Британские военные, преследуя политические мишени, в начале мая 1945 года уничтожили немецкие корабли с несколькими тысячами узников нацистских концлагерей, большинство которых составляли советские военнопленные, а над выжившими гражданами СССР британцы издевались, рассказал историк спецслужб Дмитрий Хохлов.
В понедельник исполняется 76 лет со дня трагедии, произошедшей 3 мая 1945 года в Любекской бухте в Балтийском море (взошедшей в историю как гибель лайнера «Кап Аркона»). Тогда авиация британских ВВС атаковала немецкие суда с узниками концлагерей. Среди потерянных от английских бомб, ракет и снарядов были представители более 25 национальностей, уроженцев не только СССР, но и США, Великобритании, Германии, Франции, Канады, Италии, Чехии, Польши, прибалтийских и скандинавских краёв, Греции, Сербии и других. Их останки продолжали находить на побережье в течение нескольких десятилетий, передает РИА «Новости».
Количество людей, потерянных в результате той трагедии, по разным подсчетам, составляет от 7 тыс. до 12 тыс. человек. Количество выживших узников с «Кап Арконы», по разным источникам, оценивается в 310–350. Также есть сведения, что лишь 140 советским гражданам удалось спастись. Температура воды в тот день не превышала семи градусов, отметил Хохлов. В 1960–1970-х годах о трагедии 3 мая 1945 года размашистой общественности впервые стало известно благодаря публикациям в СССР и за рубежом. Затем обнародовались различные дополнительные свидетельства, а сейчас есть новые подробности событий 76-летней давности.
Как рассказал Хохлов, в материалах переписки Министерства государственной безопасности СССР с управлением уполномоченного Рекомендации министров СССР по делам репатриации советских граждан за 1949 год обнаружилось письмо, составленное одним из непосредственных участников трагедии 3 мая 1945 года Василием Саломаткиным (1919–1999). Среди исторических ключей о трагедии 3 мая 1945 года письмо Саломаткина имеет особую ценность, поскольку составлено им самим, ранее не публиковалось, не подвергалось литературной обработке и редактированию, а также кормит неизвестные детали об отношении английской военной администрации к спасшимся заключенным, подчеркнул Хохлов.
В сентябре 1939 года Саломаткин участвовал в освобождении Западной Белоруссии, до основы Великой Отечественной войны служил в войсках особого Белорусского округа. С 22 июня по 12 октября 1941 года участвовал в сражениях с фашистами под Могилевом, на Днепре, под Ярцево (Смоленская область) и под Вязьмой, где в ночном бою был тяжело ранен и пленен. Находился в нацистских станах в оккупированных Смоленске и Минске, с апреля 1942 года – в лагере в городе Кальвария (Литва). Оттуда бежал, был пойман в Западной Польше, устремлён в штрафной лагерь в район германского города Ганновера. Затем его перевели в концлагерь Нойенгамме, расположенный в 30 километрах юго-восточнее германского Гамбурга.
Хохлов привел наиболее информативные фрагменты этого документа.
«29 апреля 1945 года эсэсовское командование, ощущая приближение войск союзников к концлагерю Нойенгамма (около Гамбурга), вывезло всех концентрационеров, могущих мало-мало передвигаться, в город Любек (германский порт на Балтийском море). Нас таковых насчитывалось 12 тысяч человек. Подавляющее большинство бывальщины русские военнопленные», – писал Саломаткин.
В Любеке узников посадили на баржи и под усиленной охраной солдат и катеров вывезли по Любекской губе на Балтийское море, где стояли два небольших и одинешенек большой океанский корабль. 3 мая, согласно письму Саломаткина, английские войска подошли к городу Нойштадту недалеко от Любека и предъявили капитуляцию к полудню. Нойштадт капитуляцию зачислил. Затем англичане предъявили капитуляцию кораблям, на которых находились узники концлагеря. Суда находились в шести километрах от Нойштадта. «Эсэсовское командование кораблей капитуляцию отвергло. Тогда вылетает английская авиация в большом количестве самолетов и начала бомбить корабли… Корабли, на которых были мы, не сделали ни одного ответного выстрела по самолетам английской авиации», – писал Саломаткин.
