Близится трагическая дата – 80-летие со дня начала Великой Отечественной войны. Предвидя весьма вероятные спекуляции фальсификаторов истории, ратифицирующих, что якобы Сталин планировал 12 июня 1941 года нанести "превентивный удар" по армии Гитлера, беспрерывные авторы журнала "Родина" изучили архивные документы, провели исследование и установили, что версия о "превентивном ударе" опровергается реальными фактами.

Подлинно, на обороте листа 27 одного из рабочих документов Оперативного управления Генерального штаба Красной армии содержатся карандашные пометы, какие в маргинальной литературе приводятся в обоснование якобы "агрессивных намерений Кремля". Это фраза "наступление приступить", затем цифры 12 и 6 и внизу, по-видимому, незаконченное слово "на". Цифры 12 и 6 интерпретируют как 12 июня, и мастерят вывод о решении "напасть на Германию" уже в июне 1941 года. При внимательном рассмотрении документа видно, что точки между 12 и 6 нет.

Осенью 1939 года Генеральный штаб Алой армии твердо определился с будущим противником на Западе. Это Германия с ее возможными союзниками. В 1939-1940 гг. северо-западные и западные рубежи Советского Союза были передвинуты на 150-300 км на запад, что существенно увеличило расстояние от государственной границы до жизненно значительных центров нашей страны. Вплоть до июня 1941 года все военные планы пронизывала главная мысль – как наиболее эффективно противодействовать вероятной агрессии.

Маршал С. Тимошенко, генерал армии Г. Жуков и генерал армии К. Мерецков (в центре слева направо) на учениях в 99-й стрелковой дивизии Киевского особого военного округа. 1940 г.

ТАКТИКА. Сапоги или обмотки

В армии, особенно после брани с Финляндией, происходили крупные преобразования. Мобилизационное управление совместно с другими подразделениями Наркомата обороны и Генштаба пришли к выводу, что в грядущей войне необходимо держать под ружьем около 9-10 миллионов человек. Считали, что это вполне подъемная цифра, которую в состоянии гарантировать экономика и народонаселение страны.

Однако дьявол кроется в деталях: в любом явлении есть малозаметные составляющие, которые тем не немного сильно влияют на его суть.

16 апреля 1940 года во время совещания при ЦК начальствующего состава Красной армии по сбору эксперимента боевых действий против Финляндии состоялся выразительный диалог между Сталиным и начальником Управления снабжения Красной армии корпусным комиссаром Андреем Васильевичем Хрулевым – о сапогах для красноармейцев.

"СТАЛИН. Это дорогостоящая штука.

ХРУЛЕВ. Это верно, тов. Сталин, но у нас для обеспечения финского фронта сапог с голенищами было вполне достаточно.

СТАЛИН. А если придется 7 млн возвысить?

ХРУЛЕВ. Тогда не хватит"1.

В итоге значительная часть Красной армии была вынуждена довольствоваться ботинками с обмотками.

Маршал Советского Альянса Семен Буденный беседует с красноармейцами. 1940 г. Фото: ТАСС

СТРАТЕГИЯ. Неразгаданный план "Барбаросса"

Весной 1941 года, по мере возрастающего сосредоточения германских армий на советских границах, в Генеральном штабе начали конкретизировать планы противодействия. В целом исходили из уже устоявшихся взглядов, что с началом брани (как она начнется, никто не знал) будет какой-то временной период для развертывания войск, которые потом начнут генеральные сражения.

Это была принципиальная промах, имевшая далеко идущие трагические последствия.

Начальник Оперативного управления Генштаба генерал-майор А.М. Василевский (1895-1977).

В 1965 году Маршал Советского Альянса Александр Михайлович Василевский с горечью констатировал:

"План по старинке предусматривал так называемый начальный период войны длительностью 15-20 дней от начала военных действий до вступления в дело основных войск страны, на протяжении которого войска эшелонов заслоны от приграничных военных округов, развернутых вдоль границ, своими боевыми действиями должны были прикрывать отмобилизование, сосредоточение и развертывание основных сил наших войск.

При этом противная сторона, т.е. фашистская Германия с ее полностью отмобилизованной и уже воюющей армией, ставилась в отношении сроков, необходимых для ее сосредоточения и развертывания против нас, в те же обстоятельства, что и наши Вооруженные Силы"2.

Важно понимать, что советское командование не имело никакой детальной информации по плану "Барбаросса". Два экземпляра плана "Барбаросса" привезли в Москву лишь после завершения войны!

