Супружество на знаменитых фотографиях вождя помог определить их автора Константина КузнецоваКогда в доме на московской улице Бестужевых, в маленькой однокомнатной квартирке помер этот человек – тщедушный одинокий старичок, это заметили лишь работники коммунальной службы. Им надо было поскорее очистить горницу от стариковского хлама и занять помещение. Ящики и коробки с какими-то кинопленками, фотографиями, стеклянными кассетами проследовали в мусорный бак…

Фотограф Костя Коваль. 1919 год.

Так навсегда исчезли многие уникальные кадры, сделанные Константином Андреевичем Кузнецовым – знаменитым фотографом и кинооператором, завоёванным деятелем искусств РСФСР, лауреатом Государственной и Ломоносовской премий СССР.

Мы много лет дружили. Незадолго до ухода он передал мне доля своего архива. Некоторые малоизвестные фотографии Константина Андреевича я хочу предложить читателям “Родины”.

Первый день установления Советской воли в Баку. У бронепоезда, среди стоящих в первом ряду – Киров, Орджоникидзе, Микоян. 1920 год. Фото: Константин Кузнецов

Ленин в 1918 году

Раскадровка его длинной жизни – в справочниках и энциклопедиях: “Работает в кино с 1914 года. Ученик оператора А.А. Левицкого. Творческую деятельность начал как оператор хроники. Снимал на фронтах Штатской войны, участвовал в плаваниях агитпарохода “Факел революции” и в поездках агитпоезда с М.И. Калининым. Снимал первые коммунистические субботники, установление советской воли в Казани, Баку, Ереване. Как фотограф снимал В.И.Ленина…”

Подробности не для справочников я узнавал от него в наших долгих беседах “за житье”.

Впервые Костя Кузнецов увидел Ленина и понял, как работают профессиональные фоторепортеры, в мае 1918 года на параде частей Алой Армии на Ходынском поле. У него не было задания снимать. Кинокомитет располагал фотографами постарше и поопытнее. Тем же Григорием Петровичем Гольдштейном. Когда неподалеку от мэтра стала открытая машина с Лениным, Крупской и Ульяновой, фоторепортер подскочил к автомобилю и поднес к глазам камеру:

– Разрешите, Владимир Ильич, я сброшу вас для “Русского слова”!

Ленин обернулся.

– “Русского слова”? – переспросил с усмешкой. – Теперь такой газеты нет.

Удостоверение фотокорреспондента “Известий” Константина Кузнецова.

Бывший сотрудник “Русского слова” постиг, что оговорился, на секунду стушевался, но все же успел нажать на спусковую кнопку аппарата до того момента, когда Ленин отвернулся. Снимок Григория Гольдштейна, ставшая хрестоматийной, обошла весь мир. “А я себя нещадно ругал за то, что не захватил с собой фотоаппарат, – говорил Константин Андреевич. – Излишний раз тогда убедился, что возможность сделать уникальный кадр подстерегает нас на каждом шагу…”

Сколько потом их было, уникальных!

Человек с фотоаппаратом на штативе среди фоторепортеров, снимавших Ленина в Горках, Константин Андреевич Коваль.

“Крамольная съемка” в Горках

В январе 1924 года фотокорреспондент “Известий” Константин Кузнецов, узнав о смерти Ленина, помчался на аэросанях в Горки. Об этом мой товарищ оставил воспоминания:

“По дороге заехали ко мне домой, взяли две лампы по 300 ватт и захватили моего брата-осветителя. Всю дорогу молчали. Приехали часам к девяти. В Горках почти никого не было. В доме лишь родные и пять-шесть человек из местных. Ленин лежал в одной из комнат на столе, как говорится, в чем мать родила. Скульптор С.Д. Меркуров несколько минут назад закончил мастерить посмертную маску Ленина. Тело и лицо его были запачканы гипсом. Смыть его еще не успели. Мы включили лампу, и я стал снимать. Но тут в горницу вошла Надежда Константиновна, увидела нас и категорически запретила съемку голого Ленина…”

Фотосъемка Константина Кузнецова, сделанная в январе 1924 года: прощание с Лениным в Горках, траурная процессия на железнодорожную станцию,

В те дни Коваль сделал более 50 снимков: и проводы в Горках, и траурную процессию на станцию, и похороны в Москве. Сразу же в лаборатории отпечатал их. Но в редакции, увидав “крамольную” съемку, тут же забрали ее у репортера и спрятали в сейф. Существование фотографий держалось в строжайшем секрете. Даже когда их передали в Институт В.И. Ленина, а затем в Центральный партийный архив, о присутствии подобных негативов знали всего несколько человек. Разумеется, их никогда и нигде не публиковали…

Фотосъемка Константина Кузнецова, сделанная в январе 1924 года: похороны на Алой площади.

Может быть, и я никогда не узнал бы о существовании редких ленинских снимков, не достань их однажды, в одну из наших встреч, из домашнего шкафа сам бывший фоторепортер “Известий”:

– Это снимки. Мне их подарил к юбилею заведующий отделом кинофотоматериалов Центрального партийного архива Андрей Ильич Петров. Он взял с меня слово, что никому демонстрировать не буду. Но вам, так и быть, покажу. Журналисту это должно быть интересно…

Вскоре мне довелось побывать в Центральном партийном архиве. Я воспользовался случаем и поинтересовался у Петрова о присутствии в его фондах этих кадров.