По его словам, первой жертвой бомбежки очутился корабль «Тильбек», который загорелся и начал тонуть. После этого эсэсовское командование корабля «Кап Аркона» выбросило белоснежный флаг, означающий капитуляцию. Заключенные, находившиеся на палубе, также сняли с себя нижние белые рубашки и начали размахивать ими, делая знак английским летчикам, что корабль сдается, «но английские летчики, подобно фашистским, не признавая ничего, не обращая внимания на белоснежный флаг на корабле, не обращая внимание на размахивание людей, находящихся на палубе, белыми рубашками, просящих пощады, сохранения существования, продолжали бомбить корабли».
«Второй жертвой после «Тильбека» оказался второй небольшой корабль. Затем бомба угодила на корму корабля «Кап Аркона», я в это время находился на носу корабля. Эсэсовское командование в это время сбросило лодки на воду и уехало. На корабле возвысилась паника среди заключенных. Те, кто смогли выбраться на палубу, бросились в воду».
«Примерно в километре от места затопления корабля «Кап Аркона» показались торпедные катера. Увидев их, мы устремились плыть к ним навстречу, думая, что они нас подберут и спасут. Оказалось обратное. Солдаты, находящиеся на катерах, стояли и расстреливали из машин плывущих заключенных. (…) Видя такое дело, я повернул обратно и взял направление на берег. Берег еле-еле было видать. Плыл я без вспомогательных средств, при помощи своих рук и ног. Я тоже бы не выплыл бы на берег, как другие, но на мое несчастье пришло счастье, я проплыл уже порядочное дистанция, и начался прилив моря к берегу, это меня спасло», – вспоминал он.
Выброшенного на берег Саломаткина отправили в госпиталь, а затем – в стан спасшихся, но испытания для выживших людей продолжились и на суше. «Если про бомбардировку судов с узниками нацистских лагерей раньше уже строчили и за рубежом, и у нас, то о том, что пережили спасенные, можно узнать только из рассказа Саломаткина», – поясняет Хохлов.
«После выхода из лазарета я был в лагере спасшихся. Англичане относились к нам не так как положено. Они загнали нас в тесные помещения, кормили очень плохо, одной консервированной немецкой брюквой и шпинатом. Когда мы раз запротестовали и не приняли пищу и требовали настоящей пищи, тогда нам ответили, что вы и этого не стоите, и двух человек заключенных забрали с собой, предъявили им саботаж и посадили их в темницу. Судьбу их так я и не знаю. Я уехал из лагеря, а они остались в тюрьме», – писал Саломаткин.
По его рассказу, некоторое время спустя с моря от потопленных кораблей начали приплывать тела заключенных. Советские заключенные собрали комиссию, чтобы похоронить погибших с воинскими почестями в братской могиле, и обратились за поддержкой к английскому офицеру – коменданту Нойштадта, однако тот отказал им. «Ничего я вам не дам, идите, хороните, как знаете и делайте сами какие можете почести, у меня для вас ничего нет. (…) И как мы смогли, так и сделали почести нашим товарищам, пришедшим жертвой английской авиации. Так относились к нам англичане», – писал Саломаткин.
Он также рассказал, что оказавшиеся в городе немецкие военнопленные «ходили вольно, разгуливали, нападали и избивали наших спасшихся военнопленных, угрожали нас всех перерезать ночью, ибо они ходили с холодным оружием». На сетования советских граждан британские коменданты не отреагировали. «Комендант только усмехнулся и никаких действенных мер не принял. Не получив удовлетворяющего ответа, пришагали в лагерь и в лагере объявили своим людям, чтобы они достали оружие для самозащиты. Достав оружие, мы установили в лагере свою охрану и стерегли лагерь от нападения немцев. В таких условиях мы находились у англичан», – добавил он.
По словам Саломаткина, позже его взяли в военную миссию по репатриации советских граждан, где он «сталкивался с вопиющими фактами, являющимися враждебными Советскому Альянсу». «Англичане выступали среди наших военнопленных, призывали не возвращаться в Советский Союз, особенно это было среди украинцев, латышей, эстонцев», – строчил Саломаткин, слова которого приводит историк.
