Трагедия ударной группы 8-й армии
Все права на фотографии и текст в данной статье принадлежат их непосредственному автору. Данная фотография свзята из открытого источника Яндекс Картинки

Итак, наступление 3-й армии в ходе первого Любачевского сражения захлебнулось (см. Любачевские сражения, май-июнь 1915-го).

Трагедия ударной группы 8-й армии

Завершение наступления 3-й армии

Противник мощно укрепился и оказывал упорное сопротивление, преодолеть которое без поддержки тяжелой артиллерии и без значительного расхода боеприпасов не представлялось вероятным. Слабый боевой состав корпусов 3-й армии не позволял развить даже достигнутый тактический успех. Верховный главнокомандующий сообщал императору Николаю Второму, что поутру 19-го мая русские войска атаковали противника на левобережье Сана (район Кравце – Рудник) и на правом берегу, между речками Вишня и Любачевка и Вишня. Удалось достигнуть кое-каких успехов, но противник на многих участках сохраняет преимущество в артогне и оказывает упорнейшее сопротивление. После лихой атаки 42-й дивизии (соединению удалось 20-го мая прорвать фронт противника) наступление 3-й армии развивается подходяще. На нижнем Сане удалось закрепиться на фронте дер. Каймув (близ Вислы) — ст. Лентовля (железная дорога Рудник – Лежайск), но на правобережье р. Сан раскрутить наступление не удается.

К 22-му мая наступавшие русские части были встречены сильным артиллерийским огнем из глубины обороны противника. В этот день наступление 3-й армии стало. Значительное влияние на сворачивание операции оказал тот факт, что 8-я армия отошла, оставив Перемышль.

23-го мая в 15 часов 15 минут командующий 3-й армией генерал от инфантерии Л. В. (П) Леш отдал распоряжение, в котором в качестве главнейшей задачи армий Юго-Западного фронта называл закрепление на рубежах и упрочение положения на фронте рек Сан, Днестр и Хворостина. 3-й армии, прикрывая направление с фронта Тарнобржег — Запалов к Люблину и Замостью, следовало прочно укрепиться в занимаемом положении, энергично укреплять свои зоны, проводя непрерывные поиски и разведку (с обязательным ежедневным взятием пленных) и держать прочную связь с соседями – 4-й и 8-й армиями. Сосед слева (8-я армия) прилегая к 3-й правым флангом у Запалова, должен обеспечивать Львовский район с запада, прикрыв направление к Томашеву — Львову и Коморно с фронта Запалов-Сусулов.

Командарм приказывал корпусам крепко закрепиться на занимаемых позициях, постоянно проводить поиски и как можно более глубокие разведки, укреплять корпусные районы. В случае наступления противника запрещалось отзывть занятое пространство, причем для того чтобы успешно маневрировать с целью противодействия прорывам и обходам, командирам корпусов и начальникам дивизий предписывалось владеть (по возможности) сильные резервы. 4-й Конный корпус должен был сосредоточиться в районе Розвадув в армейском резерве, 3-я кавказская казачья дивизия подключалась в состав 10-го армейского корпуса (использовать ее без разрешения командарма запрещалось), а 16-я кавалерийская дивизия должна была сосредоточиться у Тарнограда (соединение подключалось в 3-й Кавказский армейский корпус, но также без особого разрешения командарма использовать дивизию запрещалось).

Трагедия ударной группы 8-й армии
Л. В. (П.) Леш

Л. В. (П) Леш, как видно из текста приказа, особое внимание начинов уделять вопросам формирования мобильного резерва.

Трофеями операции стали до 7-ми тысяч пленных, 6 орудий и 30 пулеметов, взятых долями 3-й армии.

