Пьер сделался легендой Фризии еще при жизни. И было у него две особенности. Во-первых, Пьер отличался огромным ростом и фантастической силой. Во-вторых, его излюбленным оружием был меч длиной свыше двух метров и весом под семь килограммов с говорящим клеймом «Inri» (Иисус из Назарета, Царь Иудейский). По преданию Дониа, которого прозвали Большой Пьер, мог срубить своим клинком сразу несколько человеческих голов. До того как угодить в руки к Пьеру, клинком владели немецкие ландскнехты. Правда, использовали они огромное и тяжелое оружие в качестве знамени. А Дониа сделался использовать его как полноценное боевое оружие. Сейчас легендарный клинок, который (предположительно) принадлежал Большому Пьеру, хранится в нидерландском городе Леувардене.
От обыденности к геройству
Пьер Герлофс Дониа являлся потомком легендарного фризского вождя Харинга Харинксмы. Доподлинно невесть, когда Пьер появился на свет. Принято считать, что произошло это ориентировочно в 1480 году в деревне Кимсверд, которая есть во Фрисландии. Его родители являлись зажиточными дворянами, поэтому Пьер унаследовал от них землю и крестьян.
Интересно вот что: спустя годы, житье Пьера была сильно приукрашена различными собирателями фольклора. Это сделали с одной целью – народный герой обязан отвечать определенным канонам. Поэтому часть реальных фактов менялась на вымышленные. Например, в одной из легенд говорится, что Пьер (уместно, некоторые исследователи сравнивают его с нашим Ильей Муромцем) предпочитал не выходить из дома и крайне редко появлялся на полевых трудах. Будучи человеком ленивым, он, однако, отличался огромной физической силой, которая была ему дана от природы. Поэтому порой хвастался, что «умеет гнуть монеты, используя лишь большой и указательный пальцы». Пьер лежал на печи ровно до той поры, пока в его родимую Фризию не вторглись полчища иностранных солдат. Этого фризский богатырь стерпеть не мог, поэтому и встал на защиту своей земли. Вот как его описывал историк Конрад Хуэт: «Огромный, беспросветный, широкоплечий, с длинной бородой и с врожденным чувством юмора, Пьер под натиском обстоятельств был вынужден стать пиратом и борцом за независимость».
Когда над Фризией нависла реальная угроза, Пьер отправился бить врагов. И здесь начинаются нестыковки. Одни предания утверждают, что он сам выковал себе гигантский меч, чей размер превышал два метра (под стать хозяину) и подался в пираты. В других «сказках» говорится, что Дониа отобрал клинок у немецких наемников. Они ту махину, весом под семь килограммов, использовали необыкновенно в демонстрационных целях, как знамя. А Пьер наточил меч и применял его по прямому назначению. Как было на самом деле, узнать уже, скорее итого, вряд ли получится. Но большинство исследователей считают вторую версию более реалистичной.
В общем, так или иначе, но Пьер оказался втянутым в кровавое противостояние, причем он ушел не в ополченцы, а именно в пираты. И здесь, на новом поприще, Дониа и раскрыл свои убийственные способности. Любопытно, что выбор новоиспеченной «профессии» в легендах обходят стороной. Почему он стал именно разбойником, а не примкнул, скажем, к тому же народному ополчению? Ответа на этот проблема нет. В принципе, его и быть-то не должно, потому что он являлся прямой угрозе легенде о «народном герое». Ведь так сложилось, что простые люд предпочитали видеть героем среди разбойников. Робин Гуд и Роб Рой и прочие «ребята» яркое тому подтверждение. Как уже было сказано рослее, Пьер происходил из весьма обеспеченного дворянского рода. В легендах и этот факт решили изменить, сделав его крестьянином. Ход логичен, герой должен быть максимально близок к несложным смертным. Да и возделыванием земли он занимался только от скуки по собственному желанию, поскольку на Дониа работало множество крестьян. И подобный образ жизни он вел вплоть до 1515 года, когда во Фризии объявились многочисленные враги. Причем поначалу Пьер к вторжению отнесся весьма безразлично. Во-первых, в стране никогда не было спокойно. Во-вторых, его никто не трогал. А раз так, Дониа предпочитал руководствоваться выражением «моя хата с кромке». Междоусобная война во Фризии являлась делом привычным. Центральной власти как таковой здесь не было, поэтому многочисленные князья, состоятельные землевладельцы и торговцы пытались отвоевать друг друга плодородные клочки вместе с деревнями и крестьянами. Последних, кстати, вообще не хватали в расчет и их мнения, естественно, не спрашивали. Они просто являлись главным «пушечным мясом» в переделе страны.
