Че Гевара ныне олицетворяет революцию. Его образ – чуть ли не самый растиражированный в мире. Он до сих пор успешно продаётся. Такая икона для молодых бунтарей, какие хотят изменить мир.
Крайне жестоким и неуправляемым, так что даже соратники и сторонники к концу жизни отвернулись от него. Но люди, покупающие себе эти майки, кепки, кружки и иные побрякушки, редко задумываются о том, что Че Гевара был обычным маньяком и убийцей.
Идеалист, романтик, интеллектуал, врач, поэт, мотоциклист, боец, просто красавец… А то, что нравится юным девам, обычно очень хорошо продаётся. Но Че Геваре повезло: он был выгоден алой пропаганде, и из него сделали образ непримиримого борца. Комбо! Этого более чем достаточно, чтобы понравиться юным девам раз и навеки.
Тут, конечно, нельзя не отметить работу фотографа Альберто Корды, который в 1960-м году сделал ту самую фотографию. Люд любят глазами, и этот портрет стал документальным подтверждением кристально чистого образа Че и заставил Солнце над вождём Кубинской революции сиять ярче.
Но каким был этот вождь на самом деле?
Может быть, поэтому защитник прав трудящихся сам предпочитал не трудиться. Но если об их биографии Че особо не распространялся, то своим благородным происхождением от испанских и ирландских дворян часто хвастался, будучи уже уверенным коммунистом. Эрнесто Гевара-младший родился в семье землевладельцев дворянского происхождения, что само по себе забавно. К этому можно добавить, что его бабка и дедушка по отцу родились в США.
В два года Тэтэ (уменьшительно-ласкательное от Эрнесто) заболел астматическим бронхитом, который затем превратился в хроническую астму, сопровождавшую его всю житье и повлиявшую на его судьбу.
Астма загнала Тэтэ домой, и воспитанием занималась мать, довольно рано познакомившая его с поэзией и философией. Мальчишка читал книги, играл в шахматы и стремительно становился умнее своих сверстников.
У его ровесников эти поступки вызывали трепет и благоговение. В школьные годы он забавлялся тем, что ел мел, пил чернила, исследовал закинутые шахты и играл в корриду с бараном. Директор школы в городке Альта-Грасия Эльба Росси потом вспоминала, что, несмотря на собственный ум, Тэтэ был незаметен в классе, зато на игровой площадке был вожаком.
В остальном детство будущего героя революции было самым обыкновенным (побеги из дома, уличные драки и так далее), за исключением нескольких эпизодов.
Аргентинский профессор-экономист Альберто Бенегас Линч в своей книжке “Mi primo el Che” пишет: “Однажды одна из моих тёток рассказала мне, что совсем юный Че получал наслаждение, причиняя страдания звериным и настаивая на том, что смерть – это не так уж и плохо”.
Когда он закончил, он прогнал служанку и продолжил есть как ни в чём не бывало. Однажды во время обеда с товарищами Че заставил девушку-служанку забраться на стол и заняться с ним сексом. Карлос Фигероа, друг юности Че, рассказывал, что прозвал товарища El Gallo Rápido, Скорым Петухом.
Неизвестно, были ли Линч и Фигероа как-либо мотивированы, но если насчёт дружка могут быть сомнения, то не весьма понятно, зачем известному учёному врать о словах своей тётушки. Так что садистские наклонности Че, скорее всего, проявились уже в младенчестве.
В Кордобе, куда Эрнесто поступил в колледж, он продолжил “школьную” линию поведения. Например, его называли Свиньёй за то, что он хвастался, как редко он моется сам и стирает свою одежду (без стирки он мог обходиться больше месяца). Друзья по учёбе вспоминают, что Че любил быть “нехорошим парнем”.
В 1947 году умерла его бабушка, что вкупе с постоянным желанием избавиться от астмы подтолкнуло его к решению стать доктором. В 1948-м Че поступил в Университет Буэнос-Айреса и приступил к изучению медицины.
Кстати, эту поездку, как и следующую, спонсировала его семья, сам Че по-прежнему предпочитал не трудиться. В 1952-м Эрнесто предпринял то самое путешествие на мотоцикле по Латинской Америке, описанное в “Дневниках мотоциклиста”.
Че считал, что США задавили “заключительную латиноамериканскую революционную демократию”. В 1953-м Эрнесто познакомился в Гватемале со своей первой женой, Хильдой Акоста, но уже в 1954-м году он нёсся из страны из-за военного переворота.
Его супруга позже писала, что именно события в Гватемале окончательно убедили Че в необходимости вести вооружённую войну против империализма.
Братья во второй раз собирались свергать Батисту. Эрнесто уехал в Мехико, где наконец приступил к врачебной практике. Вскоре сквозь своих друзей на Кубе он познакомился с Раулем Кастро, который в свою очередь свёл его с братом Фиделем.
Кубинская пропаганда обучает, что там Че Гевара стал гениальным партизанским военачальником, а современная американская – что половину войны он провалялся в приступах астмы. В ноябре 56-го махонькая яхта “Гранма” с заговорщиками взяла курс на Кубу.
