Городское освещение преобразило существование Москвы и Петербурга конца XIX – начала ХХ векаВплоть до конца XIX века в европейских городах сохранялся так называемый старый ночной порядок1. Появление искусственного освещения радикально изменило жизнь горожан – состоятельные люди теперь могли бодрствовать в ночное пора, а утром спать. Иллюминацию и роль света в городском пространстве называют “вторжением в ночные часы”2. Появление освещения на центральных улицах города повысило посещаемость публичных досуговых заведений. Неслучайно в рекламных объявлениях владельцы увеселительных заведений подчеркивали факт наличия освещения3.

В. Подковинский. Фонарщик. 1885 г.

Лучи света в беспросветном городе

Еще при Екатерине II была создана управа благочиния (работала с 1782 по 1881 г.) – новая городская полиция, которая должна была беспокоиться об освещении улиц4. По положению 1823 г., фонари следовало зажигать между 19 и 23 часами с сентября по апрель5. В Москве и Петербурге исподволь увеличивалось количество фонарей, работавших на конопляном масле6. Масло и прочие осветительные материалы полиция получала под расписку7. В 1849 г. показались спиртовые фонари. С 1865 г. для освещения начали использовать керосин.

С 1839 г. по 1880-е гг. в основном в центральных частях столиц престарелые городские фонари частично заменили на газовые, более яркие, горевшие холодным, зеленовато-белым светом. А на окраинах по-прежнему оставались масляные и керосиновые фонари, свет от каких был более теплым, красновато-желтым8.

Литейный мост в Санкт-Петербурге, освещенный электрическими фонарями. 1879 г.

С 1879 г. после первых экспериментов электротехника П.Н. Яблочкова с освещением Дворцового моста в Петербурге и Благородного собрания и Театральной площади в Москве в города постепенно пришагало электричество9. Правда, разные части города освещались неравномерно, многие районы оставались погруженными во тьму.

Писатель С.Ф. Светлов в 1892 г. строчил об освещении Петербурга: "На бульварах по вечерам темно, слабо доходит свет фонарей, расположенных около тротуаров"10. В парках тоже было беспросветно, а темнота ассоциировалась с опасностью. Светлов говорил о том, что в темное время случаются грабежи, а "гуляя по бульвару и парку, можно наткнуться на сцены не совсем приличные"11. В Москве улицы электрифицировались еще медленнее. В 1904 г. даже Тверская местами была погружена во мрак12.

Фонари на Алой площади. Гравюра конца XVIII века.

Свет до последнего посетителя

Со временем ситуация стала меняться. Особенно в парках и садах, где устраивались гуляния и понятия для увеселения публики. Они создавали разительный контраст темным улицам города, полным реальных и мнимых опасностей. Еще до распространения электричества, антрепренеры, начиная с "пионеров" садовой антрепризы, немало заботились об освещении садов. В середине XIX в. Московский сад "Эрмитаж" Мореля на Божедомке и "Эльдорадо" Педотти в Сущевской доли "конкурировали в устройстве грандиозных гуляний с фейерверками и иллюминацией"13.

С распространением газового, а затем и электрического освещения пора работы садов заметно увеличилось – некоторые сады закрывались на рассвете, когда уезжал последний посетитель. В 1880 г. электрическое освещение показалось в московском Зоологическом саду14. В 1889 г. "в изобилии осветился электрическим светом" Сокольнический круг15. В Петербурге в 1886 г. А. Лейферт в Крестовском саду "ввел то, чего не хватает во немало загородных увеселительных садах – освещение. Ночью светло, словно днем"16. Судя по выдаваемым разрешениям на электрическое освещение, большинство садов в обеих столицах электрифицировали в крышке 1890-х гг.17

Крестовский сад. "Петербургский дневник театрала". 1904 г.

Про петербургский "Аквариум" писали, что "иллюминация сада и фейерверки удались как невозможно лучше"18 и что сад, "фантастически освещенный массою разноцветных электрических лампочек, доставляет немалое удовольствие погулять и подышать свежим атмосферой под звуки оригинального румынского оркестра г-на Саввы Падуриано"19. Московский "Эрмитаж" "глянцевито иллюминирован", в саду "почти феерическое освещение от своей электростанции"20. Авторы, воспевавшие свет и гиперболизировавшие количество огней, порой вызывали иронию коллег. "Театр и искусство" писал о бенефисе директоров петербургской "Зоологии" Баумвальда и Гольца: "поставлена феерия, сожжен бриллиантовый фейерверк, гармонизирующий с целой иллюминацией сада в 5000 огней. Непонятно, почему распорядители ограничились цифрой в 5000; с одинаковым правом можно было наименовать и 500 000, афиша все бы вынесла"21.

