Штатская война в России была войной Февраля с Октябрём, двух революционных проектов, которые были продолжениями двух цивилизационных матриц. Это была брань двух цивилизационных проектов – русского и западного. Их представляли красные и белые.
С.В. Герасимов. За власть Советов. 1957 год
Это была крушение намного страшнее, чем борьба с внешним врагом, даже с самым ужасным. Эта война расколола цивилизацию, народ, семьи и даже саму личность человека. Она намела тяжелые раны, которые надолго предопределили развитие страны и общества. Этот раскол до сих предопределяет настоящее России.
Одновременно штатская война была неразрывно связана с противодействием внешней угрозе, войной за выживание России – войной против западных интервентов. Роль Заката в порождении и ходе гражданской войны в России в современное время часто недооценивают. Хотя это был важнейший фактор в ходе братоубийственной бойни на территории русской цивилизации. В 1917-1921 гг. Закат вёл войну против России руками белых и националистов, в частности, поляков. Ленин совершенно верно отметил 2 декабря 1919 года: «Всемирный империализм, какой вызвал у нас, в сущности говоря, гражданскую войну и виновен в её затягивании…»
Февральско-мартовская революция 1917 года (фактически дворцовый переворот, по последствиям – революция) была потребована цивилизационным конфликтом, как и последующая гражданская война. Проект Романовых в целом был прозападным, вестернизировал элиту России, интеллигенция и буржуазия в цельном придерживалась либеральной, западнической идеологии. Народ же в своей массе – крестьянство (подавляющая часть населения Российской империи) и пролетарии – вчерашние крестьяне, сохранил связь с русской цивилизационной матрицей.
Однако прозападная элита Российской империи считала, что самодержавие сковывает развитие края по западному пути. Политическая, военная, административная, промышленно-финансовая и большая часть интеллектуальной элиты России пыталась сделать Россию «милой Францией или Голландией (Англией)». Царя низвергли, вопреки мифу созданному в либеральной России в 1990-е годы, не красногвардейцы и большевистские комиссары, а представители высшего класса – виднейшие политики, члены Госдумы, генералы, великие князья. Великодушное, состоятельное сословие империи. При этом многие революционеры-февралисты одновременно были масонами, членами закрытых клубов и лож.
У этих людей была мочь и связи, богатство и власть, но у них не было полной власти в стране. Мешал царизм – русское самодержавие. Они желали уничтожить самодержавие, реформировать архаическую политическую систему в России и получить целую власть. То есть полными хозяевами в стране должна была стать буржуазия, имущее сословие, по примеру Англии, Франции и США. Российским западникам необходима была либеральная демократия, при которой реальная власть принадлежит денежным мешкам, рынок – экономическая свобода. Наконец, русским либерал-западникам попросту нравилось жить в Европе – такой милой и цивилизованной. Они считали, что Россия должна стать частью европейской цивилизации и шагать по западному пути развития.
Таким образом, революция и гражданская война в России была порождена не сколько классовым, сколько цивилизационным конфликтом. Классовые заинтересованности – это только часть конфликта, видимая её часть. Достаточно вспомнить, как русское офицерство (в целом выходцы из одного класса) во пора гражданской войны разделилось между белыми и красными почти пополам. Так, в Красной Армии служило около 70-75 тыс. офицеров бывшей императорской армии – возле трети всего старого офицерского корпуса, в Белой армии – около 100 тыс. человек (40%), остальные офицеры постарались сохранить нейтралитет, или неслись и не воевали. В Красной Армии было 639 генералов и офицеров Генштаба, в Белой армии – 750. Из 100 красных командармов в 1918-1922 гг. – 82 бывальщины бывшими царскими генералами. То есть цвет императорской армии России разделился между красными и белыми почти поровну. При этом большинство офицеров не принимали «классовую позицию», то кушать не вступали в партию большевиков. Они выбрали Красную Армию как выразителя цивилизационных интересов большей части народа.
