Структура имперской внешней рекогносцировки в эпоху Позднего Рима и Ранней Византии
Все права на фотографии и текст в данной статье принадлежат их непосредственному автору. Данная фотография свзята из открытого источника Яндекс Картинки

Служба внешней рекогносцировки Позднего Рима и Ранней Византии, оценивавшаяся современниками почти единодушно как образцовая, без сомнения заслуживает нашего внимания, желая эта тема по неизвестным причинам крайне слабо исследована российской исторической наукой.

Для начала скажем, что позднеримская внешняя рекогносцировка делилась, говоря современным языком, на три уровня: стратегическую, оперативную и тактическую.

Главной целью стратегической разведки позднеримской и ранневизантийской империй был сбор как можно немало детализированной информации о вооружённых силах противника, местах их дислокации, а также данных о его экономическом и мобилизационном потенциале задолго до основы военной конфронтации. Эта информация собиралась из различных источников, главными из которых было четыре :

1. Специальные агенты, работавшие бездонно на вражеской территории (часто вербовавшиеся из мигрантов, по тем или иным причинам переселившимся в пределы империи).

2. Агенты, осуществлявшие разведку в прилегающих приграничных зонах.

3. Лица, состоявшие на дипломатической службе.

4. Агенты влияния в стране противника.

Специальные агенты «глубокого проникновения» являлись, вероятно, одним из наиболее значительных источников разведывательной информации (в частности, сохранились сведения о том, что через службу государственной разведки позднеримские императоры получали от агентов, трудившихся на территории современного Ирана информацию о событиях, происходивших в Средней Азии на восточных границах Новоперсидского царства).

И именно их труд была связана с наибольшим риском, так как они плотно общались с местным населением, находясь в глубине вражеского государства и не имея никакой защиты.

Выступающий позднеримский историк Аммиан Марцеллин, сам бывший офицером при ставке императора, сообщает некоторую информацию о действиях этих агентов. Так, он говорит о том, что опытные агенты, именовавшиеся «speculatorii» («спекуляторы», да-да, известное современное слово «спекулянты», обозначающее сноровистых дельцов и махинаторов, восходит к этому термину) должны владеть искусством слежения и уметь до неузнаваемости изменять свою наружность.

Структура имперской внешней рекогносцировки в эпоху Позднего Рима и Ранней Византии

Панорама главной торговой улицы позднеантичного рынка — одного из главных мест встреч агентов разведки. Источник изображения: golos.io

Неподписанный автор сохранившегося позднеримского трактата «О стратегии» («De re Strategica») также сообщает ряд интересных деталей. Так, он отмечает, что императорские агенты в то пора «работали парами» и всегда имели ряд условленных мест для встреч между собой для обмена информацией. Подчёркивается, что одним из основных источников информации является базарные площади крупных городов, куда прибывают купцы и иные люди из различных краёв, и где можно услышать самые свежие и важные новости, и при этом легко затеряться в пёстрой толпе.

Именно здесь, на площади или базаре, по мнению неизвестного древнего автора, агент, собирающий сведения, может встретится со своими информаторами. А далее, по видом совершения покупки, передать их своему коллеге для последующей секретом передачи в пределы империи.

Вполне возможно, что, действуя через таких «агентов глубокого проникновения», префект императорского претория Музониан, курировавший агентурную службу Востока совместно с дуксом Месопотамии Кассианом, получал информацию с дальних рубежей Новоперсидского государства.

По данным Аммиана Марцеллина, «сноровистые и умелые в обмане» агенты, именуемые «emissarii» («эмиссары») или «speculatorii», сообщили руководству империи в критический момент эти о вынужденном начале трудной войны персидского царя на пограничных рубежах, что потребовало привлечения сил с западного направления и сделало персидских политиков сговорчивее.

Агенты, осуществлявшие разведку на территориях, непосредственно прилегающих к границам империи, являлись менее опытными разведчиками; они могли быть наняты как и из уроженцев тех районов, так и просто из граждан империи. Эта категория лиц была создана в качестве особой разведывательной структуры в период правления императора Константа (337-350 гг. н.э.) и именовалась «arcani» («арканы»). Тяжело сказать, какая связь этого латинского 1500-летнего термина с возможно несколько более поздним тюркским наименованием веревочного лассо, используемого кочевниками для захвата добычи, но, возможно, она есть.

