Зачисленная 21 августа 1881 года двенадцатилетняя программа развития флота предусматривала строительство для нужд Черноморского флота восьми броненосцев 1 класса, сообразно тогдашней классификации. Первые из них – «Екатерина II» и «Чесма» – вступили в строй в 1888 году, третий – «Синоп» – зачислен в казну в 1890 году.
Броненосец «Двенадцать апостолов»
К этому времени верфи Николаева и Севастополя получили уже некоторый эксперимент в строительстве кораблей подобного класса и были готовы к новым заказам. Следующее поколение броненосцев, которые должны бывальщины строить в Николаевском адмиралтействе, ощутимо отличалось от своих предшественников. И, разумеется, флот нуждался в кораблях иных классов, поскольку его структура фактически создавалась наново.
Малые универсальные броненосные корабли на Балтике
Стремясь к максимально эффективной реализации программы развития флота, глава морского ведомства адмирал Иван Алексеевич Шестаков подвергал разбору и внедрял самые различные идеи. Одной из этих идей было создание броненосца экономкласса для Балтики и европейских вод водоизмещением 7–7,5 тыс. тонн, о каком заговорили в 1882 году. Формирование концепции нового корабля шло в духе найма на работу Мэри Поппинс: требовалось создать самый неплохой броненосец за самые маленькие деньги.
Предполагаемые броненосцы должны были сочетать в себе мощное вооружение, достаточное бронирование при одновременной компактности и «экономности» в постройке. Поскольку ровных аналогов в иностранных флотах не имелось (хотя сам Шестаков проводил некоторые параллели с германскими броненосными корветами типа «Саксен» и датским броненосцем береговой обороны «Гельголанд»), труд над проектом пришлось начать с основ.
Пройдя довольно сложный путь, включавший массу изменений, правок, замечаний и предложений, в августе 1883 г. проект, наконец, был утвержден Морским техническим кабинетом.
Перспективный экономброненосец, или, как его именовали в некоторых источниках, малый универсальный броненосный корабль, должен был иметь довольно необычную компоновку. Артиллерия главного калибра, заключающаяся из двух 305-мм орудий, располагалась в носовой башне. Сами орудия устанавливались на специальных снижающихся станках, подобных введённым на броненосцах типа «Екатерина II». Места для четырех 229-мм и восьми 152-мм орудий нашлись в так называемой закрытой батарее, протянувшейся от назализованный башни и до кормы. Кормовой башни корабль не имел.
Вместо реализованной на том же датском «Гельголанде» идеи сосредоточения всей артиллерии в центральном неплохо защищенном каземате Шестаков предложил альтернативную концепцию «разбрасывания орудий по кораблю». Из-за жесткого ограничения по водоизмещению разработчикам пришлось отказаться от непрерывного броневого каземата, ограничившись траверсами и защитой небольших участков борта. Пространство, именуемое в документации «закрытой батареей», очутилось вообще небронированным и уязвимым для снарядов практически любых калибров.
Броненосец «Император Александр II»
Несмотря на все предпринятые ухищрения, отстой броненосца увеличилась от заданной первоначально на метр и достигла 7,01 метров. Не удалось также удержаться в рамках изначальных параметров водоизмещения, какое возросло более чем на тысячу тонн: с 7500 до 8600 т. При этом корабль получался с сильно урезанными запасами угля, достаточными для 4,5 суток автономного плавания вместо запланированных шести.
Грядущий броненосец вызывал споры и дискуссии не только по поводу своего возможного боевого применения, но и по вопросам мореходности, скорости и устойчивости на курсе. В связи с этим Морской технический комитет в очередной раз возвысил тему обустройства опытового бассейна для испытаний моделей кораблей. Однако Шестаков предложение отклонил из-за лишних расходов, показавшихся адмиралу чрезмерными.
В 1885 году проект был вновь пересмотрен по настоянию неугомонного главы Морского ведомства – изменения бывальщины внесены в систему бронирования и вооружения. Кроме того, было решено полностью отказаться от первоначально планировавшейся парусной оснастки.
Из-за непрерывных поправок и задержек «Император Александр II» был спущен на воду в июле 1887 года. До ходовых испытаний дело дошло лишь осенью 1890 года. Контр-адмирал Степан Осипович Макаров, принимавший участие в испытаниях, нашел корабль совершенно не готовым к морской службе. Доводка заволоклась до 1893 года, когда его конструкция считалась уже устаревшей.