В деле — 8-я армия

Наступление ударной группы 8-й армии – 2-го Кавказского и 23-го армейских корпусов, также успеха не имело. Командующий армией генерал от конницы А. А. Брусилов в успех такого наступления и не верил. Он позже писал в своих воспоминаниях, что в помощь его армии (для борьбы за Перемышль) переданы 23-й армейский и 2-й Кавказский армейский корпуса (ранее устремлённые на Любачев) – и, следовательно, было предрешено, откуда эти соединения должны были ударить по противнику, который к этому поре у Радымно частью сил перешел на правый берег Сана. А. А. Брусилов предлагал свой план использования этих корпусов: тайком ввести в Перемышль, и вместе с гарнизоном крепости осуществить всеми этими силами вылазку из западных фортов в тыл войскам противника, бывшим на правобережье Сана, а также находящимся на левом берегу — от Ярослава до Перемышля. Но это — при условии, что войска по всему фронту начали бы одновременный бой с противником. 3-я армия в этом случае должна была бы скопить максимально возможный кулак для нанесения удара к югу от Лежайска. Не знаю, отмечал генерал, насколько, при недостатке боеприпасов, был осуществим этот план, но при таких действиях имелись «некоторые шансы на успех, размер которого заранее определить было невозможно».

Трагедия ударной группы 8-й армии
А. А. Брусилов

Командарм и отнесся к малопонятной для него операции соответственно. Начальник штаба 2-го Кавказского армейского корпуса писал, что через Львов корпус двигался в зона Любачева, тогда как 51-я дивизия, будучи высажена перед г. Холм, двигалась походным порядком. После сосредоточения 2-го Кавказского армейского корпуса его командир генерал от инфантерии С. Б. С. Б. Мехмандаров совместно с начальником штаба были вызваны в штаб 8-й армии (находился в Рава Русской), где командарм генерал Брусилов обозначил участок для штурмы корпуса – с тем расчетом, чтобы облегчить положение охваченного Ярослава. На рассвете началась атака участка: Запалов – Загроды — Корженице — Тухла. Причем вновь корпус работал в одиночку – и ему следовало с севера и юга охватить обеими дивизиями укрепленную проволокой лесистую сопку у Загроды.

Трагедия ударной группы 8-й армии
С. Б. С. Б. Мехмандаров

Расплата за просчет командарма. 2-й Кавказский армейский корпус у дер. Загроды

Неподготовленное командованием 8-й армии наступление 2-го Кавказского армейского корпуса у дер. Загроды обратилось в трагедию для солдат и офицеров входящих в него частей.

Поручик К. Попов, офицер 13-го лейб-гренадерского Эриванского Царя Михаила Федоровича полка (Кавказская гренадерская дивизия 2-го Кавказского армейского корпуса) в своих воспоминаниях передавал впечатления от наступления его доли под Любачевым. Поручик вспоминал, как 17-го мая полк выступал из Любачева – широкой и длинной защитной лентой. Полк доведен до комплекта — в роте Попова насчитывалось 203 гренадера при 2 офицерах. К вечеру 18-го мая лейб-эриванцы шли вдоль железнодорожной насыпи. Разрешено было, что 5-я рота наступает вдоль насыпи в направлении на дер. Загроды, 6-я, 7-я и 8-я роты — наступают левее 5-й роты. Влево должен был надвигаться 3-й батальон, а 4-й и 1-й батальоны — остаться в резерве. Ротные командиры подробно объяснили задачу, отдали необходимые распоряжения. В каждом взводе было по 4 ручных гранаты системы «Новицкого».

Трагедия ударной группы 8-й армии
Поручик К. С. Попов

Но приказ о наступлении отменялся — атака переносилась на 7 часов утра, после артподготовки. Штурмовать днем укрепленную позицию, по словам участника этих событий, с артподготовкой, которой знали цену (снаряды имелись в весьма ограниченном количестве), «не улыбалось».

Утром 19-го мая началась артподготовка, затем двинулись вперед. Немцы поджидали, и как только поручик вылез из окопа, чтобы возвысить роту в атаку, просвистело несколько шрапнелей. Рота пошла быстрым шагом во главе с офицерами, и сразу же начала тащить потери. Не прошли и 50 шагов, как были ранены младший офицер и фельдфебель роты. Продвижение шло «в каком-то аду», в лицо бил германский пулемет. Рядышком с поручиком упало 2 гренадера – один получил 8, а другой 6 пулеметных пуль. Пришлось отойти назад шагов на 40 и во ржи окопаться.