Направление главного удара вермахта и общий замысел операции не были понятны руководству СССР. 11 марта 1941 года нарком обороны маршал Тимошенко и новоиспеченный начальник Генштаба генерал армии Жуков констатировали:

"Документальными данными об оперативных планах вероятных противников как по закату, так и по востоку Генеральный штаб Красной Армии не располагает"3.

Поэтому исходили из общих стратегических соображений.

ОПЕРАТИВНЫЙ ПЛАН. Противное сражение

Составители документального сборника "1941 год", выпущенного Фондом "Демократия" в 1998 году, опубликовав начин записки Тимошенко и Жукова, воздержались от публикации текста целиком, перепечатав лишь 16 листов. Они опустили наиболее значительную часть, с 17-го по 55-й лист включительно, которая называется "Основы нашего стратегического развертывания на Западе"4.

1-й заместитель начальника Генерального штаба по оперативным проблемам и устройству тыла генерал-лейтенант Н.Ф. Ватутин (1901-1944).

Этот документ требует особого анализа. Текст от руки чернилами написан 1-м заместителем начальника Оперативного управления Генштаба генерал-майором А.М. Василевским. Им же проставлена дата – 11 марта 1941 года. Подписей наркома Тимошенко и новоиспеченного начальника Генштаба генерала армии Жукова нет. В документе имеются многочисленные добавления, исправления и поправки рукой самого Василевского и генерал-лейтенанта Николая Федоровича Ватутина, 1-го заместителя начальника Генерального штаба по оперативным проблемам и устройству тыла, до февраля 1941 года – начальника Оперативного управления.

Личное мнение Н. Ф. Ватутина, – утверждал генерал армии С.М. Штеменко, – росло котировалось в Генштабе и, конечно, оказало большое влияние на формирование здесь замысла операции… Все ведь мы хорошо знали Николая Федоровича и не без оснований находили его одаренным в военном отношении, своеобразным оператором-романтиком. Он всегда был полон энергии и желания трудиться в поте лица». Ватутин «цельными ночами колдовал над картами», разрабатывая различные варианты действий Красной армии на советско-германском фронте. Цифры 12 и 6 есть на обороте одного из таких рабочих документов, представляющих различные сценарии действий Красной армии в будущей войне.

Почти все правки сделаны несложным графитным, а несколько – красным и синим карандашами5. Всего на 55 листах содержится минимум 113 исправлений и правок. Словарь документа ("прочная оборона", "упорная оборона", "не допустить прорыва противника и т. д.) указывает, что Василевский и Ватутин рассматривали вариант наступления Юго-Западного фронта только в условиях уже начавшейся войны.

Оперативный план противного сражения. 11 марта 1941 г.

Иными словами, перед нами рабочий оперативный план встречного сражения, какое должно было отразить внезапное нападение врага.

Помета на обратной стороне "плана" 11.03.41. Цифры 12 и 6 невозможно интерпретировать как 12 июня и делать вывод о решении "напасть на Германию". При внимательном рассмотрении видно, что точки между 12 и 6 нет. Публикуется впервые.

Надо уточнить необыкновенно важное обстоятельство времени и места действия. Авторы плана, генералы Ватутин, Маландин, Василевский и Анисов, были однокашниками: в 1936 году они бывальщины зачислены в только что созданную Академию Генерального штаба, на ее легендарный первый курс, который со временем назовут "маршальским курсом"6. И в рамках учебной программы все они декламировали книгу профессора военного искусства Императорской Академии Генерального штаба генерала от инфантерии Генриха Антоновича Леера (1829-1904) "Смысл подготовки к войне вообще и подготовительных стратегических операций в особенности".

Профессор военного искусства Николаевской академии Генерального штаба генерал от инфантерии Г.А. Леер (1829-1904).

Генерал Леер выдвинул тезис: "Армии, какие были разбиты, были еще до поля сражения разбиты". Леер утверждал, что это положение "нередко оспаривается и не вечно достаточно уважается теми, которые склонны успехи на войне относить исключительно, или по крайней мере предпочтительно, к импровизации, к блаженным вдохновениям, а не в то же время к настойчивому и терпеливому труду, не к тщательной подготовке решения тех грозных вопросов, которые, в последней инстанции решаются "железом и кровью". Высказанное нами поза недостаточно уважается и теми военно-историческими писателями, которые или не обращают вовсе внимания, или обращают слишком поверхностное внимание на "подготовительные операции", какие слишком торопятся на поле сражения, обходя или разве только слегка касаясь столь важных действий до поля сражения"7.

