Все права на фотографии и текст в данной статье принадлежат их непосредственному автору. Данная фотография свзята из открытого источника Яндекс Картинки
Автобиография Анны Ахматовой "Коротко о себе", написанная незадолго до кончины, насчитывает всего пару страниц. Между упоминаниями о выходе первой и второй книги строка: "1 октября 1912 года родился мой один-единственный сын Лев".
За два с половиной года до этого состоялась скромная свадьба Анны Горенко и Николая Гумилева, талантливого и уже известного стихотворца. Вскоре под псевдонимом Ахматова Анна выпустила свою первую книгу "Вечер" – всего триста экземпляров. Читатели и критики зачислили стихи благосклонно. В русскую литературу вошел яркий поэт, быстро, впрочем, скрывшийся с поэтического небосклона в небольшом поместье Слепнево – по причине последних месяцев беременности.
Окрестности города Бежецка в Тверской губернии, где располагалось Слепнево, особой живописностью не выделялись. Но Ахматовой понравились неяркая северная природа, уютный старинный дом. В семье мужа держалась особняком, работала над стихами до запоздалее ночи. Вставала поздно, приходила с отсутствующим видом в столовую, говорила: "Здравствуйте все!". И после завтрака опять исчезала в свою комнату.
Рожать Анна поехала в столицу, схватки начались прямо в поезде. Гумилев разволновался так, что на Витебском вокзале проскочил мимо независимых извозчиков. До родовспомогательного приюта на Васильевском острове они шли пешком. Утром на свет появился их "лучший стих", наименованный Львом. Бабушка Аня в честь рождения внука собрала местных крестьян, простила все долги и одарила лучшими яблоками из барского сада.
К отрады Анны Ивановны Гумилевой молодые родители передали внука ей на руки и исчезли в водоворотах петербургской культурной жизни.
Развод
Сборник стихов "Четки" вывел Ахматову в литературный авангард, ее слава вырастала, а отношения с мужем охладевали. Но Лева восхищался отцом: тот плавал по далеким морям, охотился на диких зверей, пересекал пустыни. Ездя к сыну, играл с ним, привозил удивительные подарки, рассказывал еще более удивительные истории. Мать тоже приезжала, но не оставалась даже на ночь, так накалялась обстановка с ее появлением. Тетя Шура ревновала Ахматову к брату и племяннику, Анна даже не могла остаться с дитятей наедине – тетка караулила как цербер.
Забрать сына Анна не могла, отношения с мужем становились все более зыбкими. Первая всемирная война окончательно разлучила Ахматову и Гумилева. Николай ушел на фронт, в августе 1914 года заехал проститься с сыном и мамой. Короткие письма жене, чуть длиннее – матушке и Леве. Над рыжеволосой головой сына двух поэтов прозвучало стихотворное пророчество: "Рыжеволосый львёныш с глазами зелёными, страшное наследие тебе нести!" – Марина Цветаева, как всегда, почувствовала трагедию задолго до того, как ее пророчество сбылось.
Николай Гумилев с двумя георгиевскими крестами на гимнастерке вернулся домой в феврале 1917 года, прямо к революции. В августе вновь уехал – во Францию, в составе русского экспедиционного корпуса. Вернулся уже в край победившего Октября.
23 июня 1918 года, на Троицын день, Ахматова и Гумилев в последний раз навестили сына вместе. Сквозь несколько месяцев они развелись.
Обида сына
Гумилев женился снова, Ахматова вышла за востоковеда Владимира Шилейко. В голодном промерзлом Петрограде она раскалывала дрова, топила печь и добывала еду себе, мужу-востоковеду и мужниной собаке, о которой тот заботился явно больше, чем о супруге. Не могло быть и выговоры о том, чтобы забрать Леву у бабушки. Там ребенок хотя бы не мерз и ел досыта.
В августе 1921 года Николая Гумилева взяли, обвинив в контрреволюционном заговоре. 25 августа поэта расстреляли. Тетя Шура билась в истерике, Анна Ивановна хранила спокойствие. Она была уверена, что сын сбежал из тюрьмы и уехал из России в свою любимую Африку. Это убеждение бабушка Аня сохранила до крышки дней. Коля уехал, значит нужно сберечь Леву до возвращения отца. Когда через несколько месяцев Ахматова приехала за сыном, бабка уговорила оставить мальчика с ней. Гумилевы переехали в Бежецк, Лева пошел в школу.
