В прошедшем веке, когда советское общество с трудом осознавало принципы работы и возможности всемирной паутины, имели место прообразы онлайн-чатов. Собеседники встречались в подпольных телефонных и радиоэфирах. Советские хакеры организовывали с самодельных радиостанций несанкционированные радиопередачи, а несовершенная система АТС позволяла фарцовщикам и перекупщикам находить каналы сбыта. Представителей подобных обществ в СССР преследовал закон. И если методы обнаружения радиохулиганов трудились, то подпольные телефонные эфиры просуществовали до самых 2000-х.

Подпольные телефонные эфиры

Ленинградские эфирщики 80-х. /Фото: cs.kiozk.ru

Оригинальное устройство советских АТС предусматривало свободные, никому не принадлежавшие телефонные номера. Позвонив по одному из них, абоненты попадали в пространство группового беседы — что-то схожее с современной телефонной конференцией. Так сложилось, что этой особенностью активно пользовались жители Ленинграда. Уязвимость самодействующих станций позволила ленинградцам на протяжении 30 лет использовать анонимные беседы. Первыми за такую возможность саморекламы ухватились городские фарцовщики и перекупщики, звонившие на «неподключенные» номера с уличных автоматов.

Как рассказывал журналистам один из активных участников таких бесед из 1970-х, независимые номера телефонов эфирщикам сообщали сами же работники АТС. Номер, как правило, существовал несколько месяцев, пока «неполадка» не ликвидировалась специалистами станции. Участники групповых бесед узнавали о номерах и посредством «сарафанного радио», своеобразный информационный клуб по интересам заседал в модном ленинградском кафе «Сайгон». Спозаранку или поздно номер менялся, и порядок его цифр был в течение недели снова известен всем заинтересованным.

Особо популярные номера «засорялись» десятками голосов участников и техгудками, потому пробивались лишь владельцы хороших микрофонов. Самые предприимчивые шли на хитрость, выкручивая из трубки стандартный микрофон и подключая вместо него кабель от магнитофона или усилителя. Все необходимые детали продавались на барахолках, но отдельный эфирщики предлагали уже готовые приборы.

Дозвониться в «трендовый» эфир иногда удавалось лишь с 50 раза. Выкрикивая персональный номер телефона и куцее сообщение из разряда «Коньяк. Номер такой-то», спекулянты покидали «чат».

Помимо подпольных торговцев в «созвонах» участвовали подростки, хиппи, панки. Отдельный телефонные сообщества позиционировали себя интеллектуально-театрально-литературной богемой. Были и просто желающие познакомиться, а также одинокие люди, разрешившие излить душу незнакомцам.

Радиохулиганы и всесоюзные трансляции

Подпольные радиоэфиры принимали масштабный характер. /Фото: avatars.mds.yandex.net

С развитием в краю науки и техники, включая радиодело, в стране стали рождаться диссиденты из технической интеллигенции. Самодельные радиостанции уверенно вещали на посредственных, коротких волнах. Изготовить такое устройство не представляло сложности, ведь каждый Дом пионеров предлагал посещение кружка радиодела, а лавки с товарами для радиолюбителей работали в каждом населенном пункте. Выпускники профильных обществ легко собирали домашние радиостанции. Одни предпочитали внимать, другие же выходили в эфиры. К началу 70-х годов по стране активничали десятки тысяч кустарных радиоустройств. Наблюдался пик массового подпольного вещания. Радиоэфиры наполнялись затворённой информацией: трансляциями песен опальных отечественных певцов и западных музыкантов, декламациями диссидентской литературы, сообщениями о фактах коррупции, индустриальных авариях и замалчиваемых стихийных бедствиях. Так, подпольные радиостанции, по сути, взяли на себя роль сегодняшних оппозиционных изданий.

Как разыскивали и кого наказывали

Радиохулиганы преследовались по всем фронтам.

В борьбе с телефонными хакерами руководству АТС предписывалось закрывать «слитые» эфирщикам независимые номера. Но несовершенное устройство сетей всегда позволяло выходить на новые каналы. Пользователи эфиров опасались спецслужб, так как любая неконтролируемая коммуникация расценивалась страной, как вредоносная. Ну и нельзя снимать со счетов густое засилье эфиров представителями теневой экономики: фарцовщиками, торговцами валютой, перекупщиками. Участники подпольной сети, в том числе и несовершеннолетние, рисковали не только настроением. Учащиеся могли быть выдворенными из школ, университетов. А трудовым грозило увольнение или, как минимум, выговор. Тем не менее, легендарный ленинградский эфир просуществовал до 2000-х годов, пока на АТС не установили цифровое оборудование, и помер своей смертью с появлением первых онлайн-чатов.

Куда серьезнее обстояло дело с преследованием радиохулиганов. Мало кому из вещавших подпольно удалось удалиться от наказания. Выход радиолюбителя в эфир наглядно сопровождался помехами на телеэкранах соседей, которые и сдавали кустарные радиоточки милиционерам. Но воли предпринимали и собственные меры поимки, выводя на улицы специальные радиопеленгаторы в неприметных УАЗах. Идентификация несанкционированной радиостанции при присутствии такого оборудования была делом нехитрым. А дальше – милиционеры попадали в жилище злоумышленника, фиксировали наличие подпольного оборудования, изымали всю аппаратуру и передавали радиолюбителя суду. Если предприимчивый технарь попадался впервые, ему мастерили предупреждение в виде штрафа в 10—50 рублей. Если же правонарушение повторялось – покарание выглядело уже куда строже: от 50 до 150 рублей, что равнялось месячной заработной плате цельного инженера. Но если радиохулигана не останавливали даже взыскания в таких размерах, и он продолжал данную нелегальную деятельность, имело пункт даже тюремное заключение сроком в один год. Велась и соответствующая пропаганда. Журнал «Радиолюбитель» публиковал детальные судебные отчеты о радиохулиганах, чтобы иным, как говорится, неповадно было.

Утечки информации происходили очень часто. Но эти были самыми крупными, и привели к серьёзным последствиям.