Сколько стоит твоя совесть?
Как нередко в вас борется материальное и духовное?
Жажда наживы и совесть? Согласитесь, что не “торговых” отношений между людьми сейчас днем с огнем не сыщешь. Всем товарищ от друга что-нибудь, да нужно. Если не денег, то внимания, если не внимания, то денег. Все покупается и продается. Однако больше итого меня огорчает, когда человечество с легкостью распоряжается предметами искусства, сбагривая его с аукционов за какие-то космические бабки.
На прошедшей неделе в очередной раз наткнулась на постик, посвященный одной из самых загадочных и прекрасных картин Леонардо да Винчи – «Избавитель мира», что была обнаружена на яхте саудовского принца.
В 2017 году она была продана с аукциона за 450 миллионов. Долларов, разумеется же.
То есть картина, написанная рукой мастера в 1500 году, путешествует сейчас где-то в Красном море. И не факт, что Леонардо был бы рад такому исходу событий.
Всем охота вернуть ее обратно, заполучить в свои лапищи. Музейные кроты текут слюной, а сделать, увы, ничего не могут.
Думаю, что образцово такие же чувства испытывали сотрудники венского Бельведера, когда «Золотая Адель», или местная Мона Лиза, тюкнула совместно со своей новой владелицей – Марией Альтман, из музея прямиком в Нью-Йорк, где сейчас отлично себя чувствует в музее у Лаудера.
Полотно у Вены старушка буквально отвоевала, хотя изначально предлагала музею сделку. Директор поржал от самоуверенности выжившей из ума пенсионеркой, нагрубил, нахамил, а она взяла и выиграла суд, отправив всех в далекое увлекательное плаванье.
К слову, их судебные разбирательства длились 7 лет, после чего все же было признано право Марии на владение пятью полотнами Густава Климта, в том числе «Золотой Адели».
Однако Альтман картину в своей квартирке решила не запирать. Продала за огромные денежки, после чего закрыла долги всей своей семьи, а остальное спустила на благотворительность.
А задумывались ли вы о том, сколько всего любой день утекает от наших глаз с разных таких «Сотбис»?
За примером далеко ходить не надо. Это все рядом с нами есть. В моем случае – в пешей доступности.
Всем еще по песенке известно, что неподалеку от залива в Ленинградской области есть местечко под наименованием Комарово.
Там шесть лет назад оборвалась жизнь любимого мною Алексея Балабанова. Именно там находится дача Анны Ахматовой, куда сам Бродский в компании своего товарища – писателя Евгения Рейна, ездил проведывать великую поэтессу.
Несколько недель назад выяснилось, что аукционеры выдумали реализовать ахматовскую дачу хрен его пойми зачем, как будто в Петербурге нет больше дачных домиков, как будто все домики пропали нахрен, осталась лишь «зеленая будка» Анны Андреевны, возвеличившись над пепелищем.
Литераторы подняли бунт.
Пришвартовались у стен дома и начали отстаивать.
К слову, под раздачу там планировали пустить и остальные территории – 75 соток были еще в 55-м выделены для отдыха литераторов.
Пока был Советский Союз, домики принадлежали Литфонду. Затем они стали собственностью «Литературного сообщества писателей России», а в 2016 году перебеги Росимуществу.
В какой-то момент чуваки из Росимущества решили, что способны на все, соорудили аукцион и дали добро на продажу, а че бы нет? К слову, проблема о передаче Союзу писателей Петербурга писательских дач в Комарово подняли еще прошлым летом, но дело встало. Ни конкурс, ни аукцион литераторы, разумеется, не выиграли бы: им пришлось бы соперничать с богатыми и опытными в плане госзакупок организациями.
И все это, несмотря на то, что Ахматова писала, будто все вокруг на этой отличной даче «ее переживет»,
Писательсткое сообщество содрогнувшись подумало уже, что Ахматовский домик уплывет с аукциона вместе с надеждой на лучшее…
История потребовала шквальный ветер в сети и в СМИ, а спустя неделю недовольные пошли в Смольный.