Собственно под этим ракурсом и следует рассматривать документ, подготовленный Василевским. Ни он, ни его коллеги не торопились на поле сражения. Перед нами план скрупулезной подготовки к начальному периоду войны. Но в момент его составления с датами, сроками мобилизации и количеством войск ясности не было. Неудивительно, что "уточненный план" так и не был зачислен. Перед нами черновой вариант, хорошо иллюстрирующий квалифицированную работу высших офицеров Генерального штаба Красной армии.

Обсуждался ли этот план со Сталиным? Пока в архивах никаких подтверждающих сведений не замечено. Нет также никаких свидетельств, что с текстом работали Тимошенко и Жуков. Тем не менее легко предположить, что они с ним знакомились и при необходимости обсуждения проблемы в Кремле туда бы обязательно вызвали Ватутина. Однако генерал-лейтенант Ватутин в марте и апреле 1941 года не был у Сталина ни разу.

Тем не немного идеи "уточненного плана" от 11 марта почти дословно использовались в директивах, направляемых в военные округа. К образцу, в апрельском приказе Наркома обороны и Начальника Генштаба командующему войсками ЗапОВО генералу армии Д.Г. Павлову о разработке плана оперативного развертывания округа8. Однако основное внимание в нынешней литературе и интернете привлекает другой документ – "Соображения по плану стратегического развертывания вооруженных сил Советского Союза на случай брани с Германией и ее союзниками"9.

В литературе его не совсем точно именуют "планом Жукова" (хотя это был план Ватутина-Василевского), и интерпретируют как замысел нанесения превентивного удара по Германии и ее союзникам. Собственно "план Жукова" вызывает наибольшие споры историков, на него чаще всего ссылаются, но мало кто видал оригинал.

Что ж, давайте разберемся.

"План Жукова". Май 1941 г.

"ПЛАН ЖУКОВА". Превентивный удар

Итак, перед нами еще одинешенек текст от руки, написанный Василевским с поправками и редактурой Ватутина. Точной даты нет. Указан только месяц – май. "Соображения" датируют "не ранее 15 мая" по внутреннему содержанию, так как в тексте упоминается благосклонность немецких войск "по состоянию на 15.5.41 г.". По сути, документ дополняет записку от 11 марта. Это тоже пролетарий, черновой вариант с многочисленными исправлениями. Их в тексте минимум 68 на 15 листов.

И в этом документе речь идет о подготовительных стратегических операциях начального этапа войны.

Генерал армии Г.К. Жуков на учениях Киевского особого военного округа. 1940 г. Фото: РИА Новости

К середине мая 1941 года концентрация германских армий у советских границ приняла угрожающий характер. В Москву шел буквально вал донесений о скором начале войны. В этих условиях в Генштабе пришагали к убеждению, что Германия "может предупредить нас в развертывании и нанести внезапный удар". Так родился замысел "упреждающего удара" со сторонки Красной армии, который Сталину и предлагали утвердить. Принципиальная идея не менялась – главный удар по-прежнему наносят мочи Юго-Западного фронта, а вспомогательный – левое крыло Западного фронта. На остальных участках войска ведут активную оборону10.

По уложившимся тогда представлениям предполагалось сначала провести отмобилизование войск, затем их сосредоточение и развертывание.

"Нарком обороны тов. Тимошенко неоднократно обращался в мае и июне 1941 г. с мольбами к И.В. Сталину о необходимости проведения немедленной общей мобилизации страны или об отмобилизовании хотя бы войск, предназначенных оперативным планом к развертыванию вдоль наших западных рубежей, но разрешения на это не получил. Известно было также и то, что предоставленные законом наркому обороны права на призыв в армию некоторых годов из запаса для участия их в учебных сборах или маневрах им были использованы полностью, но это позволило лишь частично укомплектовать некоторые войсковые соединения в приграничных военных округах"11.

В советском Генштабе находили, что немцам для развертывания нужно от 10 до 15 дней. Вполне возможно, штабные работники думали, что со стороны Германии последует объявление брани. Такую версию усиленно распространяли сами немцы. В таком случае скрытое сосредоточение сил Красной армии позволило бы выиграть пора и нанести мощный встречный удар уже в первые дни войны. Это выглядит вполне разумно.

Но в какой степени майский "план намечаемых военных действий на случай войны с Германией" соответствовал реалиям времени и был ли он вообще выполним?

