Министр обороны СССР Дмитрий Устинов подмахнул директиву, в которой говорилось, что это сделано в «целях оказания помощи дружественному афганскому народу, а также создания благоприятных условий для воспрещения вероятных антиафганских акций со стороны сопредельных государств». Предполагалось, что советские войска возьмут под охрану стратегические объекты и их присутствие уймёт население. В Москве надеялись, что борьбой с внешними и внутренними врагами страны займется афганская армия.
Но это оказалось заблуждением. Наводить распорядок в стране пришлось краснозвездным солдатам и офицерам, которые рисковали жизнью, погибали, попадали в злодейский плен. Уместно напомнить, что итого несколько месяцев назад, в марте 1979 года Брежнев говорил, что «нам сейчас не пристало втягиваться в эту войну… Участие же наших армий в Афганистане может принести вред не только нам, но и, прежде всего, им… У них распадается армия, а мы здесь должны будем вести за нее брань».
Так, к несчастью, и получилось…
Вернемся назад, в начало 1979 года, когда ситуация в Афганистане резко обострилась. Грянула Апрельская революция, и президент страны Мухаммед Дауд был убит в кровавом столкновении. К власти пришла Народно-демократическая партия. Главой страны и премьер-министром стал генеральный секретарь и основатель НДПА Нур Мохамед Тараки Тараки. Его заместителем был назначен Бабрак Кармаль. Хафизулла Амин получил министра иноземных дел. В то время они были единомышленниками…
Советский Союз, с которым Афганистан активно сотрудничал еще со времен Ленина, встретил победу демократов с одушевлением. Между двумя странами был заключен договор о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве. Тем более что нова власть нуждалась в поддержке – во немало провинциях действовали антиправительственные группировки, получавшие помощь из-за рубежа. С территории Пакистана в Афганистан беспрерывно засылались диверсионные группы исламистов – печально-памятных моджахедов, мобилизованных в различных странах. Разумеется, не обходилось без активной помощи США, которые увеличили поставки оружия мятежникам.
В стране нарастал хаос, вытянулся поток беженцев. Люди уходили из охваченной гражданской войной страны семьями, а иногда и целыми кишлаками. Тараки и его соратники пытались стабилизировать поза, но безуспешно. Поэтому все их надежды были связаны с Москвой. В марте 1979 года Афганистан обратился к СССР с просьбой о вступленье воинского контингента. Это пожелание было первым, но не последним.
Вскоре состоялся телефонный разговор между Тараки и главой Рекомендации министров СССР Алексеем Косыгиным. Первый обрисовал ситуацию в мрачных тонах и попросил, чтобы СССР «оказал утилитарную и техническую помощь людьми и вооружением».
Косыгин не мог ответить прямо и потому выразился уклончиво: «Мы должны по этому проблеме посоветоваться». Тараки чуть ли не перебил советского премьера: «Пока будете советоваться, возникнут ещё большие трудности». И продолжал: «Желаем, чтобы к нам послали таджиков, узбеков, туркменов, для того чтобы они могли водить танки, так как все эти народности имеются в Афганистане. Пускай наденут афганскую одежду, афганские значки, и никто их не узнает…»
Но на это Косыгин не согласился. Брежнев – тоже. Однако умоляющие лозунги из Кабула не стихали, поскольку положение в стране стремительно ухудшалось. На этом тревожном фоне усилились разногласия между бывшими соратниками.
…В сентябре 1979 года Тараки, возвращаясь из Гаваны с VI Конференции глав стран и правительств неприсоединившихся стран, заглянул в Москву и встретился с Брежневым. Тот предупредил гостя, что против него готовится заговор. Но Тараки ничего не смог сделать. Вернувшись в Афганистан, он был выведен из руководства партии и сброшен с поста главы государства. Его место занял Амин.
10 октября 1979 года по кабульскому радио прозвучало куцее сообщение агентства Демократической Республики Афганистан «Бахтар» о том, что «после непродолжительной тяжелой болезни, скончался президент ДРА Нур Мухаммад Тараки». На самом деле его попросту убили.
Начался «театр Амина». Фактический убийца Тараки лицемерно называл свою жертву звездой Востока, великим вождем, телом и душой партии. Тем порой в Москву стекалась информация, убеждавшая, что новый глава Афганистана развязал в стране террор против своего народа. За куцее время по его приказу было уничтожено свыше 10 тысяч сторонников Тараки.