Если бы немецкая артиллерия продолжила бить по тому месту, где залегли гренадеры, они были бы уничтожены. Но через час уже были готовы одиночные окопы глубиной в рост человека. Бывшая сзади 7-я рота потеряла убитым ротного командира и также залегла. Рота Попова потеряла 130 человек уложенными и ранеными.

В 23 часа было приказано вторично атаковать Загроды. Но сыграло свою роль малое количество оставшихся в роте людей. Миновав шагов 400, поручик вместе со своими бойцами вышли на слабо защищенное место — прямо к проволочному заграждению. Удалось растащить рогатки с проволокой, но возле Попова было лишь 6 гренадер – и предпринять что-то положительное было невозможно.

Полк потерял за день свыше 2000 гренадер убитыми и ранеными (т. е. 50% личного состава полка). Поутру 21-го мая на том же участке атаковал 14-й гренадерский Грузинский генерала Котляревского полк, а правее полотна наступала 2-я бригада — также безуспешно.

Командир полка полковник Е. Е. Вышинский вспоминал, как его гренадеры, шагавшие в атаку молодцами, дошли до проволочных заграждений — несмотря на то что немцы косили их пулеметным, шрапнельным и винтовочным огнем целыми шеренгами. И к свету 20-го мая так и залегли под проволочными заграждениями. Продвинуться дальше не удалось. Пролежав день, ночью отошли в исходное положение. Сделать ничего не удалось, а утраты были огромными: офицеров – 5 убито, 7 ранено, 1 контужен, нижних чинов – убито и умерло от ран до 600, ранено до 900.

Трагедия ударной группы 8-й армии
Е. Е. Вышинский

Иной офицер полка так передавал свои впечатления. Утром 19-го мая началась артиллерийская подготовка – причем свой огонь накрыл приготовившиеся к штурму роты 2-го и 3-го батальонов. Вскоре, как отмечает очевидец, «удалось это безобразие прекратить» и артиллерия после значительной паузы вновь отворила огонь. После 20 — 25 минут стрельбы она замолкла, и два батальона лейб-эриванцев получили приказ двинуться в атаку. Наступил вечер. К 12 ночи было приказано выстроить роты во взводных колоннах — с рядами, разомкнутыми на шаг. Роты 1-го и 4-го батальонов подошли к линии передовых батальонов. В резерве были грузинцы, а 15-й гренадерский Тифлисский Его Императорского Высочества Великого Князя Константина Константиновича полк, бывший правее, также должен был атаковать. Несмотря на неудачу дневного штурма, подъем духа у бойцов не успел остыть, и полк согласно ринулся вперед.

Картина ночной атаки всем полком укрепленной позиции противника, когда на небольшом по фронту участке (возле версты) с близкого расстояния огромная масса людей (более 3000 человек) ринулась вперед, как отмечал очевидец, была величавой и незабываемой. Повторился дневной ад, но с другими эффектами. Днем все дымилось, заволакиваясь пылью и туманом, а сейчас наблюдался фейерверк всевозможнейших пламён: оставляя свет падающей кометы, в воздухе рвалась шрапнель, на земле, взметая снопы огня, с оглушительным грохотом рвались снаряды и ручные гранаты, ослепительные звездочки обозначали линию стреляющей пехоты, жалили огненными языками пулеметы, а над всем этим взлетали сотни ракет, озаряя поле битвы моргающим фосфорическим светом.

И лишь «чудо» спасло германцев от неминуемой гибели.

Таким «чудом» стало нетронутое русской артиллерией проволочное заграждение!

Гренадеры, придясь к проволоке, уже бросали в германские окопы ручные гранаты, но голыми руками разорвать и разнести проволочное заграждение за несколько минут, или даже секунд, какими в таких случаях располагал атакующий, — было невозможно. Остатки рот, лишь десятки людей, начали залегать, спасаясь от убийственного пламени. Кто мог, тот окапывался (там — сям вырастали бугорки земли), а раненые лежали не смея пошевельнуться — ибо с близкого расстояния их сразу же добивали.

Трагедия ударной группы 8-й армии

После этого боя останки Кавказской гренадерской дивизии у деревни Тухлы сменили лейб-гвардии Кексгольмский полк 3-й гвардейской пехотной дивизии 23-го армейского корпуса.

Продолжение вытекает…

Источник

>