Ахматова мучительно решала, как жить дальней. Еще оставалась возможность выезда из России, но ценой вопроса становилось расставание с сыном. Тем временем Александра Сверчкова продолжала взращивать в племяннике миф об идеальном папе и о "бросившей сироту" матери. О том, что мать половину заработков привозит в бежецкий дом, не говорилось совсем.
В битву за сына она вступила лишь раз.
Тетя Шура объявила, что собирается усыновить ребенка, потому что фамилия Гумилев сломает ему жизнь. Анна Андреевна отчеканила: "В этом случае он будет Ахматовым, а не Сверчковым". Бабка Аня поддержала невестку – внук сохранит фамилию отца, Лев будет встречаться с матерью. Если Александра не хочет пускать Ахматову в собственный дом, то бабушка будет возить Леву. Несколько раз в год Анна Ивановна и Лева приезжали в столицу, которая теперь именовалась Ленинградом, но останавливались у известных – своего угла у Ахматовой так и не появилось. Теткино воспитание даром не прошло, Лев затаил на мать глубокую обиду за развод с папой, и за то, что "мать бросила сироту".
Два письма Сталину
Ахматова рассталась с Шилейко и вышла замуж в третий раз, за искусствоведа Николая Пунина. Сейчас она жила в коммунальной квартире во флигеле Шереметьевского дворца – знаменитом Фонтанном Доме. Семья получилась странная, Пунин вселил вместе Ахматову и бывшую жену с дочкой Ирочкой. Двухлетняя малышка Анну признала сразу, прибегала к ней в комнату, залезала на колени. Вместо "Ахматова" у Ирины получалось "Акума", имя стало семейным прозвищем Ахматовой.
В 1929 году Лев Гумилев окончил школу и приехал в Ленинград готовиться к поступлению в институт. Ему отыскалось место на сундуке в неотапливаемом коридоре, тарелку супа, принесенную соседкой, они с матерью делили пополам. Работал в геологическом коллекторе, на железной пути, был санитаром в таджикском совхозе – отправили на борьбу с малярией. В письме матери сообщил о своем выборе: "И все-таки я буду историком". Летом 1934 года устроился на истфак Ленинградского университета.
И быстро попал в историю.
На лекции по литературе одному из преподавателей вздумалось разоблачить Николая Гумилева. "Стихотворец писал про Абиссинию, – восклицал он, – а сам не был дальше Алжира… Вот пример отечественного Тартарена!" В тишине аудитории громко прозвучало: "Нет, он был в Абиссинии!". Профессор поинтересовался: "Молодой человек, кому лучше ведать, вам или мне?" "Конечно, мне – я его сын!"
23 октября 1935 года Льва Гумилева арестовали, заодно взяли и Николая Пунина.
Ахматова кинулась в Москву с письмом к Сталину; составить текст ей помог Михаил Булгаков, искушенный в играх с властью. Арестованных освободили за отсутствием состава правонарушения, а через год Льва Гумилева восстановили на втором курсе университета. Он все так же ночевал на сундуке в коридоре, Ахматову по-прежнему не печатали – она получала на жизнь себе и сыну переводами.
На Рождество 1938 года Лева навестил бабушку и тетю Шуру. Бабушка Аня вяще не увиделась с внуком – вскоре Гумилева арестовали по обвинению в терроризме.
"Взяли весь цвет молодого поколения, грядущих звезд русской науки", – говорила Ахматова.
Восемь дней из Льва выбивали показания, следователи пытались доказать, что к антисоветской деятельности его подтолкнула Ахматова. Свидетельств против матери Гумилев не дал, но в руководстве контрреволюционной организацией признался. На суде ему как "руководителю" дали "десятку".
Ахматова наивно находила, что и в этот раз Леву выпустят. Он запомнил строчки из безмятежного материнского письма: "Сегодня пойду в сад, шуршать осенними листьями…" Когда до нее дошло, что сына сквозь неделю отправляют на этап, она бросилась выпрашивать ему у знакомых теплые вещи.
