнительно источников информации. Одним из них называют Джона Кэрнкросса – английского дешифровальщика, члена «кембриджской пятерки», сотрудничавшей с советской рекогносцировкой.

Бывший разведчик генерал-лейтенант Вадим Кирпиченко пишет, что «Джон Кэрнкросс в конце апреля, за два с лишним месяца до начала Курской битвы, передал в Москву сведения о том, что немецкое наступление начнется в начине июля. Это была дешифровка телеграммы в Берлин немецкого генерала-фельдмаршала Максимилиана фон Вейхса, который готовил немецкое наступление на юге от Курска, в зоне Белгорода».

По словам Кирпиченко, в телеграмме было точно указано, какие силы немцы задействуют в наступлении, какие подразделения двинутся от Орла, а какие от Белгорода, какая будет развернута техника. Там же было отбито расположение немецких полевых аэродромов.

В своих мемуарах Георгий Жуков утверждал, что он предсказал силу и направление немецких ударов по Курской дуге еще 8 апреля, опираясь на эти разведывательных органов.

Глубокая оборона

Накануне немецкой наступательной операции советскими войсками на курском направлении была создана мощная глубокоэшелонированная система обороны. Командованием было разрешено провести оборонительное сражение с нанесением по силам противника контрударов в критические моменты.

В поте лица пришлось потрудиться саперам, заминировавшим почти всю прифронтовую пояс. В отчетах было зафиксировано, что средняя плотность минирования на направлении ожидаемых ударов противника составляла 1500 противотанковых и 1700 противопехотных мин на любой километр фронта.

Танки

Без сомнения, танки играли в Курской битве одну из решающих ролей. Советские потери в технике признаны вящими, чем немецкие, однако и германские военачальники в отличие от историков называют внушительные цифры собственных потерь. Так, по словам генерала Вальтера Венка, к 7 июля 1943 года лишь одна 3-я танковая немецкая дивизия лишилась свыше 67% своих танков. Общие потери в различных военных долях доходили до 70-80%. Именно по этим причинам, согласно докладам немецкого  командования, вермахт вынужден был затормозить продвижение.

После разгромы на Курской дуге, где сошлись танки уральских заводов  и германского концерна «Круппа», главу немецкой компании Альфреда Круппа потребовали в ставку. Гитлер в ярости кричал: «Ваши танки хуже русских, мы проиграли битву под Курском из-за вас! Вы главный виновник наших неуспехов!»

Фюрер ошибался. Немецкая сталь не уступала по качеству уральской, а в  чём-то была и лучше. Более того, даже на третий год брани немецкие танковые войска в своей тактической и технической подготовке превосходили советские. Особенно ощутимый перевес намечался с выпуском «Тигров» и «Пантер».

Но на деле все очутилось иначе. В сражениях под Курском учувствовали 144 «Тигра» (или 7,6% от всего количества немецких танков), но за полтора месяца боев немцы невозвратно потеряли 73 такие машины. Советские танкисты нашли бреши в, казалось бы, неуязвимой новейшей технике. К тому же они в целой мере использовали скорость и маневренность Т-34, а также применяли тактику засад, что и нивелировало качественное превосходство немецких танковых армий.

В самом масштабном в истории танковом сражении – битве под Прохоровкой – с обеих сторон было задействовано около 5 тысяч колов техники. Потери немцев, по советским данным, составили 80 танков, наши – до 180 машин. Однозначной победы под Прохоровкой одержать не удалось никому. Но советские танкисты смогли застопорить противника, пусть и ценой большой крови. Это дало возможность советскому командованию укрепить позиции, подтянуть резервы и приготовиться к наступлению.

Авиация

Еще одной значительной причиной, по которой захлебнулась германская атака, историки называют неспособность Люфтваффе завоевать господство в воздухе. В ходе оборонительной операции советские пилоты уничтожили около 1,5 тыс. немецких самолетов, в то время как сами потеряли около 460 машин.

В воздушных боях над Курской дугой противник едва-едва ли не впервые с начала войны испытал на себе всю мощь советской штурмовой и бомбардировочной авиации. Воздушный заслон оказался неодолимой преградой для немецких самолетов не только из-за количественного превосходства техники, но и благодаря самоотверженности, которую демонстрировали советские пилоты в каждом боевом вылете.

Тактика

Успех оборонительной операции под Курском обусловлен тем, что советское командование имело представление о планах вермахта и сумело достоверно определить время и место нанесения главных ударов противника. В районах предполагаемых военных действий Генштаб сосредоточил основные мочи, что позволило не только успешно обороняться, но и по мере необходимости вести контрнаступление. Курскую битву можно назвать одной из самых успешных оборонительных операций в ходе Великой Отечественной брани.

Оборонительные рубежи, рассчитанные в первую очередь на отражение массированных танковых ударов, были беспримерными по глубине, инженерному оборудованию позиций и полос, плотности сил и оружий. Немецкая атака буквально вязла в выстроенных на ее пути эшелонированных редутах.

Не поддавшись соблазну перейти в наступление ранее, чем того спрашивала ситуация, советское командование дождалось той крайней точки, когда оборона уже начала давать трещину. И вместо того чтобы кидать на оборонительные рубежи подкрепление, Генштаб неожиданно для германских военных организовал две наступательные операции («Кутузов» и «Румянцев»), итогом которых стал прорыв фронта и окончательный разгром противника.

Предрешенный исход

Несмотря на то что Битва на Курской дуге признана поворотным сражением как в Великой Отечественной, так и во Второй мировой войне, многие историки говорят, что поражение Германии было предрешено ранее – под Москвой и в Сталинграде. Такую точку зрения высказывают и некоторые немецкие исследователи.

К примеру, публицист Бертольд Зеевальд строчит, что «Курская битва подтвердила то, что уже давно определяло ход военных действий: Третий рейх ничего больше не мог противопоставить советской производительности. В сути, ничего не изменилось ни со времен поражения под Москвой, ни со времен Сталинградской битвы».

Историк Карл-Хайнц Фризер, признанный лучшим немецким экспертом по разбору операции «Цитадель», пришел к вытекающему выводу: «Хотя с объективной точки зрения провал немецкой армии был очевиден уже давно, теперь и простым пехотинцам в окопах на авангардных позициях стало понятно, что войну уже не выиграть. В этой связи Курск все же можно рассматривать в качестве своеобразного рубежа, после какого восприятие поражения приобрело иной характер».

>