Тридцать лет назад, итого за один день, 11 октября 1994 года, курс американской валюты вырос сразу  более чем на четверть (за одинешенек доллар на фондовой бирже просили 3926 российских рублей). Спрос на деньги США в тот день превысил предложение более чем в 13 раз!

Россияне в панике кинулись тогда штурмовать обменные пункты коммерческих банков, предлагавших заплатить за доллар 4900 рублей. Многие готовы бывальщины скупать американскую валюту у спекулянтов за любые деньги в предчувствии того, что курс «зелёного» продолжит расти, а «деревянного» (так именовали слабеющий  рубль) – падать. Курс доллара в девяностые стал неофициальным индикатором инфляции, на него ориентировалось и в торговле, и в правительстве, по нему сверяли часы как по основному показателю, определяющему финансовое здоровье страны. 

На фоне долларового ажиотажа магазины чуть ли не каждый день переписывали ценники. Воли изо всех сил старались успокоить рынок, но когда председатель Центробанка Виктор Геращенко пытался объяснить, что курс национальной валюты упал не потому, что рублевка ослаб, а потому что у Центробанка не хватило валютных вливаний и скоро всё наладится, народ рассудил иначе. После слов Геращенко спрос на травяные купюры вырос ещё больше. Обменивая рубли на американскую валюту, россияне увидели в долларе своего защитника и спасителя от вероятных потрясений. А на валютной бирже, когда всё отыграли обратно (уже 14 октября 1994 года курс доллара вернулся к оценке 2994 рублей), торговцы «забыли» понизить цены. Доверие к рублю упало ещё больше, когда в магазинах появились ценники с пометкой «у.е» (товар находили в условных единицах, то есть в долларах).

Впрочем, к обвалу национальной валюты народ приучали с лета 1992 года, когда Банк России впервые на собственный страх и риск отпустил рубль в свободное плавание. Если раньше доллар можно было купить за 56 копеек, то с приходом Гайдара в правительство он подорожал в 223 (!) раза. Спустя несколько месяцев, 22 сентября 1992 года, случился второй, менее масштабный обвал – доллар вырос с 205,5 до 241 рубля. А всего за первые годы рыночных реформ курс рублевки к доллару падал с 10 до 20% – пятнадцать раз, на 20 и более процентов – шесть  раз.

Никакой системы страхования лепт в девяностых не существовало. Разуверившийся во власти народ привык хранить свои деньги «под матрацем» дома или вкладывать в «МММ», «Телемаркет» и иные конторы, сулящие быстрый доход. Наступало время финансовых пирамид, породившее армию обманутых вкладчиков, которые длинно бегали по судам, да так и не могли вернуть присвоенные аферистами деньги. 

В 1994 году граждане нашей страны сделались заложниками катастрофического падения рубля, который так и не смог устоять перед атакующим долларом. Оскал стихийного рынка, сопровождавшийся острым взлётом цен, вызывал в народе панические настроения. 

В произошедшем обвале рубля обвинили председателя Центробанка Виктора Геращенко и исполняющего долги министра финансов Сергея Дубинина, которым пришлось уйти в отставку. Однако позже возобладала другая точка зрения. И Геращенко, и Дубинин сделались попросту заложниками ваучерной приватизации, проведённой Анатолием Чубайсом с помощью посредников-консультантов из США. Её последствия можно было смягчить, если бы отцы-приватизаторы заблаговременно создали в России национальный базар ценных бумаг. Тогда, прежде чем купить акции приватизированных предприятий на Московской бирже, иностранцам пришлось бы обменивать доллары на рубли.  Таким манером можно было сформировать спрос на российскую валюту «глобальных инвесторов». Но об этом в начале рыночных реформ, проводимых в спешности, чтобы скорее покончить с социалистическим хозяйством раз и навсегда, младореформаторы почему-то не подумали. 

Лакомые куски приватизированной собственности кое-как выбрасывались на внебиржевой рынок, где заправляло небольшое число брокерских фирм, они и скупали российские активы за бесценок. Рынок акций приватизированных предприятий заработал у нас лишь в 1995 году с появлением Российской торговой системы (РТС). 