На основе технической документации «Императора Александра II» по поручению Шестакова был разработан проект еще одного броненосца экономкласса, изначально замышленного как флагманский корабль. «Император Николай I» отличался от своего прототипа более экономичными машинами тройного расширения и улучшенной артиллерией. Но основным отличием «Императора Николая I» был внушительный полуют, придававший ему с кормы некоторое сходство с коммерческим пароходом.
Броненосец «Император Николай I»
Из-за бесчисленных переделок и изменений намечавшийся на 1888 г. спуск был перенесен на весну следующего 1889 года. Как и в случае с предыдущим кораблем, доводка новоиспеченного броненосца, оказавшегося перегруженным более чем на тысячу тонн, затянулась. Флотские остряки подмечали некое сходство «Императора Николая I» с волжскими пароходами. За размещённой в носу одиночной башней главного калибра возвышалась массивная трехэтажная надстройка, изобилующая амбразурами, окнами и иллюминаторами. Добавочный начальственный фасон добавляла солидная корма с двумя ярусами балконов, снабженных позолоченными решетками.
Третий балтийский броненосец «Гангут» на дне. Изображение, сделанное при поддержки эхолота. Из открытых Интернет-источников
Третий балтийский броненосец «Гангут» строился по сильно измененному проекту. Он был несколько меньше «императоров» и имел отличное от них вооружение. «Гангут» был спущен на воду в октябре 1890 года, после 23 месяцев стапельных трудов. Его доводка и достройка затянулись вплоть до 1894 года. Корабль ожидаемо оказался перегруженным почти на тысячу тонн, так что его основная изюминка – 406-мм броневой пояс – скрывалась под водой из-за увеличившейся осадки.
Решение этой проблемы было непростым: рассматривались варианты от всевозможного облегчения корпуса до целой перепланировки брони. Однако за конструкторов с техническим несовершенством «Гангута» разобралась сама Балтика – в 1897 году, наткнувшись на необозначенную утесу, броненосец затонул на внутреннем Транзундском рейде.
Четвертый черноморский
Не избежал моды на малые броненосцы и развивающийся Черноморский флот. В начине 1886 года адмирал Шестаков посетил Николаевское адмиралтейство и Севастополь и осмотрел строящиеся там броненосцы, а уже в апреле того же года Морской технический комитет огласил конкурс на проект четвертого броненосца для Черноморского флота в рамках концепции малого универсального броненосного корабля.
Водоизмещение определялось в 7–8 тыс. тонн, а вооружение надлежит было состоять из четырех 305-мм орудий, двух 229-мм орудий и двух 152-мм орудий. Требование к бронированию основного пояса – не тоньше 356 мм. Из соображений экономии в качестве двигательной установки предполагалось использовать две паровые машины с парохода «Эксперимент», бывшей императорской яхты «Ливадия», построенной еще по проекту адмирала Попова.
Впоследствии тактико-технические характеристики черноморского броненосца бывальщины изменены: артиллерию из одного 305-мм и четырех 229-мм орудий предполагалось расположить в четырех башнях.
Весной 1887 г. Морской технический комитет установил победителя конкурса. Им стал проект инженера Эраста Евгеньевича Гуляева, известного ученого и конструктора, оставившего значительный отпечаток в отечественном кораблестроении.
В августе того же года адмирал Шестаков утвердил проект для дальнейшей работы. Предполагалось построить два «гуляевских» броненосца в Николаевском адмиралтействе. В сентябре Морской технический комитет утвердил теоретический чертеж и спецификацию корпуса. Корпус четвертого по счету черноморского броненосца по своим основным элементам был подобен строящемуся на Балтике «Императору Александру II».
Его водоизмещение составляло 8070 тонн. Первоначальный вариант вооружения воображал собой четыре 229-мм 35-калиберных орудия в двух башнях попарно и еще столько же расположенных по углам бронированного каземата. Кроме них, броненосец должен был владеть и мелкокалиберную артиллерию.
