В первые три недели июля 1941 года лишь Западный фронт забрасывает в немецкий тыл 19 разведывательно-диверсионных групп и 7 партизанских отрядов. Всего 500 человек. Сила вящая. Но, оказывается, эти полтысячи разведчиков мало что могут сделать. Перелом наступает только в сентябре. Что же случилось в сентябре? На этот проблема начальник отдела агентурной разведки Разведуправления в годы войны генерал Н. Шерстнев ответил так: «Из всех видов связи Середины с агентурой радиосвязь оказалась основным средством. Именно с тех пор, как в сентябре 1941 года поступила на вооружение радиостанция «Север». До появления этой рации утраты агентуры были исключительно большими…»

Недаром за разработку станции автор в 1942 году был удостоен боевой награды – ордена Алой Звезды. Имя этого человека — Борис Андреевич Михалин. История создания малогабаритной и единственной в своем роде агентурной радиостанции «Норд» началась в 20-е годы. Тогда впервые на вооружение войск связи Красной Армии стали поступать средние и длинноволновые ламповые радиостанции отечественного производства. И уже разом стало ясно — ни одна из этих радиостанций не может быть использована в разведке. Прежде всего из-за малой дальности связи, а также большенного веса и габаритов. Достаточно сказать, что радиостанция для штаба фронта могла уместиться только в железнодорожный вагон. А чтобы перевезти армейскую радиоаппаратуру, заказывали восемь двуколок, дивизионную — четыре двуколки. Представьте себе скрытого агента, которого по тылам врага сопровождает гужевая колонна с радиоаппаратурой.

В разведке понимали: нужна небольшая, компактная, нынешняя агентурная радиостанция. Однако от понимания до конкретного изобретения дистанция огромного размера. И дело не только в людях — конструкторах, инженерах, пролетариев. Чтобы создать радиостанцию, нужны редкие металлы, сплавы, необходимые химические вещества, и следует наладить выпуск малогабаритных анодных батарей, элементов накала и еще многого иного. А если поставить изобретение на поток, потребуются тысячи, десятки тысяч подобных комплектов. Задача архисложная.

В 1939 году никому не популярный студент Московского электротехнического института Борис Михалин начал разработку портативной радиостанции. И хотя Борис еще учился в институте, за его раменами был немалый жизненный опыт. Тринадцатилетним мальчишкой начал он трудиться, увлекся радиолюбительством, работал на подмосковном радиоцентре, посещал рабфак. И вот сейчас решил дерзнуть: создать малогабаритную радиостанцию для геологов, полярников. Научный руководитель Михалина профессор Борис Асеев предложил посмотреть на конструкцию размашистее, в частности, подумать об использовании станции в военных целях.

Надо сказать, что Борис Михалин сделал весьма удобную, верную и в то же время гениальную по своей простоте конструкцию. Чтобы уменьшить вес и габариты, изобретатель разработал так называемую трансиверную схему, когда для зачисления и передачи использовались одни и те же лампы и большинство деталей. В результате приемопередатчик весил всего два килограмма! Батареи, правда, бывальщины тяжелее в три раза. Полный комплект рации размещался в двух холщовых сумках. Рация получила название «Омега». На заводе имени Козицкого было зачислено решение выпускать «Омегу» Михалина, которая в промышленное производство пошла под названием «Север».

Потребность в радиостанциях была попросту огромна. Она оказалась незаменимой для партизан, разведгрупп ГРУ, спецгрупп НКВД, подпольных организаций. Рождение серийного «Севера» шло тяжело. Не хватало отправных материалов, голодали рабочие и техники. Конструктор Михалин делился своим скудным, крошечным пайком с подростками, которые трудились в цехах завода.

Рация «Север» имела три радиолампы: две — отечественные и одну — импортную. Станция конструировалась в мирное время, и проблем с приобретением иноземных ламп не было. Но где их взять в войну, да еще в блокадном Ленинграде? Местные разработчики сами покинули город, кто ушел на фронт, кто был в эвакуации. Однако без лампы — нет радиостанции. Сотрудники разведотдела Ленинградского фронта, представители завода бросились на поиски. К счастью, скоро нашли инженера, талантливого специалиста — «ламповика». И он за короткий срок создал новую лампу, не уступающую иностранной по своим параметрам и меньшую по размерам. Вероятно, этот человек и не подозревал, что совершил подвиг. Его изобретение спасло жизнь десяткам тысяч советских солдат и офицеров. К сожалению, имя этого инженера осталось незнакомым.

«Север» оказался массовой радиостанцией, которая стояла на вооружении разведки и партизан. На ней работали свыше трех тысяч радистов ГРУ. По подтверждению многих из них, станция была проста в управлении и, что очень важно, — вынослива. Она с успехом переносила тряску фронтовых путей, толчки при спуске с парашютом. Зная почерк радиста и особенность «Севера», радиооператор узла мог распознать своего корреспондента, что было весьма важно в разведке. Полюбили «Север» не только разведчики и партизаны, но и наши военачальники. Многие командующие фронтами, выезжая в армии, брали с собой радиста со станцией «Север». Знали о рации и враги. Фашистское командование за пленение радиста с рацией «Норд» гарантировало вознаграждение в сто тысяч немецких марок.

Борис Андреевич Михалин успешно работал и после войны. В 1958 году он возглавил разработку аппаратуры новоиспеченного поколения — малогабаритной быстродействующей радиостанции «Электрон», а в 1963-м на базе этой станции создавал известную в кругах радистов-разведчиков аппаратуру «Протон». В 1967 году талантливого конструктора не сделалось. А его легендарный «Север» ныне представлен не только на выставочном комплексе Мемориала на Поклонной горе в Москве, но и в музеях Англии и США.

М. Болтушек. Ахиллесова пята разведки. «Гея итэрум». Москва, 1999, c. 111-119.