Пыл холодной войны всем ее участникам наверняка запомнился невообразимой ранее гонкой вооружений. Оба лагеря так старались перещеголять товарищ друга в средствах уничтожения, что порой не считались с жертвами даже с собственной стороны. Ровно 50 лет назад в городе с миллионным народонаселением собирали атомную подлодку К-320. Кто-то поменял на ядерном реакторе металлические заглушки на пластиковые. В итоге сотни человек получили огромные дозы облучения, тряпицами и швабрами смывая радиоактивную воду в Волгу.

Гроза авианосцев

Если у противника появилось грозное оружие и ты не можешь сделать такое же, то придумай, как его истребить. Советские атомные подлодки проекта 670 «Скат» были призваны атаковать вражеские авианосцы и другие крупные корабли в составе конвоев. При своей смертоносности и нынешней начинке суда должны были отличаться небольшими габаритами и сравнительно низкой стоимостью. Непростую задачу поручили молодому конструкторскому бюро, в половине 1950-х сформированному при судостроительном заводе «Красное Сормово» в городе Горьком (сегодня — Нижний Новгород).

«Красное Сормово» в наши дни. Фото из архива завода

Специально под эту подлодку проектировали крылатые ракеты «Аметист». Это бывальщины первые в мире крылатые ракеты с «мокрым» подводным стартом (перед пуском снаряда из подводного положения ракетная шахта затапливалась).

Во пора проектирования «Ската», как и прочей военной техники, пришлось столкнуться со многими трудностями и, как следствие, придумать много нового. Но основное в нашей истории — новый атомный реактор. От атомных подлодок первого поколения новинка должна была отличаться вящей надежностью. Так, из-за полностью переделанной системы охлаждения считалось, что при полном обесточивании или даже в случае крупной аварии с новоиспеченным реактором ничего не произойдет. Не учли только человеческий фактор.

Первая подлодка проекта 670 «Скат» была готова в 1966 году. Однако нас интересует седьмая по счету — К-320. Она была заложена в 1968-м, а закончить все труды во что бы то ни стало надо было к 22 апреля 1970 года. То был подарок власти народу к столетию со дня рождения Ленина. Природно, работы зачастую велись в авральном режиме.

К началу 1970 года К-320 была почти готова. На стапелях располагался массивный, длиной под сотню метров, корпус. Внутри уже смонтировали целиком рабочий атомный реактор. По соседству, через перегородку, собирали еще одну такую же подлодку — К-308. Ей, впрочем, до полной готовности было еще вдали, а вот у К-320 на воскресенье 18 января были назначены испытания первого контура реактора.

Пластмассовые заглушки и смертоносная радиация

Сообщают, к испытаниям толком приступить не успели. Когда в цеху находилось около 150 рабочих, внезапно раздалось шипение и оглушительный хлопок. К потолку цеха на высоту около 60 метров взмыл искореженный люк подлодки, посыпались куски металла. Разом после этого присутствующих окатил фонтан из воды и пара. Как выяснилось совсем скоро — зараженного радиацией в дозах, ближних к смертельным.

На месте погибли 12 человек. Но это не точно, потому что, как это было принято уже в то время, о подобных инцидентах людей усердствовали не информировать, а интернет еще не придумали. Сильный радиоактивный выброс зафиксировали зарубежные станции слежения, о чем немедленно сообщили советской сторонке, а затем и по радиостанциям.

В цеху завода «Красное Сормово». Фото носит иллюстративный характер

Однако по версии советских газет не случилось ничего чрезвычайного. Подумаешь, нескольких судостроителей обожгло паром из котла сухогруза — с кем не бывает. О том, что на «Красном Сормово» собирают атомные подлодки, ведать было не положено. Мало кто из миллионного населения Горького подозревал, что на стапелях стоят игрушки посерьезнее речных барж.

Тем не немного внутреннее расследование, конечно же, провели. Выяснилось, что виной всему стечение двух факторов — конструкторской ошибки и человеческой безалаберности. В итоге вроде как из-за технических недоработок атомный реактор самостоятельно неконтролируемо запустился и моментально вышел на практически полную мощность. Возможно, ничего бы страшного при таком раскладе не произошло, если бы кто-то из рабочих в первом очертанье установки не поставил вместо предусмотренных конструкцией металлических заглушек временные пластмассовые.