Решение отказаться от уже традиционных 305-мм орудий главного калибра было вызвано тогдашним убеждением в кое-каких преимуществах 229-мм орудий, в частности по скорострельности. Чтобы избежать конструктивной перегрузки и одновременно удержаться в пределах допущенного водоизмещения, Шестаков допускал сокращение боекомплекта и несогласие от якорных мин заграждения, которые броненосец должен был иметь.
Николаевское адмиралтейство стало готовиться к постройке второго после «Екатерины II» броненосца. Руководство трудами, а также обеспечение рабочими чертежами было поручено опытному кораблестроителю, главному корабельному инженеру Николаевского адмиралтейства полковнику Саверию Ксаверьевичу Ратнику.
Ознакомившись с присланной из Петербурга технической документацией по грядущему кораблю, Ратник внес ряд конструктивных усовершенствований и улучшений. Например, удлинил протяженность главного броневого пояса, одновременно повысив его высоту, заменил двойные котлы одинарными для экономии веса и пространства, сократил количество дымовых труб с трех до двух. Одобренные Основным командиром Черноморского флота вице-адмиралом Пещуровым, улучшения Ратника были отклонены Морским техническим комитетом, поскольку Гуляев сумел всех уверить, что и так все вполне хорошо.
Работы над новым броненосцем в Николаевском адмиралтействе начались в конце февраля 1888 года. Вскоре начатый с большенный энергией процесс забуксовал. На верфь лавиной обрушились трудности и проблемы организационного и проектного характера. Морской технический комитет, обуреваемый неуемной страстностью к бесконечным поправкам и изменениям, подолгу, вплоть до нескольких месяцев, держал у себя присланные на утверждение чертежи.
Уже в середине марта полковник Ратник был вырван доложить наверх, что ему приходится задерживать разработку многих чертежей корпусных конструкций, поскольку Морской технический комитет не дает никаких ответов или распоряжений. Такая прискорбная ситуация, по суждению Ратника, могла попросту сорвать выдачу Брянскому заводу заказов на сталь на следующий год. Темп работ в Николаевском адмиралтействе неуклонно снижался.
Вдобавок принимающий решения со скоростью улитки Морской технический комитет столкнулся с очередной проблемой. Машины парохода «Эксперимент» были признаны не совсем подходящими для строящегося броненосца. Это важное открытие было сделано не ранее, чем начались работы на стапеле. Из комитета проблему розыска новой двигательной установки передали в Главное управление кораблестроения и снабжений (ГУКиС). В этом учреждении размышляли над задачей вплоть до крышки 1888 года и только тогда сподобились разослать запросы на заводы.
Из-за горящих сроков решено было адресоваться в первую очередь к английским специалистам. В октябре 1888 года, когда Ратник и сотрудники чертежного цеха ожидали документацию по башням для 229-мм орудий, из столицы устроились новые распоряжения, несказанно «порадовав» персонал верфи очередными внушительными изменениями в проекте. Изучив ситуацию еще раз, адмирал Шестаков распорядился заменить 229-миллиметровые орудия основного калибра на 305-мм пушки. При кажущемся выигрыше в скорострельности первые не пробивали 356-мм броневые плиты, что считалось недопустимым показателем.
Полковник Ратник, скоро сориентировавшись, внес изменения в существующий проект. Теперь броненосец был вооружен четырьмя 305-мм орудиями и восемью 152-мм противоминными пушками. В Морском комитете, указывая на жесткое ограничение по водоизмещению, число 152-мм орудий было сокращено до четырех. Главный калибр должен был разместиться в барбетных башнях против первоначально планировавшихся затворённых.
Тем временем в самом Николаевском адмиралтействе ситуация становилось все более печальной. В ноябре 1888 года пришлось уволить доля наемных рабочих на верфи в связи с остановкой строительства. В конце этого месяца, находясь в Севастополе, глава Морского министерства адмирал Иван Алексеевич Шестаков скончался. Закончилась очередная эпоха отечественного кораблестроения, целая экспериментов, как удачных, так и неудачных.
В начале 1889 года Морской технический комитет вдруг вспомнил, что новому черноморскому броненосцу, вероятно, потребуется броня, заказать которую до сих пор не удосужились. Только в конце 1889 года ведомство заказало необходимое количество броневых плит английской фирме «Кэммел», уже популярной в России своей работой – она обеспечивала броней первый русский броненосец «Петр Великий» и черноморские броненосцы типа «Екатерина II». Поставки панцири сильно затянулись, и вместо запланированного 1890 года она была доставлена на верфь только в 1892-м.