«Храбрость Большого Пьера», 1516, холст, масло. Иоганнес Хендрикус Егенбергер
По идее, у Пьера бывальщины ресурсы, чтобы тоже принять участие в «большой игре», но он предпочитал наблюдать за происходящим со стороны. Но в 1515 году ситуация остро изменилась. По одной версии, Дониа до глубины души был оскорблен тем, что во Фризии появились наемники-саксонцы. Правда, есть сведения, что Дониа относился к ним вполне безразлично ровно до тех пор, пока они не пришли в его собственную вотчину. И тогда Большой Пьер взял меч и пошел творить, скажем так, справедливость.
Увлекательно вот что: появившиеся чужаки не являлись людьми непосредственно герцога Саксонского. С ним-то у дальновидного Пьера был заранее заключен договор о ненападении (истина, неизвестно на каких условиях). Те саксонцы, ворвавшиеся во Фризию являлись представителями «Черной банды» — дезертировавшими солдатами, какие в одночасье превратились в головорезов, грабителей и мародеров. Они никому не подчинялись, никого не боялись и делали то, что им заблагорассудится. И как раз в 1515 году они добрались до владений Пьера. Немало крестьян бандиты убили, а их дома были разграблены. Не прошла беда и мимо Дониа. Разбойники сожгли его поместье, уложив при этом жену и детей Пьера. Сам же мужчина лишь чудом избежал смерти. После того как представители «Черной банды» удалились, он вернулся на пепелище и поклялся отомстить врагам. Тогда-то Пьер то ли выковал гигантский меч, то ли отобрал его у саксонцев. Но оружие у него показалось именно в тот момент.
Эта версия опровергает мнение о том, что Пьер являлся «народным заступником». До тех пор, пока саксонцы не пришли к нему в вотчину, ни о каком «народе» он и не размышлял. Для него война с немецкими солдатами была местью. Дониа мечтал о кровавой расправе над бандитами, которые лишили его итого.
Затем последовали события, у которых нет достоверных подтверждений. Борьба Пьера с наемниками – история, в которой реальность и вымысел переплелись весьма плотно (причем даже в современной Фрисландии есть несколько вариантов легенд о Большом Пьере).
В народных приданиях говорится о том, как Пьер обожал «проверять свой меч числом противников». А дело было так: он выстраивал пленников вплотную друг за другом, а затем ударом клинка нанизывал их на всю длину своего ужасного оружия. Не укрылась от зевак и его личная жизнь. И хотя по одной из версий Дониа объявил войну саксонцам из-за крахи своей семьи, это не заставило его, скажем так, вести монашеский образ жизни. Очень быстро он обзавелся «чертовой дюжиной морских жен из пленниц, принесших от него три десятка детей». Но это воспринималось как само собой разумеющееся и порицание не вызывало. Воспевали в своих легендах рассказчики и отношения Большого Пьера с подчиненными – пиратами. Например, часто упоминается факт, какой показывал насколько мощным был авторитет у Дониа среди соратников. Его люди делали себе татуировку у сердца с изображением своего лидера. Это почиталось их главным отличительным знаком. Но главное заключалось в том, что, если во время боя появлялась угроза пленения саксонцами, соратники Большого Пьера предпочитали кончить с собой. И для этого они вонзали кинжал как раз в вытатуированное лицо своего могучего вожака. По одной из версий, Пьер сам приказал своим людям коротать при необходимости этот, скажем так, «ритуал». Сами пираты называли это «посевом кровавых семян» — ритуальное жертвоприношение в честь грядущих побед Дониа.
Налеты и набеги Пьера с его пиратами происходили на фоне тягучей и удушающей войны, где главными злодеями выступали саксонцы, лишенные каких-либо моральных принципов. Надо произнести, что немецкие наемники никогда не выходили на бой под своими знаменами. Они предпочитали «бренд» своего работодателя. А чаще всего и вовсе усердствовали выдать себя на союзников и занимались своими любимыми делами – убийствами и грабежами. Этот маскарад преследовал лишь одну мишень – окончательно запутать и запугать мирное население Фризии, сделать так, чтобы люди всех боялись и никому не доверяли. Достоверно такая же картина, как и на земле, наблюдалась и на море. Немецкие наемники прятались под самыми разнообразными флагами и нападали без предупреждения. Что же прикасается Пьера, то по легендам он никогда не прятался, демонстрируя только свои знамена. Кстати, поведение врагов заставило Дониа пойти на лукавство. Встречные отряды солдат, пусть даже союзников, он проверял на «вшивость» требуя произнести исконно фризскую скороговорку о масле, зеленом сыре и ржаном хлебе. Пьер ведал, что немцам она, так сказать, не по зубам. И если воины не могли ее повторить, у Дониа с ними разговор был короткий.