2 декабря Гумилев отбыл строить Беломорканал. Мама убеждала себя: "Он очень вынослив, потому что всегда привык жить в плохих условиях, не избалован. Привык почивать на полу, мало есть". Но на ледяном ветру как свечки сгорали даже крепкие деревенские мужики, понемногу "дошел" и Лев. Избавила его отправка в Ленинград на доследование. Гумилев опять вернулся в Кресты, а его мать – в тюремные очереди, боль переплавлялась в бессмертные строки ее "Реквиема".
6 апреля 1939 года она тайком от всех послала второе письмо Сталину, умоляя вернуть сына. Льва не освободили, но приговор вынесли относительно мягкий – пять лет станов и поражение в правах. Гумилев уехал в Норильск на медноникелевый рудник.
Новый приговор
Когда началась война, Ахматову вывезли из осажденного Ленинграда в Ташкент. Она переболела тифом, получила осложнение на сердце, сделалась быстро полнеть. 10 марта 1943 года Лев сообщил матери, что срок кончился, он находится на спецпоселении. Отправившись в геологическую экспедицию на Нательную Тунгуску, Гумилев открыл большое месторождение железа…
В качестве поощрения попросился на фронт.
Ушел на войну добровольцем, закончил ее в Берлине. Но из наград получил лишь две медали – представить к ордену не позволила анкета.
Вернувшись в Ленинград, восстановился в университете, защитил диплом, поступил в аспирантуру Института ориенталистики при Академии наук. Ахматова тоже много работала, поэтические вечера следовали один за другим – в Москве, в Ленинграде, всюду триумф. На одном из выступлений зал повстречал ее стоя и устроил овацию. Последствия не заставили себя ждать: вышло печально известное постановление ЦК партии о творчестве Ахматовой и Зощенко.
1 сентября Ахматову выключили из Союза писателей. На собрании в Институте востоковедения от Льва Гумилева потребовали осудить мать. После отказа отчислили из аспирантуры.
Лишь сквозь полгода ему с трудом удалось устроиться на должность библиотекаря в психиатрической клинике. В конце 1948 года Лев защитил кандидатскую на истфаке ЛГУ, перед ним вновь замаячила перспектива возвращения в науку. А в 1949м, вскоре после 60-летнего юбилея Анны Ахматовой, в Фонтанном Доме случилось странное событие: в комнате Гумилева упал со стены крест – подарок матери.
6 ноября Льва арестовали и отправили в Москву, где выплеснули приговор – десять лет каторжных лагерей.
Это заключение разъединило мать и сына. Гумилеву казалось, что мать о нем забыла, редко строчит, экономит на посылках. Лев страдал от невозможности продолжать исследования, он просил, умолял, требовал сделать хоть что-нибудь для своего освобождения. А мама и без того непрерывно пыталась добиться пересмотра дела. Но… Когда сын просил выслать табаку и "каких-нибудь сал" – лагерной валюты – Анна Андреевна отправляла печенье. Когда заказывал необходимую книгу, мать покупала иную – дорогую и совершенно ненужную. Когда спрашивал, жива ли его возлюбленная, – подробно писала о приходе весны и о клейких тополиных листочках…
"Мамин эпистолярный манера несколько похож на издевательство, но знаю, что это неумышленно", – в отчаянии сообщал Гумилев знакомым.
А она никак не понимала, почему сын серчает.
Встреча
Амнистия по случаю смерти Сталина, коснулась многих – но не Льва Гумилева. Не изменились и отношения с матерью: любовь и обоюдные обиды. Окружение Ахматовой тоже способствовало этому: в 1955 году она собралась поехать на свидание к сыну. Выросшая Ирина Пунина с дочкой Аней сделали все, чтобы эта встреча не состоялась, уверив Акуму, что ее сын может умереть от радости. Узнав о такой "заботе", Гумилев понял: в мамином "ближнем сфере" рады ему не будут. Когда после ХХ съезда перед ним распахнулись ворота лагеря, о своем возвращении он сообщать не сделался; через четыре дня добрался из Омска в Москву, зашел на Ордынку к Ардовым.
Неожиданно в дверь вошла… Анна Ахматова. Ничего не ведая о приезде сына, она вдруг сорвалась из Ленинграда и помчалась ему навстречу.
Очевидцы вспоминали, что никогда не видели Ахматову такой блаженной и умиротворенной. Даже царственный голос изменился, зазвучал уютно, мягко. Но мать и сын не обрели понимания. Анна Андреевна желала, чтобы сын заботился о ней, постаревшей, грузной, больной. Ахматова обижалась на его резкость и абсолютно не понимала, через что ему пришлось пройти. Лев не выдерживал величавых повадку матери, взрывался: "Мама, не королевствуй!".