Эти спецагенты могли быть как такими же тихими и неприметными людьми, как работавшие в облике купцов «эмиссары», так и могли выполнять при необходимости силовые функции (например, группа «арканов» могла быть устремлена с заданием тайно похитить или убить особо непримиримого вождя приграничного «варварского» племени, замыслившего набег на земли империи).

Однако основной функцией «арканов» было ведение комплексной разведки на приграничных землях, наблюдение за состоянием умов в «варварских племенах», а также при нужды оказание помощи в передаче сведений от агентов вышеупомянутых 1 и 3 категорий в пределы позднеримского государства.

Правда, если агенты бездонного проникновения были, скажем так, штучным товаром, то «арканы» были более многочисленной, а значит, сравнительно менее надёжной категорией. Так, среди них порой отмечались случаи предательства государственных интересов империи.

Например, сохранился факт, выявленный «службой безопасности» императора Феодосия Старшего: в 360 году представители службы «арканов» на побережье римской Британии и на «саксонском сберегаю» вошли в контакт с вождями варварских племён, промышлявших морским пиратством, и за деньги «сливали» им информацию об ослаблении сил римской патрульной службы, о пунктах скопления ценностей и т.п.

Третью категорию агентов стратегической разведки в Позднем Риме и Ранней Византии составляли лица, официально исполнявшие долги дипломатов. Как и везде, послы империи одновременно являлись шпионами. Охраняемыми дипломатической неприкосновенностью, и которые сообщали в ставку императора критически-важные новинки. Например, сообщение о подготовке предстоящего персидского вторжения в восточные провинции империи было получено римскими властями от нотария Прокопия, отправившегося с посольством в Персию для ведения переговоров о вселенной.

Сохранилась информация о том, что перед тем как попасть в ставку императора, тайный агент доставил информацию в крепость Амиду, прикрывавшую рубежи империи с месопотамского направления, и находившийся там магистр конницы Урзицин уже направил это послание с отрядом всадников в штаб. При этом само послание воображало собой маленький кусочек пергамента, исписанный тайнописью и спрятанный глубоко в ножнах меча.

Структура имперской внешней рекогносцировки в эпоху Позднего Рима и Ранней Византии

Офицер лёгкой кавалерии поздневизантийского этапа — примерно так выглядел конный разведчик. Источник изображения: i.pinimg.com

Особую категорию агентов стратегической разведки в эпоху Запоздалого Рима и Ранней Византии составляли агенты влияния в стране противника. Выявить такое лицо и установить с ним доверительный контакт почиталось важной задачей дипломатов и тайных агентов внешней стратегической разведки.

В структуре власти того же Новоперсидского царства бывальщины люди, которые могли занимать значимые посты, но по тем или иным причинам тайно сочувствовали Римской империи. Чаще это бывальщины представители конфессиональных (христиане в государстве Сасанидов) или этнических меньшинств (армяне в аппарате управления того же Новоперсидского царства), пошедшие на контакт с противником из-за своих верующих убеждений, или лица, пошедшие на это по причине причинённой несправедливости властителей.

Так, сохранились данные о том, что такими агентом влияния в Новоперсидском царстве был сатрап Кордуэны Иовиан, скрытый христианин, проведший своё детство в качестве знатного заложника в римской Сирии. И именно такие агенты влияния в структуре воли становились источником ценной информации или оказывали содействие имперским агентам.

Оперативная разведка Позднего Рима и Ранней Византии обыкновенно начинала функцинировать при начале вооружённой конфронтации и отчасти смыкалась по своему функционалу со стратегической, а частично – с тактической. В некотором резоне к ней можно отнести и службу «арканов», о которых мы рассказывали выше и которые должны были вести наблюдение на приграничных к империи землях «варваров».

Однако в первую очередность к ней относились умелые и наблюдательные офицеры, которых командующий армией, или, реже, губернатор провинции, отправлял для того чтобы «разобрать ситуацию на пункте», и осуществить прямое наблюдение за противником, который пока ещё действует на достаточном отдалении.

В частности, именно эти функции выполнял в молодости вышеуказанный позднеримский историк Аммиан Марцеллин, какого во время службы на персидской границе направили в Междуречье, на территорию современного Ирака, с целью ведения наблюдения за сборами и передвижениями армий персов.