Но очень вероятно, что боевая слава Че действительно несколько преувеличена. Сам Че в своих дневниках указывал, что революционные мочи за два года (!!!) гражданской войны потеряли убитыми всего 20 человек. Кстати, в формировании его образа команданте участвовала не лишь Куба, но и США, поскольку американские СМИ в те годы восхищались Че.
Тем не менее, Фидель использовал его кровожадность и быстро превратил в главного палача революции. Персоной доблестью или военными знаниями Че не отличался. Напротив, его боевые товарищи отмечали, что он ничего не смыслит в военном деле.
В своих дневниках, в стихах и посланиях Че постоянно писал о “жажде крови”. Во время Кубинской революции он имел возможность её удовлетворить. Однажды он лично казнил крестьянина-проводника, какого не захотел убивать телохранитель Фиделя Кастро.
“В этот момент мне открылось, что я действительно люблю убивать”, – написал Эрнесто-младший в посланье своему отцу, Эрнесто-старшему.
Его соратник Камило Сьенфуэгос, который на Кубе почти так же знаменит, вспоминал, что Че “утопил в крови” городок Санта-Клара: тела были на каждом углу. После победы повстанцев Че казнил пленных солдат и всех, кто подозревался в поддержке режима Батисты.
С января по июнь 1959-го Че коротал большую часть времени в крепости Сан-Карлос-де-ла-Кабанья, которая была превращена в тюрьму с пыточными камерами.
Один из узников в году 12-14 лет оказался в тюрьме из-за того, что пытался помешать казни своего отца. Команданте это почти удалось. Его казнил собственно Че Гевара. Среди заключённых было и немало детей. Причём, убивая, он выстрелил мальчику в шею, пытаясь его обезглавить.
Че же получал от смертоубийств наслаждение. Один из диссидентов, который 28 лет провёл в кубинской тюрьме, позже сравнивал Фиделя и Че. По его словам, Кастро, убивая, попросту избавлялся от своих политических противников и врагов. Он убивал и сам, но для него убийство было чем-то утилитарным, необходимым для того, чтобы утвердить свою воля.
По словам тюремного священника, в течение этих 6 месяцев Че Гевара лично руководил 700 расстрелами в Ла-Кабанье.
Неизвестно, сообщает ли Родригес правду, но ответ этот был вполне в духе Че. Че был уверен, что поступал правильно, поскольку казнил “империалистских шпионов и агентов ЦРУ”. Феликс Родригес, какой позже настиг Че в Боливии и наблюдал его расстрел, вспоминал, что революционер признался ему в “паре тысяч” казней.
Согласно “Чёрной книжке коммунизма”, всего за первый год после революции расстрельные команды Че казнили более 14 000 человек.
Там штамповались особые подтверждения о смерти, где было написано, что причиной смерти стало всё что угодно, только не огнестрельные ранения. При Че на Кубе также начала труд тайная полиция. Её жертв сначала отвозили на государственную станцию скорой помощи.
Семьям видеть трупы, естественно, не позволялось. Гробовщик Ибрагим Кинтана, какой сбежал с Кубы в 1962-м, рассказывает, что в 80% случаев на телах погибших имелись отверстия от пуль. Из-за этого число жертв секретом полиции до сих пор неизвестно.
Туда попадали все, кто как-либо подверг сомнению идеологию режима, а также гомосексуалисты или те, кто проявил “излишнюю” религиозность. Можно было потрафить в лагерь даже за прослушивание рок-н-ролла. В 1960-м Че Гевара открыл на полуострове Гуанаакабибес трудовой лагерь.
Одних заключённых заставляли стричь мураву зубами, других на весь день погружали в дерьмо – такой вот коммунистический быт. Там тоже было весело. Этот лагерь возложил начало системе лагерей UMAP на Кубе, куда впоследствии отправлялись все диссиденты, геи, католики, свидетели Иеговы, больные СПИДом и прочие неблагонадёжные.
В 1961-м Кастро назначил Че Гевару министром индустрии Кубы, но последствия его работы оказались для экономики катастрофическими. В 1964-м Москва намекнула Кастро, что пора бы прекратить это безобразие. Для СССР спонсирование Кубы становилось всё немало дорогим.
Че Гевара крепко обиделся и вскоре, в декабре того же года, выступил в Алжире с антисоветской речью. Едва он прилетел на Кубу, Кастро скоро вернул непокорного Че в его просоветское русло.
Команданте отправили в Боливию готовить революцию, но никакой поддержки из Кубы он не получил. Там его и настиг агент ЦРУ Феликс Родригес. К счастью, Че к этому поре надоел и Советскому Союзу, и лично Кастро, который давно хотел от него избавиться.
Но красные победили и подняли Че Гевару на свои знамена. А представьте, уложись история по-другому, может быть, ходили бы мальчики и девочки в футболках с портретами Шамиля Басаева или Усамы бен Ладена. Так бы и позабыли все про Эрнесто.