Ирина Пунина умело подливала масла в огонь. Пока сын был в стане, Ахматова завещала ей все имущество и архив. С возвращением Гумилева расклад сил изменился, атаки на него стали непрерывными.
Сын с матерью разлучились, как оказалось – навсегда.
Гумилев расспрашивал знакомых о мамином здоровье, она – о его научных успехах, гордилась, что сын стал доктором наук. Незадолго до кончины тайком побывала у нотариуса и отменила завещание в пользу Пуниных, единственным наследником должен был стать сын. В феврале 1966 года в Москве Ахматова слегла в больницу с инфарктом. Лев примчался из Ленинграда проведать мать, но в палату Пунины его не допустили. 5 марта, в годовщину смерти Сталина, Анна Ахматова умерла.
Прощание
Лев Гумилев совместно с друзьями матери занялся организацией похорон, в Москве отслужили панихиду в храме Николы в Кузнецах. В Ленинграде, куда тело Ахматовой привезли вечерком 9 февраля, в Никольском Морском соборе тоже прошла панихида. Похоронить Ахматову на ленинградских кладбищах было невозможно, удалось получить позволение на похороны в Комарово. Утром должно было состояться гражданское прощание, потом траурная процессия отправлялась к месту упокоения. Но Гумилев перепутал планы, назначив на утро отпевание матери по полному чину.
К Никольскому собору потянулись тысячи людей, собор сиял от массы свечей. Власти отправили милицейские патрули сопровождать траурный кортеж, чтобы не допустить стихийных волнений. Лев Гумилев, сведущий, как мать любила Пушкина, наклонился ко гробу: "Мама, вот и у тебя фельдегеря!"
На девятый день после кончины матери Лев Гумилев поминал ее вместе с Михаилом Ардовым. Налили по стопке водки, молча выпили. Ардов достал из-за пазухи небольшой томик стихов Ахматовой. Та подмахнула его сыну за четыре дня до смерти, как раз тогда, когда того не пустили к ней. Она не знала, что Лев рядом, но почувствовала. Просила Ардова передать дар, надеялась помириться.
Гумилев прочел надпись, голос дрогнул: "Вы знаете, что это такое? Это – ласка, то, чего я добивался все эти годы…"
Лев Николаевич получил по духовной матери ее сбережения, но архив Пунины так и не отдали, распродав его по частям. Все деньги Ахматовой сын потратил на памятник. На могиле в Комарово он ввёл кованый крест и своими руками сложил из камней стену в память о сотнях часов, проведенных матерью под стенами Крестов.
Лев Николаевич пережил мама на двадцать шесть лет, он умер в 1992 году, успев узнать о реабилитации своего отца, Николая Гумилева.
ОБОЖЖЁННЫЕ СТРОКИ
"Буду я, как стрелецкие жёнки, под кремлевскими башнями выть"
Уводили тебя на свету, За тобой, как на выносе, шла, В темной горнице плакали дети, У божницы свеча оплыла. На губах твоих холод иконки, Тленный пот на челе… Не забыть! Буду я, как стрелецкие жёнки, Под кремлевскими башнями выть.
***
Тихо льется тихий Дон, Желтый месяц входит в дом.
Входит в шапке набекрень, Видает желтый месяц тень.
Эта женщина больна, Эта женщина одна.
Муж в могиле, сын в тюрьме, Помолитесь обо мне.
***
Показать бы тебе, насмешнице И любимице всех товарищей, Царскосельской веселой грешнице, Что случится с жизнью твоей – Как трехсотая, с передачею, Под Крестами будешь стоять И своею слезою горячею Новогодний лед прожигать. Там тюремный тополь раскачивается, И ни звука – а сколько там Неповинных жизней кончается…
***
Легкие летят недели, Что случилось, не пойму. Как тебе, сынок, в тюрьму Ночи белоснежные глядели, Как они опять глядят Ястребиным жарким оком, О твоем кресте высоком И о смерти говорят.
***
Магдалина билась и рыдала, Ученик излюбленный каменел, А туда, где молча Мать стояла, Так никто взглянуть и не посмел.