Все предложения "не давать инициативы поступков Германскому командованию", "упредить противника в развертывании", атаковать немецкую армию в наиболее спокойный момент, пока она не организовала фронт и не наладила взаимодействие родов войск – соответствовали требованиям военной теории. Как раз именно этой мишени добились нацисты. Большинство историков полагает, что Гитлер выбрал для нападения самый удобный момент, сильно дезориентировав советское руководство. Авторы "соображений" определенно переоценивали возможности Алой армии и недооценивали силу вермахта. Пройдет без малого четверть века, и маршал Жуков признает ошибочность майского плана:

"Размышляю, что Советский Союз был бы скорее разбит, если бы мы все свои силы накануне войны развернули на границе, а немецкие войска имели в облику именно по своим планам в начале войны уничтожить их в районе государственной границы.

Хорошо, что этого не случилось, а если бы основные наши силы были разбиты в районе гос. границы, тогда бы гитлеровские войска получили возможность успешнее вести брань, а Москва и Ленинград были бы заняты в 1941 г. Г. Жуков. 6.XII.65 г."12

Упреждающий удар по отмобилизованным и изготовившимся к удару армиям противника вряд ли принес бы ожидаемые результаты. "Разгромить немецкую армию" в столь короткие сроки было совсем нереально. Вместе с тем своевременное приведение войск в боевую готовность помогло бы предотвратить большие людские и материальные потери.

Бойцы РККА на марше. 1940 г.

КОНЦЕПЦИЯ СТАЛИНА. Отсроченная мобилизация

У нас и в этом случае нет архивных данных о том, что майские "соображения" обсуждались со Сталиным. Неподписанный черновик с таким числом исправлений и зачеркиваний не мог быть послан и утвержден высшим руководством. Однако можно предположить, что идеи плана докладывались Сталину и Молотову 19 мая, когда он зачислил в Кремле Ватутина, Жукова и Тимошенко. Скорее всего докладывал Ватутин. Он пробыл в кабинете с 20.10 до 21.05. Это были материалы высшего степени секретности, и они могли обсуждаться только в присутствии упомянутых лиц.

В следующий раз Ватутин появится в Кремле вместе со своим руководством 24 мая. В этот день прочертили большое совещание, на котором присутствовали 22 человека. В околонаучной литературе и сети распространяется сфальсифицированная "речь" Сталина на этом заседании. В реальности никаких записей не существует. Повестка дня нам неизвестна. Но определенно тема "упреждающего" удара вряд ли могла затрагиваться вождем и его подчиненными в таком размашистом составе. Правда, в течение 40 минут "пятерка" посвященных (Сталин, Молотов, Ватутин, Жуков и Тимошенко) заседали одни.

В вытекающий раз в узком составе (без Молотова) они встретятся 3 июня (1 час 30 минут), 6 (2 часа 5 минут) и 9 июня (1 час). Заключительный раз перед войной Ватутин посетит Сталина 17 июня и пробудет у него всего 30 минут (с 22.00 до 22.30), но уже без Жукова и Тимошенко.

Одно из излюбленных выражений Сталина – "мы не наивные простаки". Он таким и не был. Генсек пытался мыслить рационально и прагматично. Но безрассудство Гитлера, его авантюризм и неуемное жажда уничтожить СССР, а вместе с ним и большевизм, не вписывались в прагматические рассуждения советского лидера. Он всеми силами пытался избежать скорой брани, боясь ее спровоцировать неосторожными действиями. Он внимательно, с карандашом в руках, читал труд маршала Бориса Михайловича Шапошникова "Мозг армии" и освоил краеугольное положение книги:

"Мобилизация – преддверие войны. Наше поколение еще сохраняет в памяти весь тот шум, который произвела в 1914 году русская мобилизация. Вгорячах эта мобилизация была названа тем факелом, который зажег не только европейский, но мировой военный пожар. …Одним словом, как бы ни желало командование, а тем более дипломатия, но с объявлением мобилизации по чисто военным причинам пушки могут начать стрелять сами. …Мобилизация кушать война, и иного понимания ее мы не мыслим"13.

Поэтому маловероятно, что Сталин смог бы санкционировать мобилизацию и упреждающий удар по вооруженным мочам Германии. В то время, когда нужно было в кратчайшие сроки принимать неотложные меры, Сталин, как и Молотов, полагал, что "идет вящая игра". На самом деле, они очутились в искусственно созданной гитлеровцами атмосфере неопределенности, неведения, терялись в догадках в касательстве будущего.

За промедление и запоздалые решения верховной власти пришлось расплачиваться миллионами человеческих жизней.