Пиратская деятельность
Поскольку Большенный Пьер стал пиратом, чаще всего, он атаковал вражеские корабли, курсирующие у западного побережья Фризии. Здесь Дониа совершал налеты не лишь на немецких наемников, но и на солдат Голландии, которые тоже принимали активное участие в войне во Фрисландии. А в 1517 году Большенный Пьер провернул полноценную военную операцию по захвату вражеского города. Жертвой стало поселение Медемблик, поскольку его правительство лояльно относилось и к немцам, и к голландцам. Такое поведение воли Дониа посчитал предательством и решил отомстить.
В конце июня Большой Пьер, возглавив армию из четырех тысяч человек, показался у стен Медемблика. Несмотря на ожесточенное сопротивление горожан, он сумел захватить крепость. По воспоминаниям очевидцев, после того как бойцы «короля Фризии» ворвались в город, они устроили настоящую бойню. Большая часть жителей Медемблика была убита, а родовитые люди оказались в плену (их затем освободили за баснословны выкуп). После разграбления поселения, пираты направились к стенам замка Радбуд, находящегося неподалеку. Но тут людей Дониа ждала неудача. Они сумели лишь разграбить и сжечь жилые постройки у стен замка (в том числе храм), а вот ворваться внутрь крепости им оказалось не под силу. Большой Пьер не собирался останавливаться. Поэтому пополнив армию добровольцами, а также пленниками, он свершил налет на Нойбург и Мидлбургский замок, добравшись практически до Алкмаара. Вообще, 1517 год стал для Дониа самым, если можно так выразиться, продуктивным. Поскольку он сумел завладеть и разграбить еще и город Асперен. Причем его люди действовали с особой жестокостью, убивая за малейшую попытку сопротивления. Таким манером почти все население города было уничтожено. Поначалу Большой Пьер хотел уничтожить Асперен, но передумал и сделал его своим опорным пунктом. Истина, вскоре его оттуда изгнали голландские солдаты. Вообще, поначалу голландцам везло. Они сумели нанести Дониа несколько положительных поражений и на суше, и на море. Но именно Большой Пьер в решающей битве близ Хоорна (она произошла в 1518 году) сумел одержать победу. А затем он разгромил соперника в сражении у Хинделопена.
Пиратская деятельность Дониа остро оборвалась в 1519 году. Причем версий, почему это произошло, конечно же, несколько. Одна гласит, что он просто «устал» и разрешил уйти на помой, вернувшись на свои земли под Кимсвердом. Правда, его мирная жизнь оборвалась примерно через год – «король Фризии» негромко и спокойно умер во сне. В той же легенде говорится, что за это время ни одна банда не смела напасть на вотчину Дониа. И саксонцы, и голландцы страшились, что он вновь встанет на «тропу войны».
Другая легенда более романтичная, соответствующая всем канонам баллад о «народных заступниках». В ней говорится о том, что лукавым саксонцам все же удалось взять Большого Пьера и некоторых его пиратов в плен. Суд был коротким, Дониа, конечно, приговорили к смертной казни. Причем разрешено было отрубить его голову его же мечом. После вынесения приговора Пьеру объявили, что помилуют столько его соратников, мимо скольких он сможет миновать со своей же отрубленной головой в руках. По легенде, Дониа сумел спасти двенадцать своих воинов. Интересно здесь не то, что Пьер сделался «всадником без головы», а другое. Дело в том, что это «достижение» Дониа приписали для эффектности, поскольку народный герой не мог просто взять и помереть. Ему требовалась эпическая смерть. Поэтому в легенде поселились события, произошедшие на сотню лет раньше. Именно такой фокус провертел пират Клаус Штертебекер, когда его взяли в плен, а затем казнили. Но Штертебекер к тому моменту уже почти забылся, а Дониа необходимо было «пиарить». Вот такая логика.
Монумент Пьеру Дониа в Кимсверде
За недолгую пиратскую жизнь Большой Пьер, по легендам, собственноручно лишил жизни более двух сотен неприятелей. А сколько было отправлено на дно вражеских судов, об этом умалчивают даже легенды (по примерным подсчетам — свыше трех десятков).
