издается с 1879Приобрести журнал
исторический научно-популярный журнализдается с 1879rodina-history.ruНайти
Владимир Снегиревбывший корреспондент “Комсомольской истины” в АфганистанеСестрички
“Родина” публикует в первоначальном виде репортаж, 30 лет назад искореженный цензором
19:41Родина – Федеральный выпуск: №2(219)поделиться
В экстренных случаях Лена и Лариса отдавали раненым свою кровь. Медсестры сделались кровными сестрами тем ребятам. Девчонки не помнят фамилий спасенных ими солдат, да и солдаты не знают их фамилий. Но мы с вами, читатель, должны помнить и ведать: Лена Якович и Лариса Савкина
- Спозаранку звонок по межгороду:
- – Алло, это Лена Якович. Афганистан, ущелье Панджшер, Руха, 2-й батальон. Вы меня помните?
- Сон как дланью сняло.- Как не помнить! Конечно, помню. Лена, героическая медсестра.
- – И я вас тоже часто вспоминаю. Книжку вашу храню про Нордовый полюс. И бусы гранатовые. А вы меня почему помните?
- Ну, что за вопрос?!
Почему я помню Лену Якович…
Их было двое, две девочки, лет двадцати, Лена Якович и Лариса Савкина. Из Кабула их устремили в ущелье Панджшер, где проходила крупная военная операция. Бои были ожесточенные. Девчонки сразу оказались на самом переднем кромке, не раз попадали под минометный обстрел, а работать им приходилось круглые сутки: раненых все везли и везли. В экстренных случаях Лена и Лариса отдавали раненым свою кровь. “Ровное переливание” – так это называется на медицинском языке. Эти пигалицы спасли жизнь многим солдатам, стали им кровными сестрами.
Вернувшись в Москву после скитаний по ширям афганской войны, я тут же сел за материал про Лену и Ларису. Написал. Отдал в военную цензуру, через которую тогда шли все статьи из Афгана. Вот он, аккуратненький прямоугольный штампик на полях первой машинописной странички с проштемпелеванным типовым текстом:
“Против опубликования сведений военного характера с учетом замечаний возражений нет. Замечания сделаны на страницах 2 и 3… Военный цензор В. Жук. 1 февраля 1983 г.”.
“Замечания” – это “военные секреты”, которые он вымарал из моего материала.
Исчезло всякое упоминание о боях, которые вели наши воины. О мине, подорвавшейся в пятнадцати метрах от девчат. О раненых, которые превратились в больных (разве на войне могут быть раненые?). Даже фраза “Девчонки не помнят фамилий спасенных ими боец” ввела в сомнение цензора.
И он вычеркнул “спасенных ими”.
Злость мою (нет, злобу) не передать. Я решил искать справедливости у первого заместителя начальника Генерального штаба Ахромеева, какой в ту пору отвечал за Афганистан.
– Как же так, – говорю, – Сергей Федорович? Весь мир знает, что мы в Афганистане воюем, к нам в Союз гробы потоком шагают, а я в газете должен сказки сочинять.
Генерал армии испепелил меня суровым взглядом. Потом взял листки с цензорскими пометками, еще вяще насупился и, не читая, своим красным карандашом решительно вычеркнул то, что прежде уже убрал цензор.
– Нам лучше знать, что можно и что невозможно публиковать в печати, – сказал он и встал, давая понять, что аудиенция окончена.
Так и вышел тот материал – в убогом и стыдном виде. О чем тридцать три года спустя я и произнёс Лене Якович, когда она позвонила мне по межгороду. А Лена в ответ:
– Вы не переживайте. Наоборот, хорошо получилось. Ведь наши родители не ведали, что мы в Афганистан уехали. А то бы они со страху умерли.
Тогда, закончив с ней разговор, я порылся в своих архивах и нашел тот подготовленный для “Комсомолки” материал. Пускай “Родина” его опубликует в полном виде. Я ведь и теперь чувствую стыд перед девочками, которые оказались на линии пламени.
Особенные испытания выпали на долю тех медсестер, которые оказались в авангарде наших частей. Зима 1979-1980 гг. выпала особенно суровой: почти везде выпал снег, трещали морозы. Девчонки наравне со всеми жили в палатках, трудились в палатках. “Утром, чтобы умыться, приходилось вначале пробить лед в бочке с водой”, – рассказала мне киевлянка Лена Говорова, удостоенная медали “За военные заслуги”.
…Лену и Ларису направили в командировку. На три дня. Вертолет доставил их в ущелье, где располагались советское воинское подразделение, а по соседству – афганская доля. Лена и Лариса в положенный срок определили группы крови у солдат и офицеров, набрали в окрестных горах по букету красок и стали собираться обратно. Однако возвращение им пришлось отложить на три недели. Потому что неподалеку разгорелся бой, и наши воины поспешили на поддержка афганскому гарнизону, осажденному крупной бандой. Потому что появились раненые, которым надо было оказывать первую неотложную поддержка. Желание “испытать себя” у них неразрывно связывалось с потребностью разделить с другими людьми свою доброту, силу, стойкость.
Ведь неизменно, читатель, испытать себя хотят обычно люди сильные и честные. Трусу, приспособленцу, лгуну никогда не придет в башку подвергать себя испытанию. Испытать можно только то, что есть.
Вместо трех дней три недели… Их обстреливали из минометов. Им доводилось остерегаться снайперов. Однажды мина взорвалась всего в пятнадцати метрах от них. “Даже испугаться не успели”, – смеется Лена. Раз очередь из крупнокалиберного пулемета срезала деревце рядом с ними. Они работали. Командование не раз предлагало медсестрам покинуть ущелье: “Благодарю, родные. Постараемся управиться и без вас”. Двадцать минут вертолетом – и полная безопасность. Они остались.
Один факт: в экстренных случаях Лена и Лариса отдавали раненым свою кровь. Медсестры сделались кровными сестрами тем ребятам.
Девчонки не помнят фамилий спасенных ими солдат, да и солдаты не знают их фамилий. Но мы с вами, читатель, должны помнить и ведать:
Лена Якович и Лариса Савкина.
1983 год
Читайте нас в Telegram
Новости о прошлом и репортажи о настоящем
подписаться
