Подвиг девочек с патронного завода

Сколько буду существовать, столько буду помнить натруженные станки и усталые руки…

…Одна из ветеранок патронного завода, бывшая комсомольская активистка Виктория Ивановна Сумеркина вспоминает, как на далеком от фронта Урале в первые же месяцы брани на базе эвакуированных заводов создавался 541-й завод Наркомата вооружений. Первый эшелон с оборудованием и группой кадровых пролетариев прибыл из Калинина в Челябинск 30 июля 1941 г. Потом прибыли эшелоны из Тулы и Ворошиловграда. Основные рабочие кадры на 80% комплектовались из челябинцев, в основном из подростков 14-17 лет. Сама Виктория Ивановна пришагала в цех №1 завода после 8-го класса школы № 36, работала станочницей. Ее подругами были Маша Давыдова из Калинина и Катя Кривова из Тулы. Пакуя патроны, девочки нередко вкладывали в коробки с ними свои записки фронтовикам.

В июле 1942 г. «Правда» писала, что завод, где директором Алешин (наш Челябинский патронный), взял 2-е место во Всесоюзном соревновании предприятий наркомата вооружения. В специальной подборке «Опыт подготовки новых рабочих на патронном заводе» помещалась статья основного инженера завода А. Ипатова, заметки мастера А. Новак, токаря И. Елисеева, станочницы Н. Тихомировой. Всего за 11 месяцев престарелые кадровые рабочие эвакуированных заводов подготовили из местных жителей, в большинстве своем девочек, основной состав вновь созданного завода, спускавшего для фронта винтовочные и автоматные патроны.

Обучение проводилось индивидуальным ученичеством, непосредственно в бригадах, в стахановских школах. Сроки обучения бывальщины от 5 дней до 4 месяцев в зависимости от специальности.

Токарь И. Елисеев писал, как за полгода он подготовил 20 токарей. Вначале знакомил, демонстрируя, со станками и инструментом, учил «читать» чертежи, 2-3 дня «заспинка», когда ученик, учась, наблюдал за спиной работающего токаря, а после ученика ставили к станку. Через 2, 4-5 месяцев, в зависимости от специальности, ученик переходил к вполне самостоятельной работе. Это было не лишь техническое обучение, но и воспитание. Мастер А. Новак писал: «Обучил 27 шлифовщиков. Профессия эта не из легких, станки у нас сложные. Все 17 моих учеников после работали в моей смене. Самое главное — приучить людей к самостоятельности, умению обходиться без «нянек» при наладке станка.

Станочница Н. Тихомирова строчила: «Пришла на завод домохозяйкой. Сначала работала на стройке, переоборудовали помещения под цеха. Глину месила, кирпичи таскала. После завершения строительства предложили работать на заводе, а я давно этого хотела. Подучилась. Стала работать на двух калибровочных станках, а у иных — три. Обидно. Попросилась на 3 станка, а потом и на 5. Пообвыклась и одновременно стала работать на 11 станках. Норму перевыполняла на любом. Продукция наша на фронт шла. Как же не стараться! Стала учить других многостаночников».

Очень интересные воспоминания о том героическом времени написала бывшая комсомолка станочница-стахановка Нина Андреевна Люцко-Волковая:

«Брань ворвалась в мою жизнь неожиданно, а было мне тогда 15 лет. Окончив 1-й курс железнодорожного техникума в г. Кургане, я приехала домой. А сквозь несколько дней по радио объявили о войне. Я не представляла тогда, какое горе навалилось на нашу Родину!..

Осенью получила вид и пошла работать на завод №541. Первый рабочий день начался 9 ноября 1941 года в цехе №3, начальником какого была Карелина А. А. Чрезвычайно строгая женщина, стройная, среднего возраста, с орденом на груди. Цеха, как такового, еще не было, было помещение бывших казарм, куда завозилось и устанавливалось оборудование с эвакуированных заводов. Само дом, стоявшее перед пединститутом, сейчас снесли, и стоят на этом месте макеты трех алых гвоздик. Несколько станков нашего цеха уже трудилось в здании пединститута на первом этаже.