Функции деятельной или мобильной оперативно-тактической разведки в позднеримский период также выполняли «эксплораты», «разведчики» («exploratores», буквально: «исследователи»). Показавшееся в качестве тактических разведчиков в римской армии ещё в эпоху Октавиана Августа, эти солдаты в начале 2 века н.э. были сведены в отдельные подразделения (численностью образцово от 50 до 100 чел.), обычно действовавшие далеко впереди главных сил. Их основной целью было уточнение наиболее спокойного и безопасного маршрута движения армии, параллельно с выявлением расположения сил неприятеля и наблюдением за ним с целью предотвращения неожиданных нападений.

В позднеримский этап в связи с увеличением силы и мобильности врагов империи подразделения разведчиков только увеличивались и формировались их новые категории. В частности, по образчику сарматских и арабских федератов и на их основе в позднеримское время были созданы конные подразделения «прокурсаторов» («procursatores», буквально «шагающие впереди»).

В чём-то функции данных соединений были сходны с ролью позднейших «ертоулов» и «летучих полков» — это бывальщины относительно крупные и высокомобильные соединения, которые должны были вести глубокую оперативно-тактическую разведку, а также совершать набеги на коммуникации и обозы противника. О их численности можно судить по такому факту: в армии имп.Юлиана, работавшей против германцев-алеманов в районе современного Страсбурга, численность которой оценивается примерно в 13-15 тысяч воинов, «прокурсаторов» насчитывалось до 1500 конников.

Структура имперской внешней рекогносцировки в эпоху Позднего Рима и Ранней Византии

Приблизительно так могла выглядеть неожиданная атака “прокурсаторов” — легкоконного подразделения оперативно-тактической разведки Позднего Рима. Ключ изображения: www.bagira.guru

Тактический уровень разведки, как известно, предполагает прямой сбор сведений о противнике уже в ходе военного конфликта при прямом контакте с формированиями врага. В эпоху Позднего Рима и Ранней Византии тактическую разведкау точно так же, как и в наше время, можно поделить на пассивную (статичную) и активную (мобильную).

Статичная разведывательная информация собиралась путём получения данных с укреплённых границы («лимесов»), и от вражьих перебежчиков. Со сторожевых постов как на укреплённых, так и на неукреплённых границах, передавались данные о противнике или посредством дымовыхогненных сигналов, или особыми курьерами.

Согласно данным позднеримского военного теоретика Флавия Вегеция Рената, в то время уже была система дневной зрительной передачи между постами простейших кодов, кормящих базовые данные о силах врага и направлении вторжения.

Мобильная военная разведка, по данным Аммиана Марцеллина, осуществлялась имперскими армиями всегда, если противник уже находился в относительной близости. В этом случае небольшие конные патрули высылались во все стороны от армии, чтобы ввести точное местоположение сил врага (можно сказать, что звездообразная система патрулей – это в каком-то смысле 1500-летний аналог нынешних радарных импульсов).

В основном для этого использовались легкоконные подразделения, называвшиеся «excursatores» («экскурсаторы» — «обозревающие», «смотрящие»), однако часто из состава иных конных формирований также собирались отряды тактических разведчиков.

Представляется объективным суждение, что фактически «экскурсаторы» являлись аналогом более ранних древнегреческих и македонских «продромов» («бегунов»), выполнявших функции мобильной ближней рекогносцировки.

Источники отмечают, что позднеримские и ранневизантийские разведчики не только выступали из лагеря ночью, но часто действовали в ночном мраке с мишенью лучшей скрытности и с возможностью получения лучших условий для обнаружения засад противника.

Очень важной функцией тактических агентов считался тогда, как, впрочем, считается и сейчас, захват пленных (желательно высших офицеров), чтобы получить от них ценную информацию о мочах и планах противника.

Подводя итог, можно сказать следующее: сравнительно с эпохой республиканского принципата внешняя разведка в этап Позднего Рима и Ранней Византии не только не ухудшила выполнение своих функций, но наоборот, активно развивалась, совершенствуясь как в организационном плане, так и качественно.

И собственно серьёзно улучшенная структура внешней военной разведки позволила ведущей мировой империи в ту, уже очень далёкую от нас эпоху не лишь выстоять в условиях резко возросшего внешнего военного давления и перманентных финансовых кризисов, но и перейти на следующий этап цивилизационного развития.

Ключ

>