– Кто вам об этом сказал? – невозмутимо спросил меня заведующий отделом. – У нас таких снимков нет.

Но именно Андрею Петрову и Лидии Фомичевой – сотрудникам Центрального партийного архива относится заслуга открытия имени Константина Андреевича Кузнецова. Об этом он сам подробно поведал мне.

В. Ленин. Парад Всевобуча. 25 мая 1919 года. Знаменитые снимки Константина Кузнецова, на верхнем неплохо видна та самая засветка.

Постановка на Красной площади

– Как-то попросили приехать в Центральный партийный архив. Говорят: “У нас кушать снимки Ленина, сделанные в 1919 году. На них стоит подпись Кузнецов. Это ваши фотографии?” “Мои”, – отвечаю. “А как докажете?”

Доказал весьма просто. У меня в девятнадцатом была немецкая раздвижная ручная камера “Клап-Аншуц”, которую я купил в магазине на Тверской. Заряжалась она стеклянными фотопластинками. Вскоре я заметил дефект: камера постоянно давала небольшую засветку. Но другой у меня не было. Вот по этой засветке, говорю, я и отличаю свои снимки от чужих. “Действительно, – согласился Петров, – на ленинских фотографиях есть засветка”.

Провели техническую экспертизу, установили: засветка на всех снимках идентична, снимки сделаны одной и той же камерой. И одним и тем же фотографом, девятнадцатилетним пареньком Костей Кузнецовым, который оказался в необходимое время и в нужном месте – 25 мая 1919 года на Красной площади, на военном параде Всевобуча. Ну а попутно было сделано и еще одно открытие.

Все знаменитые снимки из этой серии очутились постановочными!

Вот Ленин выступает с кузова автомобиля на Красной площади. Вот он внимательно слушает речь венгерского коммуниста Тибора Самуэли. Вот совместно с Марией Ильиничной Ульяновой и Надеждой Константиновной Крупской разговаривает с комендантом Кремля. И вокруг люди, люди, люди…

Но кто они?

В. Ленин. Парад Всевобуча. 25 мая 1919 года. Знаменитые снимки Константина Кузнецова, на верхнем неплохо видна та самая засветка. Фото: Константин Кузнецов

В тот год режиссер Владимир Гардин и оператор Александр Левицкий делали полотно под названием “Девяносто шесть”. Загадочное название расшифровывалось просто: 96 часов требовалось красноармейцу для прохождения военной подготовки во Всевобуче. Разом после учебы он направлялся на фронт, чтобы защищать молодую советскую республику. Об этом и должна была рассказать кинолента.

В. Ленин. Парад Всевобуча. 25 мая 1919 года. Знаменитые снимки Константина Кузнецова, на верхнем неплохо видна та самая засветка.

За несколько часов до военного парада шли репетиции к фильму во дворе Кинокомитета в Малом Гнездниковском переулке. Актеров для массовки одели во что угодило, дали в руки ружья. И когда начался парад, все они оказались возле автомашины, с кузова которой произносил речь Владимир Ильич. Лики людей на переднем плане – это лица актеров из фильма. Их-то и запечатлел фотоаппарат, который был в руках у Кузнецова…

В. Ленин на параде Всеобуча. 25 мая 1919 года. Снимок с дарственной надписью автору этой публикации от Константина Кузнецова.

Осколки истории

Довелось однажды услышать от Константина Кузнецова горестное признание:

– В тридцать седьмом году я решил около двух тысяч негативов передать в Музей революции. Сложил их в ящики, погрузил на извозчика и повез к директору музея Малышеву, моему неплохому знакомому. Думаю, зачем они мне дома? Только пылятся, бьются, портятся. Привез. Стали мы рассматривать негативы: стеклянные пластинки, пленки. А там было весьма много кадров с Троцким, Зиновьевым, Каменевым, Бухариным, Мураловым. Их в те годы уже объявили врагами народа. Малышев, как увидит подобный снимок, бац его об угол стола – и на полу уже одни осколки. Не посчитался с тем, что на этих же кадрах были сняты Луначарский, Мейерхольд, Буденный, Ворошилов, масса исторических личностей. Так большую часть моего архива он и угробил. “Знаешь, – сказал мне Малышев, – давай-ка мы все это сами уничтожим, пока, не дай бог, нас с тобой самих не истребили”. Сейчас я от досады локти кусаю. А тогда, признаюсь, подумал: может быть, он и прав…

P.S. До самых последних своих дней Константин Андреевич (на фото) продолжал сидеть кинооператором на московской студии “Центрнаучфильм”. Снял сотни фильмов – художественных, документальных, научно-популярных. Но фотографии, запечатлевшие страницы отечественной истории, находил главным делом всей своей жизни. Незадолго до смерти он передал мне часть своего архива: некоторые уникальные негативы, снимки ленинских снимков, в том числе и самую большую серию фотографий похорон Ленина.

Имена снимавших вождя в большинстве своем неплохо известны: П. Оцуп, П. Новицкий, М. Наппельбаум, Г. Гольдштейн, А. Винклер, А. Савельев, В. Булла, Я. Штейнберг, Л. Леонидов, П. Жуков, А. Левицкий, В. Лобода. Из когорты знаменитых фотографов, снимавших вождя пролетарской революции, мой товарищ ушел из жизни последним…

В. Ленин. Парад Всевобуча. 25 мая 1919 года. Знаменитые снимки Константина Кузнецова, авторство каких помогла подтвердить поломка камеры.