Очень радушно меня встретили эвакуированные с заводом ворошиловградцы — мастер участка Черенков Семен Григорьевич и работницы Шура Шевченко, Катя Добрыдень. Они сделались моими первыми учителями.

Патроны уже делали и вскоре перешли в настоящий цех. Работала я на участке первых камерных станков-автоматов. Весьма трудно было работать сразу по 12 часов без выходных дней и без отпусков. Начала работать на одном станке. Научилась — взяла еще одинешенек станок. Рабочих рук не хватало, взяла еще два станка. Так вот работала на 4-х станках. Стала многостаночницей. Круглые сутки в голове стоял гул трудящихся механизмов. Даже во сне крутились станки и патроны, патроны… Потом привыкла, начала перевыполнять сменное задание на 200 и немало процентов.

Летом 1942 г. меня пригласили в кабинет Карелиной, а затем в заводской комитет комсомола. Там мне сказали, что я буду выступать по радио. Студия вещания находилась в здании Главпочтамта по ул. Кирова. И вот я в темной комнате у диктора. На столе настольная лампа и будильник. Говорила громко. Размышляла, что плохо будет слышно меня. Сейчас вспоминаю и самой смешно. Рассказывала, как пришла на завод, как работаю, на сколько процентов выполняю задание.

Бывальщины у меня и свои ученики. Всё молодежь, девочки. Многие фамилии уже забылись, но некоторых помню. Наташенька Игумнова — маленькая, весьма худенькая девочка. Откуда только брала она силы.

Ведь в станки-автоматы надо было загружать патроны всю смену. За 12 часов несколько сот килограммов патронов должны бывальщины поднять неокрепшие руки. Дуся Шмакова — хрупкая миловидная девушка, студентка пединститута. Пришла на работу в туфельках на рослом каблуке.

— Как, — говорю, — будешь работать 12 часов в такой обуви?

После 9 класса пришли Наташа Аксенова, Клава Кожина, Эра Шевченко. И все они сделались хорошими станочницами.

Из-за плохого питания, подчас голода, иногда болели. На теле появлялись фурункулы, болели желудком, но ничего, не хныкали.

Чтобы как-то заглушить голодание, жевали «жвачку» из парафина и битума. Благо в цехе этих материалов было много. Битумом заклеивали бумажные коробки с патронами, затем коробки опускали в ванночку с растопленным парафином. Делалось это с той целью, чтобы в патроны не попала влага. Есть хотелось всегда, очень хотелось! И вот жевали «жвачку».

Слесарями по ремонту бывальщины молодые парни-мальчики. Это Женя Луков, Сережа Тимиргалеев, Володя Епифанов, но, несмотря на возраст, к работе они относились хорошо, по их вине наши станки никогда не простаивали. Счет шел на минуты. Если ремонт спрашивал большего времени, то подключался мастер участка Семен Григорьевич.

Была в цехе и ремонтная бригада, возглавляемая механиком Милининым. Заключалась она из 4-5 человек, тоже мальчиков. Да и ростом они все были небольшие, худенькие. Как пчелки копошились у станков. Но оборудование работало, что называется, «без передышки». Так же трудились и люди. А когда менялись смены, то на ходу старались делать пересменку. Берегли время.