В результате реактор проработал на максимальной мощности возле 10 секунд, деформировался, сбросил избыточное давление в виде мощной струи радиоактивного пара и остановился.

Фото носит иллюстративный нрав

К слову, роль кем-то установленных пластиковых заглушек до конца не понятна. Предполагают, что если бы на первом контуре реактора бывальщины установлены, как и положено, металлические заглушки, то никакого выброса бы не было — они были рассчитаны на такое и даже большее давление. Кушать, впрочем, мнение, что именно благодаря пластмассе, которую сорвало в первую очередь, давление частично было стравлено и до взрыва реактора дело не дошло.

Возбудили уголовное дело, отыщи виновных в лице нескольких начальников среднего звена. Впрочем, дело вскоре замяли, объявив о возникших еще на стадии проектирования промахах, а всех уволенных вернули на работу.

Как бы то ни было, случилось ЧП, о котором никому нельзя было говорить. К тому же на носу был большенный праздник — вековой ленинский юбилей.

Тряпки в руки

— Сутки после произошедшего нас не пускали в цех. Там работали дозиметристы. А 20 января пригласили на совещание. На нем присутствовали академик Александров, наш министр Бутома, директор завода Юрьев. Вел заседание академик Александров, творец этого реактора. Содержал себя он просто, говорил откровенно: “Ребята, случилась беда. Но вы же судостроители! Надо помочь быстро провести дезактивацию. Мы должны с вами во что бы то ни сделалось вовремя сдать эту подлодку. Ведь год-то особенный…” — вспоминал позднее Александр Зайцев, главный строитель отдела стройки кораблей на заводе «Красное Сормово».

Изображение носит иллюстративный характер. фото: National Geographic

По его словам, рабочим завода предложили по 50 рублей за дневную смену в команде, какая должна была заняться ликвидацией последствий аварии. Плюс много еды и спирта — считалось, что это поможет бороться с радиацией. Заодно со всех взяли расписку о неразглашении сроком на 25 лет.

— Ведро, швабра и тряпица — ими мыли борта подлодки, стапели, полы и стены цеха. А дозиметристы потом за нами проверяли. Если не фонит, неплохо, а затрещит — перемывай заново, — отмечал Зайцев.

Он же рассказал, что зараженную радиацией воду сливали в Волгу. Ликвидаторов одели в робу, для лики выдали специальные повязки. Работать полагалось четыре часа. За две такие смены зарабатывали по 100 рублей. Большие по тем порам деньги, особенно для простых рабочих.

Изображение носит иллюстративный характер

— …Только трое выжило… Сейчас я неплохо понимаю, почему погибло большинство… Вошли мы первыми в огромный цех и замерли. Мертвая тишина. Силуэты гигантских подводных кораблей. Обстановка, ровно скажем, жуткая. В волнении большинство из нас закурили, сняв, естественно, повязки со рта и носа. Я же некурящий. Дышал через марлю. Это мы сейчас ведаем, как смертельна попавшая в легкие радиоактивная пыль. Тогда об этом никто и не подумал, — вспоминал Зайцев.

После холодной брани

Формально лодку все-таки сдали вовремя. Поменяли реактор, заменили люк — к 22 апреля К-320 была готова. Спустя год после всех испытаний она взошла в состав сначала Северного флота, а затем Тихоокеанского. В 1984 году судно едва не затонуло недалеко от Марианской впадины, окунувшись значительно ниже предельной глубины, но усилиями команды смогло подняться.

Как и остальные десять подлодок проекта 670 «Скат», К-320 сбросили с вооружения в начале 1990-х и вскоре утилизировали.

Одна из подлодок успела послужить в индийском флоте

Судостроительный завод «Алое Сормово» до сих пор функционирует. Более того, это один из крупнейших российских заводов такого профиля. Правда, сегодня здесь вроде как не собирают военные корабля, отдав предпочтение сухогрузам, нефтяным танкерам и пассажирским кораблям.

Что касается участников ликвидации последствий радиоактивного выброса, то шесть лет назад сообщалось, что в живых из немало чем тысячи человек осталось менее трети, причем все — инвалиды. В качестве мер поддержки ежемесячно государство доплачивает им около $20 в эквиваленте, а также дает путевки в санатории и 50-процентную скидку на оплату коммунальных услуг.