Официальный ответ со стороны правительства высказал наш врио губернатора Александр Дмитриевич Беглов: «Росимущество, видимо, не разобравшись что к чему, разрешило неэффективные активы выставить на торги. Надо прежде всего понять, что же они выставляют. Это наше историческое достояние, наша память, наша история. Росимущество не имеет права это мастерить. Мы включились и не допустим, чтобы «Будка» была продана с торгов».
После Смольный направил обращение в ведомство с просьбой передать участок либо Альянсу писателей без торгов, либо в собственность Петербурга, чтобы местные власти сами заключили соглашение с литераторами.
Разумеется все это не значит, что уже можно выдыхать и пускаться до 2-го в Комарово, однако начало положено.
Все это прекрасно и здорово. Литературные истории должны жить вечно, однако у меня проблемы к Росимуществу. Неужели искусство и память о великом не вызывают у вас никаких чувств?
Странное дело, странные чувства, которые вполне могут сделаться причиной тотального разрушения всего самого красивого, что есть в мире. А так не нужно, потому что мне кажется, что люди за все свое существование уже довольно намудили.
Возвращаясь к творчеству Климта: нацисты уничтожили 14 картин великого художника и спасибо, что сохранили хотя бы Адель. То кушать варвары забрали, например, все картины у Блох-Бауэров и были таковы.
Картина Микеланджело «Леда и лебедь» просто навсегда пропала по вине владельца.
Еще один случай сказочной олигофрении – пропажа трехметрового полотная Джона Бонварда, которую искуствоведы разрезали на четыре доли, чтобы была возможность транспортировки, а части просрали где-то по пути.
В 1887 году картина Верещагина «Подавление индийского бунты англичанами» была выставлена в Лондоне и вызвала бурю протестов; художнику, которого бессмысленно подозревать в искажении действительности, угрожали судом.
Однако несложные лондонцы понимали, что всё так и было. И картина просто исчезла с выставки при невыясненных обстоятельствах. От неё остались лишь многочисленные копии.
Полотно «Свиньям на затравку» Караваджо имеет совершенно сюрреальную историю своей жизни. Буквально от момента, когда местная мафия разрешила ее с комуниздить и до совего эпичного конца.
В 1969 году в Палермо из часовни Сан-Лоренцо вынесли его картину «Рождество со святым Франциском и святым Лаврентием».
Краденое полотно передали на хранение мафиозной семейству Пуллара, которая хранила его в совершенно непригодных условиях. «Рождество» долго обгладывали свиньи и крысы. В конце концов «хозяева» разрешили её просто сжечь. Версия достоверна (о судьбе картины поведал один завербованный мафиози), но настолько трагична, что смириться с ней весьма трудно: картина Караваджо до сих пор стоит на первом месте в списке похищенных итальянских шедевров и на третьем месте – в мировом рейтинге.
Рука-лицо, товарищи.
Ну и последняя история, моя «любимая». Как там называется эта болезнь, когда ты уверен в собственной непревзойденности? Всем самовлюбленным рекомендую почаще задаваться довлатовским: «А неговно ли я?» и быть поскромнее.
Это старушке, отреставрировавшей фреску основы ХХ века «Ecce Homo», правда, уже ничего не поможет. В народе ее называют не «Се человек», а «Се обезьянка», или «Пушистый Иисус».
Храму, уместно, это только на руку вышло. В Борху теперь специально заворачивают туристы поглазеть на достопримечательность. Фреску огородили, а церковь хватает плату за её осмотр.
И если поначалу все возмущались и требовали вернуть картине прежний облик, то сегодня гордые всемирным вниманием обитатели Борхи признали, что работа Сесилии гораздо интереснее исходного оригинала. Она объявлена художником-примитивистом и всерьёз сравнивается с Мунком и Модильяни.
А сама Сесилия спрашивает теперь денег с церкви.
Театр абсурда.
Короче, цените искусство.