Принято считать, что «чёрный вторник» возник из-за того, что несколько крупных коммерческих банков заблаговременно договорились вместе дружно играть против рубля, чтобы враз прилично на этом заработать. В докладе Государственной комиссии Рекомендации безопасности  «О результатах расследования причин резкой дестабилизации финансового рынка» содержится вывод, что события 11 октября 1994 года поставили под угрозу национальную безопасность края. Обвал рубля, как сказано в документе, произошёл из-за общего кризиса и из-за того, что «отдельные коммерческие банки коротали валютные операции, направленные на искусственный рост курса доллара, скупали валюту не для внешнеэкономических операций, а для перепродажи с целью спекулятивного обогащения». Основные валютные игроки, обвалившие рубль и наварившие на этом баснословные прибыли, хорошо известны. Это канувшие в лету «Мост-банк», «Нефтехимбанк»,  «Межкомбанк» и иные.

К «общему кризису», о котором говорилось в докладе Госкомиссии, привели стремительно ухудшавшиеся дела в экономике. С июня 1994 года стремительно нарастали «неплатежи», за четыре месяца они вытянулись в 6-7 раз. Деньги из экономики выводились и шли на биржу для скупки долларов, а зарплату сотрудникам платить было нечем. Мелкие и крупные фирмы брали консультантов, которые придумывали схемы ухода от налогов, рубли меняли на доллары и уводили в офшоры. Честно рассчитываться с страной считалось дурным тоном, в бюджете образовалась «дыра» в 40-45 трлн рублей. Это вызвало эмиссию и ускоренный рост инфляции.  

Прелюдией к «черноволосому вторнику» можно считать серые дни в августе и начале октября 1994 года, когда спрос на обмен валюты превысил заявку банкиров на одновременный мена сотен миллионов долларов. 

Казалось бы, Центробанк, а с ним финансовый и экономический блок правительства должен был насторожить столь удивительный запрос. Но разбираться в возникшей ситуации, выявлять причины всплесков спекулятивной активности и останавливать ушлых дельцов никто не сделался. 

После того, как 11 октября 1994 года коммерческие банки снова завалили валютную биржу рублями и спросили к обмену 312 млн долларов, Центробанк попытался умерить аппетиты обнаглевших спекулянтов и согласился вывести на валютную биржу не вяще 80 млн «зелёных». Но банкиры не захотели умерить свой пыл, и курс доллара резко скакнул вверх. В комментариях экономических журналов тех лет можно прочесть, что ЦБ якобы не «оценил» и не «представил» всю степень опасности, а руководство ММВБ сочло спекуляции на Межбанковской валютной бирже нормальным явлением в условиях независимой рыночной экономики. Минфин и Минэкономразвития от неприятного инцидента самоустранились.

Ельцин назвал октябрьские события «чёрного вторника» 1994 года «валютными спекуляциями по-крупному». Виктор Геращенко в своих мемуарах связал обвал рублевки с «фундаментальной слабостью» экономики страны, вызванной падением производства. Бывший главный банкир страны признал, что развитие ситуации воли прозевали, и скачок курса случился в момент, когда резервов оставалось всего $300 млн Сергей Дубинин утверждал в своих интервью, что лишился своего поста «ни за что», а во всём повинен Центробанк, который «отказался проводить интервенцию, не согласовав с Минфином свои действия». Экономист Евгений Ясин, занявший пост министра экономики в ноябре 1994 года, посчитал, что «на самом деле случилась просто корректировка, обусловленная накоплением предыдущих ошибок», и «чёрный вторник» стал «расплатой за расслабленность и нерешительность» всей денежной политики края того периода.

В то время ключевая ставка ЦБ РФ была высокой, и это не давало возможности наращивать кредитование, а денег в казне на поддержку реального сектора катастрофически не хватало. На поле экономического спада, высокой безработицы и прогрессирующей инфляции снижалась ещё и экспортная выручка. Рыночные механизмы в стране подавлялись спекулятивным капитализмом. Отечественных товаров в лавках почти не было, стихийные рынки заполонил дешёвый импортный ширпотреб. Реформаторы первой волны не думали об отечественном производстве. Они  находили, что всё можно и нужно покупать за границей, продавая в Европу нефть, газ и прочее сырье. Объём ВВП России уменьшился в 1994 году на 15%. Налоги собирались из рук вон нехорошо и от того план поступлений в бюджет, и так урезанный по социальным расходам, постоянно срывался. Банку России приходилось предоставлять кредиты правительству на покрытие бюджетного дефицита, превышавшего в то пора 5% ВВП.