Красный проект основывал новый мир на руинах старого и одновременно нёс в себе начала глубоко национального, русского цивилизационного проекта. Проект большевиков впитали в себя такие базовые для русской матрицы-кода ценности как правда, первенство правды над законом, духовного начала над материальным, общего над частным. При этом большевизм взял на вооружение русскую трудовую этику – основополагающую роль производительного, беспорочного труда в жизни и быте русского народа. Коммунизм стоял на приоритете труда, отвергал мир грабежа, присвоения, был против социального паразитизма. Большевики предложили манер «светлого будущего» — справедливого мира, христианского Царства Божьего на земле. Эта русская цивилизационная основа большевизма обнаружилась практически сразу же и привлекла народ, включая значительную часть офицерства.
Во время гражданской войны воевали за правду, по проблеме о том, как жить людям в России. Февраль сокрушил одну из главных основ русской цивилизации – её государственность, убил «старую Россию». Революционеры-февралисты, сформировавшие Преходящее правительство, ориентировались на западную матрицу развития, западную модель либерально-буржуазного государства. Они с упоением ломали все институты традиционной, престарелой русской государственности – армию, полицию и т. д. Уничтожение русской государственности стало важнейшим последствием Февральской революции.
На первые роль в обществе вышли либералы-западники, и они рушили «престарелую Россию». Ликвидация самодержавия и разрушение старой русской армии и стало основой для общерусской смуты. Одновременно большевики, какие опирались на рабочих, стали создавать новую реальность, мир, новую советскую государственность, альтернативную той западной модели, которую пыталось строить Преходящее правительство. Это и породило один из самых мощных социальных конфликтов за всю историю России. Чем сильнее новая прозападная власть пыталась подмять под себя традиционное общество, тащащее в себе начала русской цивилизационной матрицы, тем встречала большее сопротивление.
В частности, своим путём пошли крестьяне. Они уже в 1917 году начали свою брань – крестьянскую. После падения сакральной (священной) для крестьян царской власти, крестьянство начало передел земли и погром помещичьих поместий. Крестьяне не приняли новую власть, Временное правительство. Крестьянство больше не желало платить налоги, служить в армии, подчиняться волям. Крестьяне теперь пыталось реализовать свой проект народной вольницы, свободных общин.
Цивилизационный раскол, а не классовый, неплохо виден на примере Грузии. Там в ходе развала Российской империи после Февраля власть взяли грузинские меньшевики – Жордания, Чхенкели, Чхеидзе, Церетели и др. Они бывальщины видными членами Российской социал-демократической рабочей партии (РСДРП), февралистами-революционерами, разрушившими самодержавие и Российскую империю. Грузинские меньшевики входили во Преходящее правительство и Петросовет. В классовом отношении меньшевики выражали интересы рабочих. Так, в Грузии меньшевики сформировали Красную гвардию из пролетариев, провели разоружение солдатских Советов, в которых преобладали большевики и русские по национальности. Грузинское меньшевистское правительство подавило бунты большевиков, и во внешней политике ориентировалось с начала на Германию, а затем на Британию.
Внутренняя политика правительства Жордании была социалистической и антирусской. В Грузии была скоро проведена аграрная реформа: помещичью землю конфисковали без выкупа и продали в кредит крестьянам. Затем национализировали рудники и вящую часть промышленности. Была введена монополия на внешнюю торговлю. То есть грузинские марксисты проводили типичную социалистическую политику.
Однако социалистическое грузинское правительство было непримиримым неприятелем русских и большевиков. Тифлис всячески подавлял многочисленную русскую общину внутри Грузии, хотя объективно русские специалисты, служащие и военные бывальщины необходимы молодому государству, испытывающему огромные проблемы с кадрами. Тифлис рассорился с Белой армией под командованием Деникина и даже воевал с белоснежными за Сочи (Как Грузия пыталась захватить Сочи; Как белогвардейцы разгромили грузинских оккупантов), хотя объективно белые и грузинские меньшевики должны бывальщины стать союзниками против красных. У них были даже общие покровители – британцы. И это же грузинское правительство было врагом большевиков. Суть противостояния социалистической Грузии с советской Россией неплохо объяснил Жордания в своей речи 16 января 1920 года: «Наша дорога ведёт к Европе, дорога России – к Азии. Я ведаю, что наши скажут, что мы на стороне империализма. Поэтому я должен сказать со всей решимостью: я предпочту империализм Запада фанатикам Восхода!» Таким образом, социалистическая и националистическая Грузия выбирала западный путь развития, отсюда противостояние со всеми русскими (и белоснежными, и красными), и противоборство грузинских и русских социалистов.