Сад Буфф. 1904 г.

Иллюминация увеселительных садов была сама по себе источником забав и ярких впечатлений. Один из главных устроителей "разумных развлечений" Петербурга А.Я. Алексеев-Яковлев увлекался фигурной иллюминацией. Он деятельно украшал световыми гирляндами "подопечные" ему сады, например, сад Народного дома Николая II, привлекая этим публику22. Освещение "Эрмитажа" Лентовского произвело ослепительное впечатление на К.С. Станиславского, написавшего об этом в воспоминаниях: "Весь сад залит десятками, а может быть, и сотнями тысяч пламён, рефлекторов, щитов и иллюминационных шкаликов"23. Известный шансонье А.З. Серполетти вспоминал про сад "Альгамбра", трудившийся в 1883-1886 гг. в Петровском парке: "Площадь освещалась фонарем системы Яблочкова, дававшим максимум 1000 свечей, что для Белокаменной было зрелищем изумительным"24.

Б. Фарамонд. Фейерверк.

Фейерверки под строгим присмотром

Наряду с иллюминацией популярным "световым" развлечением бывальщины "фейерверки". Обычно их запускали по воскресеньям и праздникам, и во время бенефисов в качестве "апофеоза" – заключительного аккорда садовых гуляний25. Художник А.Н. Бенуа описывал, как в младенчестве, в конце 1870-х гг., ждал фейерверка в саду "Тиволи" при пивоваренном заводе "Новая Бавария": "Мы с противолежащего берега пруда целых два часа ждали, как взорвется то сколоченное и выпиленное из досок чудище, что стояло на воде и должно было изображать турецкое военное корабль, но, в конце концов, было объявлено, что фейерверк отсырел и отложен"26.

Фейерверки были частой причиной возгораний, потому перед предполагаемым фейерверком антрепренеры должны были известить брандмайора, пожарная команда в случае чего была начеку27. Чины полиции наблюдали за тем, чтобы во время фейерверков "в саду не сжигали фугасов, бураков, ракет, брандскугелей, марсова пламени и всего того, что может причинить шум и беспокойство обывателям"28. Если в садах было слишком много деревянных построек или деревянные строения были на соседних участках, местная администрация могла запретить фейерверки29.

Н. Маковский. Иллюминация в Кремле. 1883 г.

"Света вяще, света!"

Люди быстро привыкали к хорошему. Нехватка света в увеселительном саду нередко порождала чувство дискомфорта и нарекания у посетителей и служащих сада. А.З. Серполетти вспоминал про сад "Эсперанс" на Сокольническом сфере: "Тускло освещенный высокими столбами, на которых возгорали керосиновые лампы, издававшие вонь и наделявшие посетителей копотью – сад изготавливал, скорее, впечатление мрачное, чем веселое"30. В 1882 г. корреспондент "Петербургского листка" сетовал, что на платные гуляньях в Летнем саду со входом 20 коп. нет освещения. Это омрачало поход в сад: "Наслаждение гулять по совершенно неосвещенным аллеям. Освещен только ресторан Балашова. Спрашивается, что означают широковещательные разноцветные афиши по всему городу?"31. "Эрмитаж" Лентовского "будет просторен, но хорошо освещена одна средняя площадка, поэтому все бегут на огонек, теснятся и пылят на одном месте, забывая о свежих и уютных боковых аллеях и площадках. Необходимо их побольше осветить, и тогда в саду окажется попросторнее: темные аллеи не для всех спокойны, поэтому мало кто туда заглядывает. Света больше, света!"32 – писал журнал "Будильник" в 1889 г.

"Московский листок". 1910 г. N 102. С. 4.

Корреспондент "Петербургского листка" в 1893 г. с неудовольствием помечал, что в "Аквариуме" темновато33. В 1895 г. в саду "Монплезир" на Каменноостровском проспекте темно, и официанты опасались, что публика может воспользоваться тьмой и улизнуть не заплатив. Недостающие суммы вычли бы из жалования официантов34.

В ходе осмотров представители городского управления из соображений безопасности испытывали надежность электричества и возможность зажигать все лампы одновременно. На случай перебоев с электричеством в садах должны были иметься резервные источники света – фонари "со свечами и лампами с тяжелым минеральным маслом или красным пиронафтом". После установки оборудования специалисты из управы коротали в саду "осмотр под напряжением рабочего тока"35.

С появлением освещения на улицах и в досуговых заведениях люди из низших социальных групп периодически – в праздники и выходные дни – могли приобщиться к манеру жизни состоятельного "праздного" класса, "веселящихся" Петербурга и Москвы.

