Волжские оборванцы: какой была первая «каста блатных» на Руси 
Все права на фотографии и текст в данной статье принадлежат их непосредственному автору. Данная фотография свзята из открытого источника Яндекс Картинки

Волжские оборванцы: какой была первая «каста блатных» на Руси 

Волжские оборванцы: какой была первая “каста блатных” на Руси

Происхождение слова босяк понятно и не нуждается в добавочных пояснениях. Босяк мог быть и в обуви, но всё равно босяк, если он оборван и без определённых занятий. В ближайшие десятилетия после упразднения крепостного права босяки, главным образом из крестьян, заполонили русские города. Кто мог и хотел – нанимались на фабрику и не были оборванцами. Большинство перебивалось случайными заработками.

Настоящий босяк не трудится

Но были и босяки, вполне довольные своим «социальным статусом». В этой деклассированной, люмпен-пролетарской окружению сложились свои сообщества, совместно занимавшиеся неким промыслом и помогавшие своим сочленам. Промысел не был связан с трудом. Это и было основное качество, отличавшее настоящих босяков от всяких там работяг. Босяк принципиально не вкалывает от зари до зари, а ищет себе заработка немало «благородным» способом.

Босяцкая феня

Главными занятиями босяков были мелкое воровство и нищенство. С этими занятиями был связан особый жаргон оборванцев. Нищенство называлось «рукопротяжной фабрикой». Если кто-то что-то украл – значит, «взял». Самыми обычными предметами уличного кражи были «шмели» (кошельки) и «бочонки» (часы). Сбыть краденое – значит «спулить».

В босяцком деле приходилось хорониться не лишь от «фараонов» (слово не требует перевода), но и от «пауков». Пауками назывались переодетые полицейские. Их особенно опасались те, кто работал на «рукопротяжной фабрике». «Пауки» определяли таких приостановленных в работные дома, откуда босяки норовили убежать при первом удобном случае.

Босяк должен был иметь вместо «глаз», то кушать настоящего паспорта, «куклим» – фальшивый паспорт. Но высшим шиком для босяка было обмануть «фигляра» (полицейского, испытывавшего паспортный режим) пустой бумажкой. Сделать это можно было только, когда полиция устраивала массовые проверки – тогда «фигляр» мог не приметить пустой бумажки в куче «куклимов» или кого-то пропустить и забыть спросить у него документ.

Главное в деятельности босяка было не «сгореть», то кушать не попасться «фараону», а если уж тот заметил «босяка», надо было срочно «нарезать винта», то есть удирать. Босяки придерживались своего рода артелями и каждый приносил свою выручку в общак. Удачное дело одного босяка превращалось в счастие целой босяцкой шайки. В ознаменование удавшейся кражи или выгодного попрошайничества устраивался «слам», то есть товарищеская попойка. Таковая и обрисована в финале пьесы Горького «На дне».

Пристанища босяков

«Волжскими» босяков называли иногда по трём причинам. Во-первых, основная масса деклассированного элемента в России шла собственно из Поволжья, где чаще всего вспыхивали периодические голодовки в деревне. Поэтому там было особенно много сельского пролетариата, наполнявшего города. Во-вторых, собственно город Нижний Новгород – большой торговый город на Волге, с его наиболее разнообразными видами экономической деятельности – представлял и максимальный простор для развития «босячества». В-третьих, особенно много босяков этот город притянул в связи с проведением там ежегодных торговых ярмарок, но основное – всероссийской торгово-промышленной выставки в 1896 году.

Но колонии босяков были разбросаны по всем большим русским городам. Особенно немало их было в С.-Петербурге и Москве. Их местообитанием стали многочисленные ночлежки. Эти дома, предоставлявшие своим постояльцам деревянные нары («шхеры» на босяцкой фене) для ночевки, также имелись во многих городах России. Они представляли собой доходный бизнес для их владельцев. В некоторых таких домах на ночь набивалось вяще тысячи человек, а особых расходов для них не требовалось. Место «на шхерах» стоило гривенник, а под «шхерами» и вовсе пятачок.

Один из этих домов, в Петербурге, кормил купец Макокин, и его ночлежку босяки прозвали «в гостях у графа Морковкина». Другую известную ночлежку в северной столице содержал купец Пономарёв. Главным атрибутом любого номера была кровать двуспальная кровать с матрасом. Ночлежный дом Бугрова в Нижнем Новгороде вместе с его типичными обитателями запечатлён на ряде знаменитых жанровых снимок Максима Дмитриева.

Типы босяков

Характерными типажами босяков, которые по своей воле не задерживались в работных домах, а тут же влеклись улизнуть, чтобы заняться своим «благородным» промыслом, были профессиональные нищие (калеки и трудоспособные, а также женщины с махоньким ребёнком), взрослые воры, беспризорные мальчишки. Но были и те, кто занимался промыслом почище.

Так, у Анатолия Бахтиарова описан интеллигентный босяк-авантюрист, прикидывавшийся странствующим монахом. Он каким-то манером узнавал про долго отсутствовавших в городе известных и богатых лиц, про которых давно не было вестей. «Странник» назывался братом такого лики и писал от его имени прочувствованные письма к его знакомым из высшего общества. В этих письмах он просил о помощи, указывая, что попал в беду. Взятый им в часть напарник – босяк из ночлежки – ходил посыльным к этим знакомым и приносил данные ими взаймы деньги.

Характерно, что напарник не сделал попытки прикарманить себе целиком хоть одну из этих сумм и в конце этого предприятия получил от «странника» обещанную долю. Свершив это дело, «странник» отправился на подобную авантюру в другой город, заметив при этом, что со своим талантом нигде не пропадёт.

Среди оборванцев преобладали выходцы из крестьян и мелких мещан, но попадались и опустившиеся потомки духовных лиц и даже дворян.

Описания разных типажей оборванцев, среди которых тоже был «богомольный странник», оставил нам и Максим Горький. Тогдашнему образованному, оппозиционному к власти российскому обществу, оборванцы, самим своим существованием бросавшие вызов общепринятым нормам закона и морали, казались чем-то неизмеримо высоким в внутреннем плане, эталоном и светочем свободы, при этом – олицетворением «лучшего в народе», каких-то скрытых потенций русского народа-богоносца… А это была, в сути, блатная и приблатнённая шпана.

>