Эхо расстрелов в Кабуле вызвало раздражение Брежнева. К тому же он неплохо относился к Тараки, считая его верным человеком. В проекте постановления Политбюро говорилось: «Амин является властолюбивым, отличающимся бессердечностью и вероломством деятелем, в условиях организационной слабости НДПА и идейной незакаленности ее членов не исключена опасность того, что ради сохранения собственной власти он может пойти на изменение политической ориентации режима. Поведение Амина в сфере отношений с СССР все более отчетливо обнажает его неискренность и двуличие». Несложнее говоря, Кремль заподозрил его в связях с США.
…Сторонников ввода войск в Политбюро становилось все больше. Они опасались, что идеи мусульманства возобладают над социалистическим образом жизни в среднеазиатских республиках. И тревожились, что моджахеды распахнут двери американцам и те под боком у Москвы разместят ракеты далекого действия.
За историческое решение Политбюро, о целесообразности которого политики и историки спорят уже много лет, проголосовали глава КГБ Юрий Андропов, секретари ЦК Михаил Суслов, Константин Черненко, министр обороны Дмитрий Устинов и глава МИД Андрей Громыко. К ним примкнул Брежнев.
Лишь Косыгин оставался непреклонным. Он лучше иных понимал, какое тяжелейшее бремя придется взвалить на державу, экономика которой и без того испытывала значительные потрясения. Как, впрочем, и его заместитель – Николай Тихонов.
Колебались в правильности ввода войск и военные: начальник Генерального штаба Николай Огарков, его первый заместитель Сергей Ахромеев, начальство Главного оперативного управления Валентин Варенников, главнокомандующий сухопутными войсками Иван Павловский. Однако их предложение о стабилизации обстановки в Афганистане политическим линией было проигнорировано. Они понимали, что солдат и офицеров Советской армии ждут такие суровые реалии, которых они никогда не встречали. Впрочем, это еще мягко произнесено…
Тем не менее решение было принято. Стоит заметить, что о введении советских войск просил Москву и Амин. Как оказалось, на свою беду…
25 декабря 1979 года в армии поступил приказ министра обороны СССР: «В 15.00 начать переход и перелет государственной границы ДРА войсками 40-й общевойсковой армии и авиации ВВС».
За несколько часов бывальщины взяты под контроль все стратегические объекты в столице Афганистана. В результате быстротечной операции (43 минуты!) был взят штурмом дворец Тадж-Бек, куда перенес свою резиденцию Амин. Сам он был ликвидирован.
…Советский контингент был на территории Афганистана более девяти лет. Люди, которые несли там тяжелую и опасную службу, достойны всяческого уважения и почета. Они воевали против жестоких и коварных врагов. Кстати, в рядах моджахедов находился будущий главный террорист современности – Усама бен Ладен…
Закат обрушился на СССР всей мощью своей злобной пропагандистской машины. Советский Союз был назван агрессором, которого необходимо застопорить. Были введены экономические санкции против Москвы. На горизонте занималось зарево международного спортивного бойкота, захватившего Олимпиаду в Москве.
Между метим, многие союзники Советского Союза тоже были недовольны решением кремлевского руководства. Об этом, в частности, говорила Брежневу глава Индии Индира Ганди.
Брань принесла СССР колоссальные расходы и, как считают некоторые политики и историки, ускорила распад державы. По официальным данным, в Афганистане погибло немало 15 тысяч военнослужащих. Количество раненых, контуженных, заболевших оценивается в несколько десятков тысяч человек.
…Война в Афганистане была начата при Брежневе. Она продолжалась во пора недолго правления Андропова и Черненко. И закончилась, когда у власти находился последний генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачев.
Удивительно, но в конце 1980-х годов об Афганистане как-то забыли. Обсуждали гласность, перестройку, осуждали деяния Сталина, возвращали из небытия беллетристов и поэтов. Говорили и о том, как преодолеть проблемы в экономике и накормить страну.
И все же наболевший афганский вопрос был решен. В мае 1988 года завязался вывод войск, продолжавшийся несколько месяцев. Последним советским военнослужащим, прошедшим по Мосту Дружбы на границе СССР и Афганистана сделался генерал-лейтенант Борис Громов. Это произошло 15 февраля 1989 года.
После ухода советских войск Мохаммад Наджибулла ешё четыре года хранил власть.