Чем дальше технический прогресс шел вперед, тем вяще темного времени суток "колонизировали" увеселительные сады, до полуночи, продлевая время досуга посетителей. Неожиданные контрасты света и темноты, знакомого и незнакомого, радости и опасности, свет фонарей вместо дневного были источником наслаждения. Сверкающие лампочки и огни, фейерверки и контрастные им темные аллеи – все это представляло собой разнообразные "световые" забавы неискушенных горожан.

До повсеместного появления "лампочки Ильича" оставалось еще два-три десятилетия.

1. Delattre S. Les Douze heures noires. La nuit à Paris au XIXe siècle. Paris, 2000. P. 23. Цит. по Мартин А. Просвещенный метрополис. Созидание имперской Москвы, 1762-1855. М., 2015. С. 74.

2. Koslofsky C. Evening s Empire: A History of the Night in Early Modern Europe. Cambridge, 2011; Melbin M. Night as Frontier // American Sociological Review. 1978. Vol. 43. P. 3.

3. Малышева С.Ю. Досуговое пространство российского провинциального города: Казань во другой половине XIX – начале ХХ в. // Диалог со временем. М., 2010. Вып. 30. С. 306.

4. С 1788 по 1808 г. заботу об освещении передали в частные длани, потом она снова перешла под контроль полиции.

5. Бычков Н.М. Исторический очерк освещения города Москвы // Известия московской Городской думы. 1895. Вып. 1. Отд. 2. С. 6.

6. Мартин А. Просвещенный метрополис. С. 83.

7. Семенович Г.Л. Уличное освещение города С.-Петербурга: Очерк развития освещения столицы с ее основания по 1914 г. Пг., 1914. С. 12.

8. Лапин В.В. Петербург: Ароматы и звуки. СПб., 2007. С. 38; Бычков Н.М. Исторический очерк освещения города Москвы. С. 15, 30, 34-35; Семенович Г.Л. Уличное освещение города С.-Петербурга: Очерк развития освещения столицы с ее основания по 1914 г. Пг., 1914.

9. Семенович Г.Л. Уличное освещение города С.-Петербурга. С. 25; Центральный государственный архив Москва (ЦГАМ). Отдел хранения документов (ОХД) до 1917 года. Ф. 16. Оп. 26. Д. 79126, 79197.

10. Светлов С.Ф. Петербургская существование в конце XIX столетия. СПб., 1998. С. 45, 46.

11. Там же.

12. Новости дня. 1904. 18 июля. С. 3.

13. Вальц К.Ф. Шестьдесят пять лет в театре. Материалы обраб. Ю.А. Бахрушиным. Предисл. И.И. Соллертинского. Л., 1928. С. 32.

14. ЦГАМ. ОХД до 1917 года. Ф. 16. Оп. 26. Д. 79329.

15. Сценический мирок. 1889. N 59. С. 2-3.

16. Петербургский листок. 1886. N 191. С. 3.

17. См., например, ЦГАМ. ОХД до 1917 г. Ф. 54. Оп. 152. Д. 142, 154; Оп. 155. Д. 159; Оп. 164. Д. 64.

18. Петербургский листок. 1886. N 208. С. 3.

19. Там же. 1897. N 197. С. 3.

20. Государственный центральный сценический музей им. А.А. Бахрушина (ГЦТМ). Ф. 543. Д. 1. Л. 7.

21. Театр и искусство. 1908. N 29. С. 495.

22. Русские народные гулянья по рассказам А.Я. Алексеева-Яковлева в записи и обработке Евг. Кузнецова. Л., 1948. С. 131.

23. Станиславский К.С. Моя существование в искусстве. Собрания сочинений: В 9 т. М., 1988. Т. 1. С. 127.

24. ГЦТМ. Ф. 533. Д. 33. Л. 19.

25. Будильник. 1889. N 20. С. 5; ГЦТМ. Ф. 543. Д. 1. Л. 8.

26. Бенуа А.Н. Мои мемуары. М., 1990. С. 551.

27. Центральный государственный исторический архив Санкт-Петербурга (ЦГИА СПб.). Ф. 569. Оп. 14. Д. 25А. Л. 11.

28. ЦГАМ. ОХД до 1917 года. Ф. 46. Оп. 14. Д. 1469. Л. 11.

29. ГЦТМ. Ф. 533. Д. 33. Л. 5.

30. Там же. Л. 10.

31. Петербургский листок. 1882. N 148. С. 2.

32. Будильник. 1889. N 18. С. 5.

33. Петербургский листок. 1893. N 119. С. 3.

34. Там же. 1895. N 117. С. 3.

35. ЦГИА СПб. Ф. 569. Оп. 15. Д. 665. Л. 57.