Другой проблемой, какую нельзя было положить под сукно, было обеспечение строящегося корабля котлами и машинами. Решение ее мучительно долго пробивалось к свету сквозь толщу неторопливого казенного льда. Сначала много времени было упущено, дабы прийти к простому выводу, что изношенные машины бывшей императорской яхты немного подходят для нового броненосца. Потом последовал длительный период осознания этого открытия, на что ушла большая часть 1888 года. Дальше Главное управление кораблестроения и снабжений вступило в длительную позиционную переписку с рядом английских заводов, но, не сойдясь в цене, было вырвано заказать машины и котлы отечественному Балтийскому заводу.
Спуск броненосца «Двенадцать апостолов» в Николаевском адмиралтействе
9 августа 1889 года новоиспеченный броненосец был официально заложен и получил название «Двенадцать апостолов». Его спуск состоялся 1 сентября 1890 года, и почти разом новый Главный командир Черноморского флота вице-адмирал Николай Васильевич Копытов начал процесс выталкивания недостроенного броненосца в Севастополь. После энергичных протестов из Петербурга Копытов несколько смягчился, и «Двенадцать апостолов» продолжил стояние у достроечной стенки Николаевского адмиралтейства.
«Двенадцать апостолов». На заднем плане эллинг
Его доводка взяла еще почти два года, и только в апреле 1892-го после наспех проведенных швартовых испытаний броненосец с частично установленной панцирей перевели в главную базу флота. Доводка и приведение в относительно боеспособное состояние заняла еще два года.
«Двенадцать апостолов» на достройке
Проведенные испытания показали, что барбетные установки могли работать при углах крена не более 5 градусов. Тем не менее «Двенадцать апостолов» показал лучшие мореходные качества, нежели броненосцы предыдущей серии образа «Екатерина II».
На палубе броненосца «Двенадцать апостолов»
Стремясь достичь расчетной мощности и скорости, специалисты Балтийского завода позаимствовали у британцев ряд технических решений. В английском флоте использовался кардиф, уголь высокого качества, и широко применялся форсированный режим труды котлов. На броненосце «Двенадцать апостолов» этого достичь не удалось. Системы принудительного дутья работали ненадежно, уголь очутился низкого качества. На официальных ходовых испытаниях, к которым тщательно готовились – даже нарастили длину обеих дымовых труб для увеличения тяги, – расчетной мощности в 8500 л. с. добиться не получилось. Машины броненосца выдали 7951 л. с. и скорость 14,5 узлов. Приемлемых показателей удалось добиться лишь в утилитарны нечеловеческих условиях для кочегаров и механиков: задраив все люки в машинное отделение, удалось на короткий период дать 8700 л. с. при скорости 15,1 узлов. Разумеется, добиться таких результатов в бою было маловероятно.
Служба броненосца «Двенадцать апостолов» проходила исключительно в неспешных, мирных условиях, за исключением попытки усмирения поднявшегося «Князя Потемкина Таврического», прошедшей без единого выстрела.
«Двенадцать апостолов» в качестве блокшива
Сергей Эйзенштейн на палубе броненосца «Двенадцать апостолов»
Все планы по его модернизации таки и остались нереализованными – резерв водоизмещения был полностью исчерпан. Наряду с недостатками корабль имел ряд достоинств: плавные обводы, крепкий корпус, системы выравнивания наклона и дифферента – но быстро стал считаться устаревшим. В 1911 году броненосец вывели из состава флота, разоружили и переоборудовали в блокшив.
Заключительным значительным событием в жизни корабля стало участие в съемках знаменитой на весь мир картины Сергея Эйзенштейна «Броненосец „Потемкин“», где «Двенадцать Апостолов» сыграл своего собрата, какой был младше его на 10 лет. Барбетные установки сильно отличались от башен «Потемкина», и для получения некоторого сходства была применена бутафория.
В крышке 20-х гг. бывший четвертый броненосец Черноморского флота «Двенадцать апостолов» был разобран на металл.
Продолжение следует…