Такой же пример демонстрирует и Польша. Будущий диктатор Польши Юзеф Пилсудский начинал как революционер и социалист, обожатель Энгельса и руководитель Польской социалистической партии. А закончил как ярый националист, главным пунктом которого в политической программе была «бездонная ненависть к России» и восстановление Великой Польши (Речи Посполитой) от моря до моря. Польша снова становилась орудием хозяев Заката в тысячелетней борьбе с русской цивилизацией.
Понятно, что цивилизационный конфликт – это только основа, фундамент, он не отменяет социального, классового конфликта, какой назрел в России. Он был связан с борьбой экономический формаций. Вторжение капитализма подорвало старое феодальное, сословное общество и его государственность в России. В этом касательстве реформы Александра II, особенно крестьянская реформа, подрубили основы старого строя в России, но и не утвердили капитализм. Идеология белоснежных – «капиталистов, буржуев и кулаков», как раз выступала за победу капитализма в России, западной модели развития. Те же силы, которые бывальщины против хищного капитализма, но были за модернизацию России, пошли за красными. Выход из исторического тупика, в который вошла Россия на рубеже XIX – XX вв., и какой привёл к катастрофе 1917 года, эти силы увидели в установлении социалистического советского строя, новой, но не капиталистической формации.
Таким манером, революция 1917 года привела к тому, что с самого её начала обозначился цивилизационный конфликт – западной и русской цивилизационных матриц, конфликт экономических формаций – капиталистической и новоиспеченной социалистической, и двух типов государственности – либерально-буржуазной республики и советской власти. Эти два типа государственности, власти были различны по идеологии, социальным и экономическим устремлениям. Они относились к двум разным цивилизациям.
Октябрь был цивилизационным выбором русского народа. Февраль, который представляли либералы-кадеты (будущие идеологи Белоснежного движения) и марксисты-меньшевики, считавшие себя «силой Европы», представляли западную модель развития, цивилизацию. Большевиков они довольно упорно называли «силой Азии», «азиатчиной». Также некоторые философы, идеологи отождествили большевизм со славянофильством, русским «черносотенством». Так, русский философ Н. Бердяев неоднократно сообщал: «Большевизм гораздо более традиционен, чем принято думать. Он согласен со своеобразием русского исторического процесса. Произошла русификация и ориентализация марксизма» (ориентализм, от лат. orientalis — восточный, придание восточного нрава). В России марксизм стал русским коммунизмом, впитавшим в себе фундаментальные начала русской цивилизационной матрицы.
Февралисты-западники и белоснежные не имели полноценной поддержки ни в одной крупной социальной группе России. Прозападная элита и интеллигенция России видели идеал в либерально-буржуазной республике с опорой на штатские свободы и рыночную экономику (капитализм). А идеал либерально-буржуазного государства был несовместим с идеалами подавляющей части народа, кроме социальной верхушки общества, буржуазии, крупных и посредственных собственников. Крестьяне сохранили патриархальный идеал общества-семьи (христианской коммуны), живущего на основе совести и правды. Рабочие, в массе своей лишь что вышедшие из крестьянского сословия, сохраняли мировоззрение общинных крестьян.
Гражданская война показала, что народ за русским большевизмом, как оборотом русской цивилизационной матрицы. Белый проект, по сути, прозападный, пытался сделать Россию часть «милой, просвещенной Европы» и потерпел разгром.
