Мы немало писали о химическом оружии Первой мировой войны, специфике его применения и страданиях, которое оно причиняло своим жертвам. В этой связи будет, на наш взор, очень показательным остановиться на впечатлении, которое произвел госпиталь для воинов, подвергшихся воздействию отравляющих веществ, на военного корреспондента. Впечатления прямого свидетеля всегда отличает повышенная ценность.
Перед глазами корреспондента
Итак, главный врач одного из варшавских лазаретов ввел корреспондента в очень длинную, светлую и чистую палату. Направо и налево стояли в два ряда кровати, на которых «возлежат, мечутся, хрипят, ловят запекшимися губами воздух, которого не хватает пораженным легким, стонут, судорожно просят подушек с кислородом и негромко умирают «они» — русские воины.
В палате лежат только отравленные ядовитыми газами – но сколько их… Тянется двойной ряд коек со страдающими телами людей. Среди них много больных с багрово-синим цветом лица, xapaктерным для пораженных этим новым оружием. Многие нездоровые жадно дышат кислородом из серых подушек, вдыхая его судорожно раскрытым ртом и цепляясь за них дрожащими руками, когда настает пора прекратить вдыхание… У некоторых на груди стоят банки — десятки небольших стеклянных колпачков, сквозь прозрачные стенки каких виднеется энергично втянутая в них человеческая кожа… Всюду заботливо склоненные фигуры сестер милосердия в снежно-белых халатах — одни зажигают крошечные фитильки, а иные, ставя банки, сжигают этими фитильками киcлopoд заключенного в объеме банки воздуха, уменьшая тем его давление и обеспечивая, таким манером, действие этого простого и спасительного средства.
Ядовитые газы, как средство борьбы, категорически запрещены декларациями Гаагcкой конференции, выплеснутыми 29 июля 1899 г. Декларация подписана и представителем Германии, что не помешало ей быть растоптанной сапогом немецкого солдата.
Способ применения ядовитого газа на поле боя неплохо известен. Для газобаллонной атаки необходимы минимальные технические приспособления и ветер, дующий от своих окопов к окопам противника, а также достаточное число самого отравляющего вещества, изготавливаемого на особых заводах и доставляемого в окопы в металлических баллонах, где он находится под значительным давлением. Будучи тяжче воздуха, выпущенный ядовитый газ стелется по земле, заполняя все воронки, канавы и ямы, встречающиеся на его пути, насыщая линии oкопов, застаиваясь в рослой траве, стоящем на корню хлебе, в лесах и кустарнике. Концентрация газа несколько увеличивается сверху вниз, газ становится, соответственно, внизу немало ядовитым – и человек, оказавшийся на земле (раненый, отравленный и т. п.), имеет много шансов не встать уже никогда. Получается, таким манером, характерное добивание на поле боя всех раненых – притом добивание массовое и безошибочное..
Вследствие того, что ядовитые газы являются элементом зверства, впрыснутым противником в тело брани лишь с весны 1915 года, врачебному персоналу военно-лечебных заведений пришлось познавать на практике природу газа, линией наблюдений, производимых над жертвами газовых атак, вырабатывать эффективные способы лечения, и, наконец, подумать о профилактике (антигазовые повязки, состав жидкостей для заключительных, ряд мер на поле боя для сокращения вредного воздействия газа и т. п.)».
Доклад об особенностях поражения химоружием
Доклад специалиста на эту тему, прочитанный в Варшаве в крышке мая 1915 года, и основанный на клинических наблюдениях за рядом отравленных ядовитыми газами чинов Действующей армии, содержал вытекающие строки:
«Из наблюдений и исследований отдельных лиц с достоверностью обнаружено, что применяемый противником ядовитый газ состоит из хлора. Наряду с хлором совместно с ним применяются и некоторые его соединения (например хлорокись углерода)… На основании результатов патолого-анатомических вскрытий и исследований крови, обнаружилось, что кровь отравленных кормит метгемоглобин, густота ее и свертываемость повышаются, что в бронхах развиваются явления бронхита и дольковой пневмонии; вследствие изменений состава крови, выходят небольшие изменения паренхиматозных органов и мозга, a расстройство деятельности сердца и кровообращения, приводящие к смертельному исходу, вследствие развития типической полотна острого oтека легких.
В клинической картине первых двух часов отравления, в случаях средней степени, на первом плане выступают явления со сторонки органов дыхания и кровообращения и резкое ослабление мышечной силы. Дыхание учащается до 50 — 60 и более раз в минуту и происходит со стоном, вследствие крайне слабых ощущений в груди, в подложечной области. Появляется натужный кашель с выделением жидкой пенящейся мокроты, весьма часто окрашенной кровью, a также кровавая тошнота. Одышка — до такой степени сильная, что работают все дополнительные дыхательные мышцы… Пульс — слабого наполнения, легко сжимаем, становится дробным, до 120 — 140 в минуту, и иногда не прощупывается в лучевой артерии. Общая мышечная слабость делает больных неспособными к самостоятельным передвижениям. Koжa лики и периферии конечностей часто имеют синюшную oкраску… В тяжелых случаях у больного быстро развивается картина отека легких… У большинства является лихорадка, у некоторых температура достигает 39 – 40 градусов… В некоторых случаях, хотя и замечается цианоз лица и провинции конечностей, тем не менее болезнь протекает не столь энергично, и с кашлем выделяется гнойная, желтого цвета мокрота. При объективном изысканье наблюдается картина дольковой бронхо-пневмонии и различные степени расстройства сердечной деятельности, с видимым переполнением кровью правой половины сердца… У кой-каких на 3-й — 4-й день наблюдалась подкожная эмфизема шеи, в зависимости от надрыва слизистой оболочки бронхов при натужном кашле».
Стоит добавить, что смертность от отравления ядовитыми газами среди нездоровых иногда доходила до 12% — причем сюда входят, разумеется, павшие от воздействиях химического оружия на поле брани.
Но новоиспеченное оружие не принесло победы Германии и ее союзникам, вызвав лишь новые жертвы и страдания — как военнослужащих, так и мирного населения.