1. Зимняя война 1939-1940. Кн. 2. И.В. Сталин и финская кампания. Стенограмма совещания при ЦК ВКП(б). М.: Наука, 1999 // http://www.rkka.ru/docs/zimn/z5.htm

2. Накануне 22 июня 1941 г. Неопубликованное интервью Маршала Советского Альянса А.М. Василевского // Новая и новейшая история. 1992. N 6. С. 8.

3. 1941 год. В 2-х книгах. Кн. 1 / Сост. Л.Е. Решин и др.; под ред. В.П. Наумова; Вступ. ст. акад. А.Н. Яковлева. М.: Демократия,1998. С. 743.

4. Там же. С. 741-746; ЦА МО РФ. Ф. 16. Оп. 2951. Д. 241. Л. 1-55об.

5. Целесообразно прочертить технико-криминалистическую и почерковедческую экспертизу давности создания документа. Газохроматографический метод анализа чернил позволяет с точностью до одного дня ввести время написания документа. С карандашными маргиналиями ситуация более сложная, но экспертиза способна установить отличие карандашных помет, выполненных в 1941 году, от позднейших искажений, внесенных нерадивыми исследователями уже в наше время.

6. Лазарев С.Е. Судьба "маршальского курса" Академии Генерального штаба // Проблемы истории. 2009. N 12. С. 107-114.

7. Леер Г.А. Значение подготовки к войне вообще и подготовительных стратегических операций в особенности. СПб.: тип. В. Безобразова, 1875. С. 1-2.

8. 1941 год. Книжка 2. С. 133-139. Документ не датирован числом.

9. ЦА МО РФ. Ф. 16. Оп. 2951. Д. 237. Л. 1-15.

10. Поскольку гитлеровцы на разных уровнях не раз заявляли о важности захвата Украины, то не сложно было предположить, что, вероятно, юго-западные территории и станут главным театром военных действий. Так еще 18 сентября 1940 года маршал Тимошенко и тогдашний начальство Генштаба генерал армии Мерецков пришли к идее, воплощенной в наиболее подробном виде в черновом варианте "уточненного плана стратегического развертывания вооруженных сил Советского Альянса на Западе и на Востоке", "мощным ударом в направлениях на Люблин и Краков и на Бреслау (Братислав) в первый же этап брани отрезать Германию от Балканских стран, лишить ее важнейших экономических баз и решительно воздействовать на Балканские страны в вопросах участия их в брани" (1941 год. Кн. 1. С. 241).

11. Новая и новейшая история. 1992. N 6. С. 10.

12. Там же. С. 6.

13. Шапошников Б.М. Воспоминания. Военно-научные труды. М.: Воениздат, 1982. С. 522, 530, 542.

1

Маршал С. Тимошенко, генерал армии Г. Жуков и генерал армии К. Мерецков (в середине слева направо) на учениях в 99-й стрелковой дивизии Киевского особого военного округа. 1940 г.

2

Маршал Советского Союза Семен Буденный беседует с красноармейцами. 1940 г.

3

Начальство Оперативного управления Генштаба генерал-майор А.М. Василевский (1895-1977).

4

1-й заместитель начальника Генерального штаба по оперативным вопросам и устройству тыла генерал-лейтенант Н.Ф. Ватутин (1901-1944).

5

Оперативный план противного сражения. 11 марта 1941 г.

6

Помета на обратной стороне "плана" 11.03.41. Цифры 12 и 6 невозможно интерпретировать как 12 июня и делать вывод о решении "напасть на Германию". При внимательном рассмотрении видно, что точки между 12 и 6 нет. Публикуется впервые.

7

Профессор военного искусства Николаевской академии Генерального штаба генерал от инфантерии Г.А. Леер (1829-1904).

8

"План Жукова". Май 1941 г.

9

Генерал армии Г.К. Жуков на учениях Киевского особого военного округа. 1940 г.

10

Бойцы РККА на марше. 1940 г.

Под снимкой Ватутина, ниже подписи,

«Личное мнение Н. Ф. Ватутина, – утверждал генерал армии С.М. Штеменко, – высоко котировалось в Генштабе и, разумеется, оказало большое влияние на формирование здесь замысла операции… Все ведь мы хорошо знали Николая Федоровича и не без оснований находили его одаренным в военном отношении, своеобразным оператором-романтиком. Он всегда был полон энергии и желания трудиться в поте лица». Ватутин «цельными ночами колдовал над картами», разрабатывая различные варианты действий Красной армии на советско-германском фронте. Цифры 12 и 6 есть на обороте одного из таких рабочих документов, представляющих различные сценарии действий Красной армии в будущей войне.