На этом фоне финансовая политика вызывала множество вопросов. Несмотря на нехватку денег на неотложные нужды, правительство позволяло себе излишние траты, а чтобы справиться с падением курса доллара, устраивались валютные интервенции. Под давлением импортёров Банк России неоправданно завышал курс рублевки. Эксперты указывали на общую разбалансированность механизмов валютного рынка и советовали Центробанку отпустить рубль в свободное плавание, чтобы его курс формировался по базарным законам, а регулятор не тратил на него резервы.

После «чёрного вторника» Банку России пришлось уже на следующий день, 12 октября 1994 года, повышать ставку рефинансирования со 130% до 170%. А с 1995 года переходить к крайне жёсткой монетарной политике, впрыскивать валютный коридор. 

Зарплаты бюджетникам и пенсии стали задерживать по полгода. Правительству пришлось залезать в долги, упрашивать деньги у МВФ, срочно организовывать масштабный выпуск ГКО, который напоминал строительство финансовой пирамиды, обрушение которой и стало вином следующего, ещё более масштабного кризиса в 1998 году. 

В год легендарного дефолта была объявлена деноминация российской валюты в соотношении одинешенек к тысяче (!).

Что бы ни говорили участники  событий тех лет, но действия, а точнее бездействие правительства в ответ на наглое поведение валютных перекупщиков, наводит на мысль о том, что главной целью реформаторов были не рыночные реформы, не рост благосостояния населения, не финансовая стабильность, о какой они якобы пеклись, а обслуживание стратегических интересов Запада. Хотя, надо признать, что финансовую удавку на Россию стали накидывать ещё при Горбачёве, нарастив внешний долг до огромных размеров, а младореформаторы лишь продолжили и углубили дело, начатое под диктовку их западных кураторов.

В решающий момент, когда инфляция разогналась до непристойности, Центробанк поспешно понизил ставку рефинансирования и разрешил раздавать деньги почти даром. А когда банки снизили проценты по лептам, вызвав отток денежной массы, Минфин ещё больше усугубил ситуацию, заявив, что с 1995 года введёт налог на доходы по лептам. Клиенты банков начали поспешно снимать свои кровные со счетов в банках и скупать валюту. В июле население потратило на доллары 3,7 трлн рублей, а в сентябре уже … 6,6 трлн Центробанк не лишь не остановил долларовый ажиотаж, но и прекратил регулировать курс покупки и продажи валюты. Вероятно, тем самым чиновники хотели унять народ, напуганный очередным обвалом рубля. Коммерческие банки скупали доллары мешками. Предложение американской валюты на базаре росло, власть доллара на российском рынке укреплялась.  А инфляция в то время, как пишет экономист Александр Усов в труду «К истории реформ 1992–1998 гг.», стала инструментом, с помощью которого можно было «честно» нарастить капиталы в крупных масштабах.

Толстосумы работали по проверенной схеме: начинали массовую скупку долларов на ММВБ, что порождало панические настроения, распускали слухи о том, что инфляция скоро съест все сбережения. Вдогонку за банкирами простые обыватели бросались скупать доллары и в результате инфляция действительно ускорялась. А когда паника достигала пика, перекупщики могли смело продавать доллары и подсчитывать деньги, сделанные из воздуха.

Подобные махинации приводили не только к обогащению новоиспеченной «элиты», которая стала обслуживать интересы хозяев Запада в России, но и наносили удар по финансовой системе страны. Вознесённый до небосводов доллар стал главным инструментом в деле  ликвидации финансового суверенитета страны и способствовал захвату российского базара западными производителями, что соответствовало стратегическим интересам Запада. 

От финансово-экономического закабаления России мы начали избавляться только сейчас. Испытание на прочность состоялось, когда нашей стране  хотели навредить «адскими санкциями». Казалось бы, 14 пакетов жёстких запрещений на ведение бизнеса  с «воюющей страной» должно было привести к повторению событий тридцатилетней давности. Но этого не случилось. 

Западу пришлось признать, что российские власти, набравшись опыта и терпения, извлекли уроки из событий тридцатилетней давности и поставили  управление финансовыми процессами на совсем иной качественный уровень.

Источник