Контролерами на камерных станках трудились Лида Шурчкова и Любушка Анисимова. Спокойные, добрые. В любую минуту готовы были помочь нам, станочникам. То ящики заменят у станка, то помогут скопить с пола просыпавшуюся продукцию. Словом, верные наши помощники…

На работу никогда не опаздывали. Когда были радостные вести с фронта или, навыворот, тяжелые дни, на стыке двух смен проводили «летучки». Говорили о временном отступлении наших войск, о зверствах фашистов над миролюбивым населением, над военнопленными, о бедствии в блокадном Ленинграде, о мученичестве и казни комсомольцев-краснодонцев, о Зое Космодемьянской, генерале Карбышеве, Александре Матросове и иных событиях. После таких сообщений работали с ожесточением, чтобы еще больше патронов дать фронту. Здесь же и объявляли, кто поднимется на фронтовую вахту. Жуткое чувство охватывало, когда по ночам проходили учебные воздушные тревоги. Гул станков смешивался с гулом воздушной тревоги, и не ведаешь, что это? А вдруг прорвался вражеский самолет и бомбит, а у нас в цехе склад с порохом, готовых патронов уйма! Были и случайные выстрелы при какой-либо неисправности станка. Отметку от такого ранения имею и я на правом плече. А самое страшное пережила наша смена, когда подгорел один из цехов, расположенных в здании пединститута. Наш цех располагался напротив, через дорогу, и опасность была страшная. Все боялись: а вдруг от искры или тепла взорвется пороховой строй в нашем цехе. А склад — это просто комната с ларями, которые были наполнены порохом.

Наш цех был молодежным. Весь свой азарт и физические силы отдавали делу предстоящей Победы, работая под лозунгами: «Родина-мать зовет!», «Что ты сделал для фронта?», «Все для фронта, все для победы!»

Комсомольцы и молодежь нашего цеха участвовали в сборе даров на фронт. Приносили кто что мог. Варежки, носки, кисеты, махорку, носовые платки, конверты, бумагу для писем, карандаши и, конечно, послания солдатам. Были мы в первых рядах по подписке на государственный заем — облигации. Подписывались обязательно не менее чем на два оклада. Это было тяжко, но денежки стране очень нужны были.

Все бедствовали, а победу добывали всем миром — фронт и тыл. После смены шли собирать металлолом или организовывали рейды по выносу готовой продукции из цеха. К праздникам 1-е Мая, 7-е Ноября и Новоиспеченный год обязательно проводились генеральные уборки в цеху. На окна вешали бумажные шторы, которые очень искусно выстригала одна дама. Работали со всех участков и дружили. Хорошие у меня были друзья. Это Эра Шевченко из Ворошиловграда, сестры Месяцевы Саша и Рита из города Тулы, Тамара Крехина из Калинина. Челябинки Клара Клиншпак, Женя Алимова, Галя Новоселова, Аня Трапезникова, Маша Глубокова, Лена Рольщикова, Сваливая Пряникова, Люба Куликова, Лида Шурчкова и другие.

Комсоргом цеха была Зоя Синицына. Говорили, что она с детьми вывезена из-под Ленинграда. Так вот она, до предела миниатюрная, в летнем пальто и мужской шапке-ушанке, молодая махонькая женщина, могла организовать нас, голодных, обессиленных, после смены встать на лыжи и участвовать в зимнем кроссе в знак солидарности с блокадным Ленинградом. Она сообщала: «Ну, девочки, у кого нет сил, ну хоть походите, хоть встаньте на лыжи».

Каждый год молодежь нашего цеха участвовала в весенних эстафетах по несусь на приз газеты «Челябинский рабочий». Тренировались на Алом поле. Участникам кросса за деньги выдавали спортивную форму — футболку и трусы. Футболки после носили вместо кофточек и были очень довольны.

Навсегда запомнилось отчетно-выборное собрание в райкоме комсомола. В зале до основы собрания всегда было весело. На время забывали о всех тяготах времени и, конечно, пели. Пели про землянку, кубовый платочек, про Ленинград, как под разрывы немецких снарядов наша молодежь вышла на бой. Про Москву — «и врагу никогда не добиться, чтоб склонилась моя башка. Дорогая моя столица, золотая моя Москва». Пели про Катюшу, как «на позиции девушка провожала бойца», как пришла война, «бойцы удалились на запад, огонь и дым покрыли горизонт». Пели, как «парня встретила славная, фронтовая семья» и много разных песен, но «Священная брань», как гимн, звучала словами: «Пусть ярость благородная вскипает, как волна. Идет война народная, священная война!» А поутру шли к своим станкам и старались еще лучше работать…

За постоянное перевыполнение плана на 200 и более процентов, за участие в общественной жития цеха однажды мне дали талон на бесплатный пошив туфель на обувной фабрике по ул. Береговой. Сколько было радости, когда я получила новоиспеченные «лодочки»!

В письмах мы писали друг другу о своих делах, а также песни и стихи. Переписка была недолгой. Видимо, он погиб, а стихотворение, какое я написала ему, было напечатано в одном из номеров нашей многотиражки «Стахановец». О моей работе тоже писали. У меня сохранилась снимок с Доски почета нашего цеха.

Ложились спать и вставали со сводками Совинформбюро. Обрывалось сердце, когда начинал сообщать диктор Всесоюзного радио Ю. Левитан. А что он скажет сейчас? Хорошее или плохое? Когда известия были хорошие, сколько было отрады! Прибавлялось сил, которым, кажется, и взяться было неоткуда.

Война все дальше уходила на Запад, и молодежь начала подумывать о грядущем, ведь завод после войны наверняка закроют. И чтобы не терять времени, многие пошли учиться и в вечерние школы, и на заглазные отделения техникумов и вузов. Совмещать работу и учебу было, конечно, трудно. Пошла учиться и я на заочное отделение техникума.

Начали проводиться молодежные вечера. На них было весело. Выступали кто как мог. Организовывали коллективное визит театра и кино. Шли охотно и потому, что, пока сидели на представлениях, немного притуплялось чувство голода.

Как давно все это было! И брань, и молодость. Порою, кажется, что все — давний сон. Голод и холод, лишения. Летом многие из нас ходили в парусиновых босоножках на деревянной подошве. А зимой в телогрейках и самоделковых «бурках»: выстеганных на вате чулках и галошах. Обносились за годы войны. Но, главное, мы были молоды и жили мечтой о победе.

Весна 1945-го — Победа! Пролетарии нашего цеха на Алом поле стали высаживать деревья, которые разрослись сейчас в целый парк. После Победы завод раскассировали. Эвакуированные в большинстве вернулись в родные места. Я до сих пор вижу во сне свой цех, свои станки. Сколько буду жить, буду помнить любой тот день, каждую ночь, уставшие станки и натруженные руки», — так заканчивает свои воспоминания Нина Андреевна Люцко-Волковая.

И эта память поддерживается беспрерывным живым общением бывших «девочек с патронного», бойких комсомолок суровых, но героических 40-х годов.
Счастья и покоя вам, бывшие девочки военной поры, ныне уже поседевшие бабки! Спасибо вам за ваш ратный труд!

27 сентября 1989 г.

ДЕВЧАТАМ ПАТРОННОГО

Девчата, вспомните войну —
Патроны Родине нужны,
Чтоб отстоять в сражениях страну
В годину грозную войны.
Вы воевали здесь, в тылу;
Вы побеждали дни невзгод,
Вы побеждали стужу, мглу —
Тогда бился весь народ.
Девчата, вспомните паек —
Тот черствый хлеб и привкус слез.
Враги стремились на Восток,
Но пораженье неприятель понес.
А преградил им путь огонь —
Патроны били по врагам,
И не спасла фашистов бронь —
За эти пули слава вам!
Урал! Ведь девочки твои
Сумели скорбь превозмочь,
Чтоб длились смертные бои
И гнали гитлеровцев прочь.
И в день Победы — светлый день
Девчата, слава также вам
От городов и деревень,
Спасенных, возвращенных нам.
И пускай войны святой урок
Хранят и юные сердца,
А вы свой выполнили долг:
В тылу сражались до конца!
Апрель 1985 г.

М. Сабиров
Дамское лицо Победы. Челябинск, ЧПО «Книга», 2001